Что узнала Уина

Когда Уина была юной — еще до того, как узнала о ночи, — она построила на ручье плотину. Позади серого дома по неглубокой долинке петлял ручеек, вливавшийся в широкую реку. И ей не хотелось ходить далеко к воде, чтобы искупаться. Глупое занятие. Ведь когда она возвращалась к дому после купания, ей было почти так же жарко, как и до похода к реке. Поэтому она принялась собирать округлые камни и укладывать их в воду. Методично она возводила свою стену, и когда та перегородила ручей, уровень воды повысился. Когда солнце покатилось к горизонту, за построенной стеной образовался целый водоем.

Утром она привела к запруде нескольких друзей.

— Смотрите, — сказал один из них, — Уина отыскала для нас пруд, где можно играть.

— Я не отыскала его, — ответила она. — Я сделала его своими руками.

— А зачем ты его сделала?

Уина не находила ответа на этот вопрос. Как могла она передать то чувство, с которым следила за поднимающейся водой? Понемногу та поглощала берег перед плотиной. Запруда становилась все глубже. Наполнялось и ее сердце. Радостно было видеть, как останавливается бурливая вода. Если возвести каменную стену повыше, в запруде сможет искупаться всякий житель серого дома. Вообще, они могли бы купаться в любом обнаруженном ими ручье!

Однако она не умела сказать всего этого. Весь день друзья Уины плескались в устроенном ею водоеме, но на следующий день, как всегда, отправились к реке. И Уина проломила брешь в собственноручно возведенной стене.

Утром незнакомец позавтракал вместе с элоями, пытаясь поговорить с ними, однако им скоро сделалось скучно, и с незнакомцем осталась только Уина. Она назвала ему слова, означавшие каждый плод, напиток, стол, подушку, дверь и окно. В ответ он назвал ей свои. После они вместе вышли наружу, и она последовала за великаном, исследовавшим строения и без всякого страха нырявшим в самые темные из них, — туда, куда, как знала Уина, выходили проделанные морлоками ходы, — однако это ничуть не смущало его, несмотря на все ее мольбы.

Откуда явился он? Какая тайна делала его столь бесстрашным? И чем дольше следовала Уина за гигантом, тем в большее изумление приходила.

После полудня он привел ее к крылатой статуе. Великан направился в обход. Уина опустилась на гладкую каменную скамью и принялась ждать. Возвратившись, спутник толкнул бронзовый постамент, и она заметила на его лице разочарование. Великан очевидным образом стремился войти внутрь. Зачем ему это? Ведь и это место принадлежало морлокам. И если бы он знал, как открывается путь внутрь, то увидел бы перед собой лишь ход, уводящий во тьму, откуда не возвращался ни один из элоев.

Уина соскочила со скамьи. Припав ухом к основанию статуи, гигант постучал по металлу костяшками пальцев. Передвинувшись на какой-нибудь фут, он вновь повторил движение. Уина прикоснулась к его спине:

— Что ты ищешь? Ты разбудишь морлоков.

Им еще не хватало слов, чтобы понимать друг друга, и великан показал ей следы, оставленные на лужайке. В двадцати футах от пьедестала на земле побывало нечто тяжелое. Гигант изобразил, как несут увесистый предмет, и показал на вмятины в земле. Уина поняла. Нечто, принадлежавшее незнакомцу, занесли внутрь, а потом морлоки закрыли за собой дверь. С помощью жестов и нескольких известных им обоим слов он сумел объяснить ей, что морлоки украли «механизм», машину, в которой путешествовал гигант. Уина попыталась представить, на что похожа такая машина. Где Же он вошел в свой механизм, и почему на траве не осталось следов, свидетельствующих о том, как попала сюда эта машина? Частые в последние дни дожди и грозы с градом размягчили землю, на которой оставляли отметки даже их собственные ноги, но где же хотя бы одна борозда, оставленная движением машины. Или она способна летать? Уина спросила великана, не с неба ли он явился. После нескольких попыток он понял и расхохотался; раскатистый звук сперва испугал ее, но великан, заметив ее страх, оборвал смех.

Не зная, что сказать, Уина погладила незнакомца по руке. Если бы только она могла научиться тому, что знает он, то, возможно, сумела бы без ужаса встретить ночь. Впервые с того мгновения, когда она отдалась во власть реки, Уина поняла: леденящее прикосновение воды уходит в прошлое. Поток наконец перестал душить ее. Она сумела по-настоящему вдохнуть.

