Страница 6 из 55
1.3.1. Шевкальский поход 1604 г
Настоящим символом бесплодности и обреченности внешнеполитических усилий годуновской России и предвестником грядущих катастроф стал бедственный Шевкальский поход 1604 г.
Посольство из Кахетии, прибывшее поздравить Бориса с восшествием на престол, было встречено упреками за неблаговидную роль царя Александра в неудачном походе Хворостинина 1594 г. Послы И. Нащокин и И. Леонтьев, в 1602 г. отправленные в Кахетию, своим мздоимством и лживыми отписками чуть было окончательно не поссорили царя с грузинами. Лишь усилия местного архимандрита Кирилла, разоблачившего их злоупотребления перед Борисом, исправили положение. Тем временем посольство в Персию, требовавшее у шаха покорства шамхала Тарковского, вернулось ни с чем: шах, не получив от России помощи против Турции, отказался признавать Кахетию в подданстве России. И хотя на помощь от грузин надежды было мало, поход на Тарки был решен. Но прежде произошел эпизод, ярко характеризующий авторитет России за Кавказским хребтом[26].
В августе 1604 г. посольство думного дворянина Михаила Татищева и дьяка Андрея Иванова прибыло в Кахетию, чтобы условиться о военных действиях. Две сотни стрельцов составляли его охрану. В это время царь Александр с лучшей частью своих войск находился в походе в составе армии шаха, а на Грузию надвинулись союзники турок — кумыки и отряд из Шемахи во главе с Султан-Мутом — сыном шамхала Тарковского. Их целью был Затем — стратегически важная грузинская крепость. По просьбе царевича Юрия Татищев дал ему всего сорок стрельцов с сотником Михаилом Семовским. 7 октября в одном переходе от Загема стрельцы встретили отряд шамхала огнем из пищалей, «и турские люди, узнав русских людей, побежали». Преследуемые местным ополчением, они бросили захваченный полон и потеряли четыре знамени. На следующий день стрельцы уже противостояли кумыкам, однако те, узнав о появлении русского отряда, отступили без боя. «И стало то в Грузинской земле в великую славу и государеву имени в честь».
Между тем начался грандиозный для тех мест Шевкальский поход: только на его осуществление казна отпустила 100 тыс. рублей[27]. Весной 1604 г. прославленный воевода окольничий И. Н. Бутурлин с детьми боярскими и стрельцами из Свияжска, Казани и Астрахани двинулся в Терской городок. Там войско было усилено местным гарнизоном и вольными казаками. Напрасно прождав некоторое время кахетинскую рать, Бутурлин начал действовать. Поначалу легкие отряды овладели Кумыкским плоскогорьем и основали еще один острожек — в Акташе. Вслед за этим войско подступило к Таркам и решительным штурмом овладело крепостью. Это был его последний успех.
Предстоящая голодная зимовка вынудила воеводу отпустить часть своих сил в Астрахань. Правда, уходящий отряд с трудом пробился сквозь ополчения всего Дагестана во главе с Султан-Мутом, сменившим престарелого отца на шамхальском престоле. Вслед за этим горцы обрушились на острожки в Койсу и Акташе. Немногочисленным ратным людям пришлось их оставить, и войско Бутурлина оказалось отрезанным от Терского городка. После этого дагестанцы осадили Тарки, подкопом взорвали одну из башен, однако потерпели неудачу во время штурма.
