Страница 43 из 55
В уникальном документе — послужном списке сына боярского Леонтия Степановича Плещеева из похода кн. С. В. Прозоровского (1613) — подобные поединки упоминаются как обычное занятие знатного помещика. В сражениях и стычках под Тихвинским монастырем 20–28 августа Леонтий бился на вылазках в конном строю, причем «убил копьем» двух немцев и одного литвина, — «да под Тихвиною ж Левонтей Плещеев перед воеводы и перед полками с литовскими людми бился на поединках, и на тех поединках убил трех мужиков копьем». Факт проведения индивидуальных поединков на фоне противоборства осадных батарей и инженерной техники Леонтий счел нужным подчеркнуть и сам, в челобитной о пожаловании за тихвинскую службу: «Был на государеве службе на Тихвине, и, будучи на Тихвине, Государю служил, с неметцкими людьми перед воеводы и перед полками бился на поединках и ранен был многижда…»[245].
Польские гусары. Гравюра конца XVI в.
Документ неоспоримо свидетельствует о том, что навыки индивидуального копейного боя, которые позволяли их носителю и активно участвовать в атаках конных сотен, и побеждать литовских и «черкасских» удальцов в поединках-единоборствах, сохранялись в отдельных «боярских» родах Московской Руси вплоть до Смутного времени. Отметим, что для особого «молодчества» у Плещеева были свои мотивы: это и поддержание авторитета у казацкой вольницы — большей части «тихвинских сидельцев» — и личная месть черкасам за убийство брата и похищение сестры в 1608 г.[246]
Некоторые подробности схватки содержит и описание другого поединка — на этот раз неудачного для русской стороны. Во время конных стычек у Донского монастыря 26 сентября 1618 г. между черкасами Сагайдачного и русскими всадниками сам гетман запорожцев, по словам секретаря королевича Владислава, сразился с неким царским «гетманом» Бутурлиным[247]. При этом Петр Конашевич сумел выбить копье из рук противника, а затем, за неимением иного оружия, сбил его с коня шестопером — знаком гетманского достоинства, присланным королевичем Владиславом. Справедливо отмечается, что этот молодецкий подвиг был крайне необходим Сагайдачному, чтобы повысить дух его уставшего и обескровленного войска; мотивы же поединка для царского дворянина менее ясны, если только его не настигли в момент отхода. Тем более что Бутурлиных при обороне Москвы было человек десять, и почти все они по своему чину московских дворян или стольников были командирами среднего звена[248].
Традиция молодецких подвигов не угасала и позже: в частности, в 1654 г. стольник Семен Кондырев, в составе отряда своего отца Ждана Кондырева в битве при Глубоком (23 июня), «збил с лошади» полковника Петра Казимира Беганьского, возглавлявшего ополчение полоцкой шляхтыp[249]. Лишь эпоха регулярных армий и линейной тактики вытеснила гарцовку и поединки в область «малой», партизанской войны и казачьих рейдов.
12.2.2. Поход на Новгород войск боярина кн. Д. Т. Трубецкого. Битва под Бронницами (1614)
Осенью 1613 г. бывший вождь Первого ополчения кн. Трубецкой выступил с новым войском в Торжок, а оттуда по весне — далее на Новгород. Численность казаков у него и у А. Ф. Палицына (у Старой Руссы) превышала уже несколько тысяч человек[250]; часть из них, когда полки боярина укрепились в Бронницах под Новгородом, перешла реку Мету и весьма выгодно возвела острог на другом берегу. Полковники Коброн и Менихгофен, усиленные черкасами (всего до 3 тыс. человек), осадили боярина в его остроге, начали бомбардировку, «и от такого великого утеснения воеводы не могли стоять, пошли отходить». Во главе уже с самим Делагарди шведы нанесли им серьезное поражение «на отводе»: «едва сами воеводы отошли пешими», — а 400 казаков в остроге за Метой, сдавшиеся на почетных условиях, были перебиты (14 июля). Хотя противник не мог развить успеха, русские отошли от Старой Русы, а оголодавшие в осаде казаки самовольно покинули полки и рассеялись по окрестностям либо двинулись на север. Поход кн. Д. Т. Трубецкого стал последней решительной попыткой военным путем вернуть Новгород: осложнение ситуации на польском фронте не позволило правительству снова направить сюда столь же крупное войско. Ожесточенные схватки под Тихвином, Ладогой, Олонцом и на Ладожском озере продолжались до 1617 г., но в них участвовали только верные правительству казачьи станицы, местные стрельцы и крестьяне.
12.3. Осада Пскова шведским королем (1615)
1615 г., 9 июля — король Густав II Адольф прибывает в Нарву: начало его похода на Псков.
29 июля — шведское войско подходит к Пскову.
30 июля — бой под стенами Пскова; гибель Э. Горна.
17 сентября и 9 октября — отражение штурмов крепости.
11 октября — подготовка к III штурму и взрыв порохового погреба шведов.
17 октября — снятие осады с города и отступление шведов.
Псков, в отличие от Новгорода, уже с 1609 г. вел боевые действия против шведов: вначале как наемников Шуйского (псковичи присягнули Лжедмитрию И), а затем пытавшихся склонить его к присяге шведскому принцу. Дважды уже противник подступал к городу (сентябрь 1611 г. и август 1612 г.), но и псковичи не оставались в долгу: их отряды срывали осаду Гдова, нападали на Порхов и доходили до Ижорской земли. Шведский король Густав II Адольф, еще в 1613 г. задумавший отправить воевавшее с Данией наемное войско в Прибалтику, решил лично возглавить военный поход на Псков.