Вечером, невзирая на ее протесты, великан остался ночевать под открытым небом вдали от серого дома. Неужели он не подозревает о приближающемся новолунии? Тем не менее гигант действительно решил спать на траве, возле крылатого изваяния. Уина попыталась справиться с собой. Спутник ее опустился на землю без тени страха. Он закрыл глаза. Ему было все равно, рядом она или нет. Ведь он был великаном, и ему ничто не грозило. Поглядев на тени, залегшие в кустах, на потемневший небосвод, она устроилась рядом с ним.

…Все о мальчиках Уина узнала однажды весенним утром, собирая цветы. Она увязалась за стайкой подростков, рассыпавшейся по склону холма, и наконец осталась вдвоем с мальчиком, не слишком-то ей знакомым. Ночевал он в другом доме, у него была своя компания, однако он оказался таким милым… Они как раз шли вокруг груды заросшего лозой щебня, и он улыбнулся ей. Уина ответила улыбкой и повернула к невысоким кустам собирать розоватые пушистые цветы.

Что-то мягкое коснулось ее уха. Уина оглянулась. Мальчик вновь бросил в нее цветком и улыбнулся. Она тоже кинула одну маргаритку, и скоро они уже барахтались в мягкой траве.

Уина знала, что происходит. Более опытные девушки говорили об этом, а взрослые занимались любовью открыто, однако ей самой еще не приходилось делать ничего подобного. Некоторые девочки говорили, что в первый раз им было больно. Поэтому, задирая рубашку повыше, Уина чуточку побаивалась, однако боли она не почувствовала, и все закончилось еще до того, как она успела ощутить что-либо особенное. Тем не менее ей было приятно, и весь тот день они ходили вместе, держались за руки и целовались.

Мальчика звали Тони, и, когда наступил вечер, Уина попросила его остаться спать в сером доме. Стало темно, и они вместе уснули посреди других элоев. Колени его уютно упирались сзади в ее ноги, а теплые руки охватывали ее грудь.

Позже, когда вокруг воцарилась почти полная чернота, нечто пробудило Уину. Она не шевельнулась. Как и все остальные элои. Они никогда не делали этого. Страх уже владел ее телом, отрезая связь с мышцами, парализуя. В глухой тьме над элоями двигались призрачные фигуры. Паучьи силуэты, бледные тени, поднявшиеся из глубин. Один из призраков оказался возле нее. Под ногой сухо скрипнул пол. Призрак склонялся над ней, свистело чужое дыхание. Рука прикоснулась к ее плечу, и она провалилась внутрь себя. Уина не могла шевельнуться, не могла вздохнуть. Но что-то скользнуло по ее спине и отодвинуло Тони. Его левую руку вытащили из-под нее, другая безвольно проехала по ее груди.

А потом морлок отошел, уложив Тони на плечи, словно мертвую тварь. Тони не издал даже звука.

Утром никто не упоминал об исчезнувших друзьях. Уина огляделась. Вокруг нее поднимались, ели припасенные плоды, разговаривали, готовились к купанию или игре. Уина не могла ни с кем говорить. Грудь ее что-то сжимало, наполняло легкие, выхлестывало в горло, давило на глаза. А потом она расплакалась.

Уходя, элои поглядывали на подругу, однако никто из них не попросил у нее объяснения. А потом все они ушли, и ее горькие рыдания наполнили огромный зал…

За пару дней Уина выучила язык гиганта — в той же мере, как и он ее собственный. Великан продолжал свои исследования, а она внимательно следила за ним. Великан знал многое, он был властен над вещами. Заклинившая дверь в буром сооружении, почти целиком заросшем деревьями и колючими кустами, буквально околдовала его. Уина ожидала, что же он сделает. Действия гиганта заворожили ее. Оказавшись перед препятствием, он не сдался, как поступил бы элой — нет, он бился над задачей, покуда не разрешил ее. Как же он поступил? Дверь в бурое сооружение всегда оставалась закрытой. Войти в здание было немыслимо, это знал всякий, и тем не менее великан принялся подкапывать дверь, горстями извлекая снизу почву и камешки. Запустив пальцы в щель, он потянул. И дверь сдвинулась с места! Тогда великан отыскал прочный сук, вставил его в зазор и как следует надавил. Дверь поддалась. Бросив сук, он протиснулся внутрь дома.