Приключения Бормалина

Боясь разбить шлюпку о камни, мы долго выбирали подходящее место для высадки и наконец нашли, исхитрились и верхом на волне угодили аккурат меж двух камней, один другого больше. А когда волна ушла, шлюпка, оказалось так прочно застряла, что до прилива вручную сдвинуть ее было невозможно.

Это была накладка — ведь наш план был рассчитан и на нее. Вырыть клад, погрузить его на дно шлюпки… Ладно, что-нибудь придумаем. В конце концов, дождемся прилива. Захватив лопаты, лом и бухту тонкого, но прочного линя, мы выбрались на гальку.

Роберт уже расхаживал по валунам, кося одним глазом в компас-секстан, а другим — в блокнот. И судите сами: твидовый с иголочки костюм и лакированные штиблеты, черный галстук и уголок платка из нагрудного кармана — вид более чем представительный. Ни дать ни взять глава процветающей фирмы «Ищем клады и другие вещи». Вот вам и попугай! Вообще-то я уже давно забыл, что он обыкновенный попугай породы жако, потому что попугаем Роберт если и был, то самую малость.

— Идите сюда, сэры! — наконец крикнул он, стоя на одном из валунов. — Вот северо-восточная точка острова! — И он в возбуждении топнул ногой, то есть лапой. — Отсюда мы и направимся на юго-запад. А в пути давайте каждый про себя считать шаги сэра Аванта, чтобы не сбиться. Присядем на дорожку?

Мы немного посидели на теплых камнях, отдыхая, потом одновременно встали и пошли точно на юго-запад, если верить географическим изысканиям Роберта. А мы им верили безусловно.

Авант шагал впереди, то и дело поглядывая на солнце, а попугай сперва семенил замыкающим, цокая по гальке подкованными каблучками, но скоро взлетел мне на плечо со словами:

— Не помешаю?

И мне, честно говоря, было очень приятно его живое присутствие.

С двести девяносто пятым шагом мы вошли в дубовую рощу, и сразу стало прохладно. Под ногами славно пружинила трава, изредка попадались поросли ежевики, неожиданные для тропиков, и мы на ходу срывали ягоды, не сбиваясь, впрочем, с курса ни на градус. Мне не удалось полакомиться ежевикой всласть, потому что были заняты руки: одно плечо — шанцевым инструментом, который приходилось придерживать, чтобы не гремел, а другое — линем и попугаем.

Так мы и шли, огибая то один дуб, то другой, а я все чаще оглядывался.

И у вас, наверно, бывает иногда чувство, будто кто-то крадется следом, а остановишься — и этот кто-то тоже замирает, не моргая и не дыша. Но стоит сделать шаг, как и он переводит дух и продолжает преследование. Говорят, что это идет по пятам совесть. Такое ощущение не оставляло меня в последние полчаса, но я списывал все это на переизбыток впечатлений.

Озираться-то я озирался, но и считать шаги не забывал. И, когда их число перевалило за тысячу семьсот и кончилась роща, перед нами раскинулись необозримые заросли папоротника, сочного и такого высокого, что мы скрылись в нем с головой.

Роберт заметно оживился, вертелся у меня на плече и привставал на цыпочки, а Авант шагал все так же мерно, двигая под зеленой курткой лопатками и глядя то на компас, то вперед. Хорошо, что он сменил свой оранжевый комбинезон на эту защитную армейскую куртку. Она так сливалась с зеленью, что уже в двух шагах трудно было разобрать, где кончается природа и начинается Авант.

С каждым шагом мы приближались к несметным сокровищам, но мне, откровенно говоря, не верилось, что они рядом. Сильная неуверенность меня брала: а вдруг ошиблись в расчетах?

— Не нервничайте, сэр Бормалин, — шепнул Роберт, — мы на верном пути. Когда сэр Авант считает в уме, он не ошибается. Кроме того, он опытный путешественник и заткнет за пояс любого Миклухо-Маклая, тем более на Рикошете.

Последние шаги Авант делал уже без компаса, расстегивая на ходу куртку и доставая из кармана табак и бумагу. Он совсем забыл, что у нас нет с собой спичек. Вот он замер, крутанулся на каблуках и сказал громким шепотом:

— Клад под нами, друзья! — И он бросил куртку на землю.