После битвы под Бронницами главные шведские силы во главе с Э. Горном сосредоточились у Гдова. 25 августа король сам прибыл к крепости и начал готовить штурм. Осадные сидельцы отбили два приступа (причем погиб полковник Менихгофен), от мин и обстрела была разрушена более чем на четверть острожная стена Гдова (110 сажен из 392), и гарнизон предпочел капитулировать с правом выхода во Псков[251].
Осенью 1614 г. Густав II Адольф отбыл в Швецию для подготовки нового похода, а Горн сильно стеснил псковичей, вызвав у них перебой с продовольствием. Правда, последние энергично сопротивлялись и заставили противника зимой снять блокаду.
В мае 1615 г. в Нарве начались приготовления к осаде, и в июле, после возвращения короля из Швеции, войска выступили в поход. Из 13 тыс. человек, находившихся в России, в нем приняло участие 9 тыс.[252] Делагарди, оставшийся в Нарве, занимался тыловым обеспечением войск. Гарнизон Пскова, во главе с боярином В. П. Морозовым, насчитывал 4220 человек — он сумел хорошо подготовиться к осаде, свезя в город продовольствие и укрыв крестьян. 20 августа из столицы, встревоженной походом «лисовчиков», все же смогли снарядить наспех боярина Ф. И. Шереметева — собираться для деблокады Пскова во Ржеве. «По наряду» в его полку насчитывалось 4,5 тыс. человек, но во Псков пробилось только 344 ратника во главе с воеводой И. Д. Плещеевым: остальные были задержаны борьбой с Лисовским до ноября[253].
Тем не менее с самого начала осады псковичи действовали смело и предприимчиво: уже на следующий день после подхода Густава к Снетной горе их конный отряд атаковал шведский авангард. В этом бою выстрелом из пищали был убит фельдмаршал Эверт Горн — военачальник, руководивший почти всеми боями и осадами этой войны начиная с 1609 г. В окрестностях города крестьяне развернули партизанскую войну, затрудняя сбор урожая и продовольствия и подвоз боеприпасов. Шведы стали более осторожны и закончили обложение крепости только к 20 августа, построив вокруг нее шесть укрепленных лагерей. Еще через месяц была завершена установка тяжелой осадной артиллерии, после чего началась бомбардировка. Дважды псковичи отражали приступы к северо-западному фасу крепостных стен, причем контратаками выбивали противника из захваченных башен, а также из Запсковья, куда шведский отряд пробрался по реке Пскове.
245
РГАДА. Ф. 210. Столбцы Приказного стола. № 1. Л. 268–270; см. также: Лукичев М. П. Документы о национально-освободительной борьбе в России в 1612–1613 гг. // Лукичев М. П. Боярские книги XVII века: Труды по истории и источниковедению. М., 2004. С. 213.
246
Во время похода гетмана Сагайдачного (1618) сестра Плещеева вернулась в Москву со своим новым мужем — запорожцем, перешедшим на царскую службу, что вызвало крупный скандал (Опарина Т. Украинские казаки в России: единоверцы или иноверцы? (Микита Маркушевский против Леонтия Плещеева) // СОЦIУМ. Альманах соцiальной iсториi. Вып. 3. 2003. С. 21–44).
247
Цитата дневника: Hetmani zaporoscy w sluzbie kryla i Rzeczypospolitej / Pod red. P. Krolla, M. Nagielskiego, M. Wagnera Zabrze, 2010. S. 137. Исследователи расходятся в определении инициалов этого «гетмана»: по мнению А. А. Маевского, это «М.» Бутурлин, а П. Сас считает, что это «В.» Бутурлин (Majewski A. A. Moskwa 1617–1618. Warshawa, 2006. S. 149; Сас П. Запорожцi у польсько-московськiй вiйнi наприкiнцi Смути 1617–1618 pp. Бiла Церква, 2010. С. 373–374).
248
Так, Василий Кириллов сын Бутурлин ведал обороной Васильевских ворот (с отрядом в 93 человека), Василий Матвеев сын Бутурлин возглавлял гарнизон острога за Яузой (905 человек); Никон Федоров сын Бутурлин был осадным воеводой в Симоновом монастыре (391 человек пехоты и пушкарей); по полкам в воеводах, головах или рядовых были расписаны стольники М. М., И. И., Ф. М., Ф. В., И. В. Бутурлины и дворянин В. К. Бутурлин (Книги разрядные по официальным оных спискам. Т. I. Стб. 573–575; Осадный список 1618 г. // Памятники истории Восточной Европы. Т. VIII. М.; Варшава, 2009. С. 18, 31–32, 36, 122–123).
249
Полковник попал в плен в этой битве, но заслуга пленения его в послужной список Семена Кондырева не попала (Polski Slownik Biograficzny. Wroclaw, 1991. Т. XXXII / 4. Zeszyt 135. S. 675–677; РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 256. Ч. I. Л. 138).
250
Станиславский А. Л. Гражданская война в России XVII в. С. 116–118.
251
Рабинович Я. Н. Малые города северо-запада России в Смутное время. С. 249–254.
252
Подробнее: Замятин Г. А. Борьба за Псков между Московским государством и Швецией в начале XVII века // Замятин Г. А. Россия и Швеция в начале XVII века. Очерки политической и военной истории / Сост. Г. М. Коваленко. СПб., 2008.
253
Книги разрядные по официальным оных спискам. Т. I. Стб. 61, 62, 65–67, 75.