Страница 14 из 30
Комиссар чувствовал потребность с кем-то поделиться своей радостью, сам он с ней не справлялся. Ему было необходимо все рассказать, чтобы придать мечте материальную форму – выразить ее словами – и заново ее пережить, поэтому он отправился на кладбище на могилу Алисы. Он считал совершенно естественным довериться своей жене, с которой всегда делился самым сокровенным. За пределами смерти их союз оставался столь же прочным, что и при жизни. Он склонился над могильной плитой… Имя женщины, которая до сих пор была единственной его любовью, цифры, заключавшие в себе целую жизнь… он исповедовался. Он говорил о том, что правда застала его врасплох, что он никогда не мог подумать, что это может еще с ним случиться, и тем не менее… Он объяснил Алисе, кто такая Мартина, на кого из их общих знакомых она похожа, но словоохотливость его исчезла, как только он заговорил о будущем, как будто проходя через фильтр слов, мечта искажалась и становилась вульгарной. Он спустился с облаков на землю.
Добравшись до центра Каора, комиссар подался в свое единственное убежище: «Таверну». Он устроился в дальней части зала за столиком возле окна и заказал хороший обед, чем приятно удивил Эскорбьяка. Освободившись от кухонных дел, Пьер присел на несколько минут рядом с другом.
– Ну, что расскажешь?
– Ты знаешь, у меня полно работы…
– Так я об этом и спрашиваю! Что нового на работе? Я слышал что-то об аварии.
– Мадемуазель Пьюбран ранена.
– Сереьзно?
– Могло быть серьезно. Во всяком случае это доказательство того, что я не ошибся – Мартина была права. Вокруг нее действительно существует заговор.
– Почему?
– Потому что ее машину специально вывели из строя.
– Не может быть!
– Может.
– Ты уверен, Тьери?
– Почти, я сейчас пойду поговорю еще раз с Симоном Телю.
– А как себя чувствует мадемуазель Пьюбран?
– Слава Богу, относительно хорошо. Я был у нее утром.
Эскорбьяк, ничего не ответив, отвел глаза. Невик раздраженно спросил:
– Это тебя удивляет? Непонятно почему! По-моему, это мой долг – навестить потерпевшую. С тех пор, как я взялся защитить девушку от тех, кто ищет ее гибели, важна каждая малейшая подробность. Разве это не так?
– Конечно, конечно. Передавай привет Телю и скажи, что я к нему на днях заскочу. Машина что-то барахлит.
Комиссар ушел. Эрмина заметила, что муж ходит сам не свой.
– Что с тобой! Что-нибудь случилось?
– Бедная Алиса!
– Почему ты об этом?
– Оттуда, где она сейчас, ей должно быть видно, что мы странным образом выполняем обещание позаботиться о Тьерри.
– С ним что-нибудь стряслось?
– Еще нет, но ждать придется недолго.
– Опять эта девица?
– Да.
– Что ты хочешь, они оба взрослые люди, и если им хорошо вместе, то, значит, так и надо.
– Это он так считает.
– А она?
– Да он сам все придумал. Она, наверное, даже ни о чем не подозревает. Никогда бы не подумал, что солидный мужчина, вполне уравновешенный человек, первоклассный полицейский может вести себя как школьник. Он только что похоронил жену, а уже строит из себя Ромео, вздыхающего по Джульетте, которая ему в дочери годится. Бред какой-то, он же просто смешон! А что я могу сделать?
– Ничего, потому что если вам, мужчинам, взбредет в голову, перечить без толку. Вы становитесь глупее олигофренов. А советы? Ищи ветра в поле!
– Значит, я должен просто на все наплевать?
– Нужно, чтобы он сам переболел.
– Ты не можешь понять его проблем.
– Его проблем? Что ты все усложняешь, на самом деле нет ничего проще.
– Я лучше с тобой об этом не буду говорить. Господи, можно подумать, что ты все забыла.
– Вот именно, что нет, я ничего не забыла. И поэтому повторяю, что не нужно устраивать всю эту суету вокруг мужика, который на старости лет влюбился в девочку. А так как ему все-таки немного стыдно, он придумывает красивую историю.
Эскорбьяк вздохнул.