Не знаю уж, чего я ждал, но эти обыденные слова меня, признаюсь, разочаровали. Прежде я не искал кладов и поэтому думал, что, когда цель достигнута, происходит что-то из ряда вон выходящее. Но абсолютно ничего такого не произошло.

Авант свернул самокрутку и присел покурить перед раскопками. Роберт взлетел над папоротником оглядеться насчет бандюгаев, а я воткнул лопаты и оперся на них, думая, что гораздо интереснее искать клады, чем их находить.

Собственно, никакого клада пока нет. Да и места эти так густо заросли и настолько нетронуты, что с трудом верилось, будто дюжий Брак и низенький Краб когда-то рыли здесь яму, а потом и тропинку прокладывали. Если бы они рыли яму, то непременно была бы на ее месте впадина, потому что почва со временем обязательно просела бы. Рядом должны были остаться бугорки выброшенной земли, а где они? И впадина — где?

— Наверное, все сгладило время, — прочитал мои мысли Авант. — Сэр Роберт, сделайте одолжение, прикурите, пожалуйста, от солнца.

Роберт взял самокрутку, взлетел и минут через двадцать вернулся, весь потный, взъерошенный и малость опаленный. Самокрутка дымилась вовсю. Он молча вернул ее Аванту и сел рядом, отряхиваясь и причесываясь.

— Надо пошевеливаться, — проворчал он. — Черный Бандюгай со своими клевретами на подходе. Они идут от костыля по компасу и жуют наших рябчиков, канальи! Будут здесь через тридцать минут. У них с собой восемнадцать наших компасов, так что с пути обжоры вряд ли собьются. Перед собой катят две наши тележки: одну — с трофеями, другую — для сокровищ. Весь дом разграбили, мародеры, даже банки с вареньем забрали!

Авант ничего не ответил, быстро докурил и взялся за лопату. Я молча последовал его примеру.

Мы копали яму диаметром около двух метров, а солнце стояло в зените, и не было на небе ни облачка. Правда, Роберт догадался, что нам жарковато, взлетел и стал реять по-над нами, обвевая нас своими быстрыми крылышками и расстегнутыми бортами пиджака. Получался легкий твидовый ветерок.

Скоро мы уже стояли в яме по грудь. Земля с наших лопат так и летела направо, в папоротник, и там шуршала по-мышьи. Уж в землеройных-то работах я от Аванта не отставал, а он не отставал от меня, поэтому дело продвигалось быстро. Через четверть часа, когда издали уже долетали отдельные пиратские выкрики, яма была метра полтора глубиной, и я предложил Аванту работать по очереди, потому что вдвоем мы теперь только мешали друг другу. Авант вылез наверх и сладко потянулся, расправляя плечи и поясницу, а я продолжал копать и выбрасывать землю на правый верх, копать и выбрасывать. И чем глубже становилась яма, тем больше я склонялся к тому, что в расчетах допущена ошибка.

Потом копал Авант, а я откидывал землю подальше от ямы, прислушиваясь к совсем уже близким голосам. Роберт то исчезал, то появлялся с последними новостями.

— Уже совсем близко бандюгаи, но идут чуть севернее. Возможно, и мимо проскочат, — запыхавшись, рассказывал Роберт. — Рябчиков уже сжевали, теперь копченную нами колбасу жуют. Колбасы-то не жалко, но терпеть не могу мародерских замашек! Что это?! Неужели железо соприкоснулось с железом, сэр Бормалин?

Да, лопата стукнулась о железный предмет.

— Есть! — шепотом закричал со дна ямы Авант, — есть клад! О Мэри-Джейн, твоя нитка жемчуга спасена! Бормалин, бросьте мне поскорее вот ту лопату!

И он с удвоенной энергией зашуровал короткой штыковой лопатой, мало-помалу обнажая выпуклую крышку огромного кованого сундука, а мы глядели сверху во все глаза и держали конец линя. Вот они, сокровища!

Когда Авант освободил от земли сперва одно, а затем и другое кольцо, продел в них линь и стал затягивать его тройным узлом, я услышал неясный свистящий звук. Даже не звук, а как бы саму скорость, идущую на нас с небольшим свистом. Я резко оглянулся, и… линь выскользнул у меня из ладоней.

Сверху, с той самой стороны, куда летал на воздушную разведку Роберт, по-над самыми верхушками гигантских папоротников тянулись к нам две огромные жилистые руки!