Обескровленные стороны заключили перемирие, согласно которому шамхал предоставил русскому войску свободный путь к отступлению. В подтверждение этого Султан-Мут согласился отдать в «аманаты» (заложники) своего сына. Однако на следующую ночь после выхода отряда из города горцы вероломно напали на русских ратников на привале. Таким образом, превосходство «огненного боя» стрельцов было сведено на нет, и бой превратился в резню. Бутурлин лично изрубил аманата, однако тот оказался вовсе не сыном шамхала, а неким осужденным на смерть преступником. В страшном бою погибли воеводы Бутурлин и Плещеев со своими сыновьями, разделив участь большей части воинов: спастись смогли только доброконные дети боярские и казаки. Князь Кольцов-Масальский, собрав остатки ратников, пробился в Терской городок. Вследствие возмущения в связи с походом Лжедмитрия, докатившегося и до Астрахани, воеводы уже не могли ничего предпринять, а вскоре гражданская война сделала непримиримыми врагами недавних соратников… Связь судеб православной Грузии и России проявилась и в несчастье: царевич Константин принял ислам и 12 марта 1605 г. предательски убил своего отца Александра и брата Юрия, совершив переворот в пользу персидского шаха. А посол Татищев повез весть о потере Кахетии уже новому царю…
Вооруженная и дипломатическая борьба, которую вела Россия на Кавказе в конце XVI — начале XVII в., не имела даже минимального экономического или иного материального смысла, обычного для других направлений (сибирского, западного и т. д.). Это была часть обязанностей государства, принявшего на себя миссию Третьего Рима — последнего православного царства, а значит, в определенной мере и защитника единоверцев в окружающем мире. Несмотря на все трудности, Россия несла этот крест, пока сама не рухнула от внутренней смуты.
Вооруженные силы Российского государства в конце XVI — начале XVII в. составляли следующие группы ратных людей:
— служилые люди «по отечеству» (дворяне, дети боярские, служилые иноземцы, мурзы и татары);
— служилые люди «по прибору» (стрельцы, казаки, «пушкарский чин»);
— собиравшиеся на время войны даточные («посошная рать», слуги крупных помещиков и монастырей).
По оценкам С. М. Середонина и А. В. Чернова, общая численность ратных людей могла достигать 100 тыс. человек, не считая даточных. Представляется, что цифра эта сильно завышена; кроме того, самая крупная по численности рать эпохи Смутного времени — армия кн. Мстиславского зимой 1604/1605 г. — насчитывала чуть более 20 тыс. бойцов, включая и конных даточных людей; прочие армии в более поздние кампании Смуты не могли достичь и этой численности.
Общее руководство операциями, а также контроль за передвижением служилых людей «по отечеству» по службам и чинам осуществлял Разрядный приказ. Дворянское землевладение ведалось самым крупным по числу служащих учреждением — Поместным приказом.
Высшая знать составляла Государев двор, включавший в себя думных чинов (бояре, окольничие, думные дворяне и думные дьяки) и московских чинов. Верхушка московских чинов — это стольники, стряпчие и дворяне московские. Самые родовитые помещики из уездов служили особым списком «выборных дворян», а преимущественно из их детей набирался отряд жильцов — «живших» в царских покоях при особе государя. Всех московских чинов в 1604 г. насчитывалось около 1,5 тыс., но к 1613 г. их численность сократилась до 600 человек[28]. В войске они служили в основном на командных должностях — воевод и разного рода «голов», а если выходили в отставку или несли административную службу, то выставляли вместо себя вооруженных даточных людей. В случае, если в поход шел сам царь (Государев поход), создавался особый Государев полк для охраны царя, в который все оставшиеся без назначений московские чины поступали рядовыми. Иногда они дополнительно выставляли сотни «боярских людей» из своих боевых холопов: конных в случае полевой кампании или пеших с огнестрельным оружием, если предстояла осада.
Основную массу служилых людей конной службы составляли городовые дворяне и дети боярские. Они различались по принадлежности к уездам, где были записаны в служилые списки — десятой — и по преимуществу имели поместья. Большая часть бойцов поместной конницы состояла из самих детей боярских, поскольку средств для вооружения холопов у них не было. Те помещики, что не могли выступить с двумя боевыми конями и обозным слугой в дальний поход, переводились в разряд «пищальников»: то есть служили с ружьем на одном коне, а в бою усиливали огнестрельную пехоту. Таких бедняков было много в южных уездах за Окой и в Северской земле.
26
Потто В. А. Два века Терского казачества (1577–1801). Т. I. С. 59–61.
27
Подробнее см.: Там же. С. 62–66.
28
Правящая элита Русского государства IX — начала XVIII в.: Очерки истории. СПб., 2006. С. 308–309.