– С тобой тяжело, потому что ты всегда права. Я чувствую себя полным дураком. Видно, лишь стаканчик старого «Каора» сможет мне поднять настроение.
– Однако ее дружки были сильно ею недовольны. Они не только ей бачки с тормозной жидкостью раздолбали, но и над рулем потрудились. Если кто и может похвастаться везением, так это наша приятельница! Ехала бы она чуть быстрее – за бортом оказалась бы. Повезло, ничего не скажешь! А что касается тех, кто это подстроил, – настоящие ублюдки, других слов нет.
Телю был хорошим человеком и не понимал, как на земле могут существовать столь порочные люди.
В комиссариате Невик предупредил Ратенеля, что должен зайти к Телю продиктовать результаты осмотра поврежденной машины.
– Хорошо, я добавлю его показания к показаниям свидетелей.
– Служащего мойки?
– Да. Хороший парень. Он все еще в себя прийти не может. Его мучает одна деталь: откуда выехала машина мадемуазель Пьюбран. Она его не обгоняла и на прямой за два километра до места происшествия он ее перед собой не видел.
– М-м-м… Он просто сначала на нее не обратил внимания.
Тьерри позвонил в больницу. Ему ответили, что девушку выпишут только завтра. Он сказал, что зайдет.
Растроганная столь ревностной участливостью, Мартина улыбалась Тьерри.
– Вот это да! Комиссар, вы с таким рвением интересуетесь моим самочувствием, что это может меня скомпрометировать. Смотрите, я подумаю, что вы и вправду беспокоитесь о моем здоровье.
– Хотите верьте, хотите нет – но это действительно так. Я очень волнуюсь, когда думаю о тех опасностях, которые вас подстерегают.
– Полицейский – и боится.
– Не смейтесь, пожалуйста! По-настоящему можно переживать лишь за того, кто вам действительно дорог.
– Перестаньте шутить, комиссар, и поведайте лучше, какие новые несчастья свалились на мою голову.
– Больше нет ни тени сомнения в том, что вы были правы: ваша машина была повреждена нарочно. Кто знал о том, что вы собираетесь ею воспользоваться?
– О боже!
– Попытайтесь вспомнить, может кто-нибудь из родственников спрашивал вас об этом.
– Нет… если только Марк, но я не уверена.
– В прошлый раз, когда я нашел вас с веревкой на шее, я не захотел при всех расспрашивать вас, вызывать болезненные воспоминания. Теперь расскажите мне подробно, что же тогда произошло.
– Я гуляла… я шла очень медленно. Я думала о смерти. Я думала, чем было до сегодняшнего дня мое существование. Я не жалела ни о чем, но больше ни на что и не надеялась. Глупая уверенность, что время, мне отпущенное, истекло. Несколько раз я чувствовала чье-то присутствие за моей спиной, но я не могла разобрать, наяву ли я слышала шаги или мне почудилось. Потом веревка упала мне на плечи. В первый момент я даже не сообразила, что нужно защищаться, и подняла глаза на дерево, под которым проходила. И только эхо глухого топота заставило меня поднести руку к горлу: жест, который спас мне жизнь. Я вцепилась в душившую меня веревку, сильный рывок бросил меня спиной на землю. Сначала я подумала, что меня схватили за шиворот, но почувствовав, что не отпускают, я поняла, что меня хотят убить. И тогда страх придал мне неожиданные силы. Я закричала, завыла, как волк в минуту смертельной опасности.
– Мадемуазель Пьюбран, я не знаю, где и когда это произойдет, но клянусь, я сорву маску с того, с той или с тех, кто пытается сократить вашу жизнь.
– Я это знаю, комиссар, и в моем несчастье я счастлива оттого, что могу положиться на такого друга, как вы.
Тьерри оставил машину в Блонзате и поднялся к замку пешком. Он хотел застать их врасплох и постараться испугать. Он отдавал себе отчет в том, что его поступок может быть плохо истолкован как подозреваемыми, так и прокурором. Но теперь ему было все равно. Он не хотел, чтобы Мартина умерла.
Он дошел до ограды замка, никого не встретив, проскользнул в парк и совсем рядом с воротами увидел Софи, которая читала, сидя на каменной скамейке. Она искренне удивилась, заметив Невика.