Страница 4 из 27
Куратор. В таком случае не смею вам больше мешать.
Галилей. Благодарю вас.
Куратор уходит. Галилей начинает работать. Через несколько минут вбегает
Андреа.
(Продолжая работать.) Почему ты не съел яблоко?
Андреа. А как бы я тогда показал ей, что Земля вертится?
Галилей. Вот что я хочу тебе сказать, Андреа. Не говори ты другим людям о наших мыслях.
Андреа. Почему нельзя говорить?
Галилей. Потому что власти это запрещают.
Андреа. Но ведь это же правда!
Галилей. Но тем не менее власти запрещают. Да притом тут еще кое-что есть. Мы, физики, все еще не можем доказать то, что считаем правильным. Даже учение великого Коперника еще не доказано. Оно пока еще только гипотеза. Давай-ка линзы.
Андреа. Полокуди не хватило. Я должен был оставить там свою куртку. В залог.
Галилей. Что же ты будешь делать зимой без куртки?
Пауза. Галилей располагает линзы на листе с чертежом.
Андреа. А что такое гипотеза?
Галилей. Это если что-нибудь считают вероятным, но не имеют фактов. Вот, например, Феличе там, у лавки корзинщика, держит ребенка. Если сказать, что она кормит его грудью, а не сама берет у него молоко, то это будет гипотезой до тех пор, пока не подойдешь к ней, не увидишь сам и не сможешь доказать, что это так. А перед звездами мы словно мутноглазые черви, видящие лишь очень немногое. Старые учения, которым верили тысячу лет, совсем разваливаются. В этих огромных строениях осталось меньше дерева, чем в тех подпорках, которыми их стараются поддержать. У них много законов, но они мало что объясняют, тогда как в новой гипотезе мало законов, но они объясняют многое.
Андреа. Так ведь вы же мне все доказали.
Галилей. Доказал только то, что это может быть так. Видишь ли ты, эта гипотеза прекрасна, и ничто ей не противоречит.
Андреа. Я тоже хочу стать физиком, господин Галилей.
Галилей. Верю тебе, потому что у нас, физиков, огромное множество еще не решенных вопросов. (Подходит к окну и смотрит через линзы, не проявляя особой заинтересованности.) Погляди-ка сюда, Андреа.
Андреа. Боже мой, как все приблизилось. Колокол на башне теперь совсем близко. Я даже могу прочесть медные буквы: "Грациа деи..." Благодарение богу.
Галилей. Это принесет нам пятьсот скуди.
II
Галилей передает Венецианской республике новое изобретение
Не все то гениально, что гением совершено;
Галилей любил вкусную пищу и хорошее вино.
Услышав правду, не хмурьте лоб;
Слушайте правду про телескоп.
Большой арсенал в гавани Венеции. Советники во главе с дожем. В стороне друг Галилея Сагредо и пятнадцатилетняя дочь Галилея Вирджиния, которая держит бархатную подушку с подзорной трубой длиной примерно в шестьдесят сантиметров, в ярко-красном кожаном футляре. На возвышении Галилей, за ним подставка для подзорной трубы, за которой присматривает шлифовальщик линз
Федерцони.
Галилей. Ваше превосходительство! Высокая Синьория! Будучи преподавателем математики вашего университета в Падуе, я всегда считал своей задачей не только исполнять мои почетные обязанности преподавателя, но еще и сверх того с помощью полезных изобретений доставлять чрезвычайные преимущества Республике Венеции. С глубокой радостью и всем надлежащим смирением я осмеливаюсь сегодня показать и преподнести вам совершенно новый прибор - мою зрительную трубу, или телескоп, - прибор, который изготовлен здесь, в вашем всемирно прославленном арсенале, на основе самых высоких научных и христианских принципов, являясь плодом семнадцатилетних терпеливых исследований вашего покорного слуги. (Спускается с возвышения и становится рядом с Сагредо.)
Аплодисменты.
(Раскланивается, к Сагредо, тихо.) Пустая трата времени.
Сагредо (тихо). Ты сможешь заплатить мяснику, старик.
Галилей. Да, им это принесет деньги. (Снова раскланивается.)
Куратор (подымается на возвышение). Ваше превосходительство! Высокая Синьория! Снова, в который раз, страница славы в великой книге искусств покрывается венецианскими письменами.
Вежливые аплодисменты,
Куратор. Ученый, пользующийся мировой славой, передает вам исключительное право на изготовление и продажу прибора, который, несомненно, встретит самый высокий спрос.
Аплодисменты усиливаются.
Надеюсь, вы заметили, что с помощью этого прибора во время войны мы сможем распознать число и вооружение вражеских кораблей за целых два часа до того, как они увидят нас. Так что мы сумеем, установив силы противника, заблаговременно решить - преследовать его, нападать или обращаться в бегство.
Бурные аплодисменты.
Итак, ваше высокопревосходительство, высокая Синьория, ныне господин Галилей просит вас принять этот изобретенный им прибор, это свидетельство его дарования, из рук его очаровательной дочери.
Музыка. Вирджиния выступает вперед, кланяется, передает трубу куратору, тот передает ее Федерцони. Федерцони устанавливает трубу на подставке,
наводит; дож и советники подымаются на возвышение, смотрят в трубу.
Галилей (тихо, к Сагредо). Не могу тебе обещать, что вытерплю эту комедию. Господа думают, что получают сейчас доходную игрушку, но это кое-что побольше, значительно больше. Этой ночью я ее направил на Луну.
Сагредо. Что же ты увидел?
Советник. Господин Галилей, я вижу укрепления Санта-Розита. Вон там, на лодке, сели обедать. Жареная рыба. Я чувствую аппетит.
Галилей. Пойми, астрономия остановилась на месте тысячу лет тому назад, потому что у нее не было подзорной трубы.
Советник. Господин Галилей!
Сагредо. К тебе обращаются.
Советник. В эту штуку слишком хорошо все видно. Я должен буду сказать моим дамам, что теперь им уже нельзя умываться на крыше.
Галилей. Она не светится, не излучает свет.
Сагредо. Что?
Галилей. Знаешь ли ты, из чего состоит Млечный путь?
Сагредо. Нет. Галилей. А я знаю.
Советник. За такую штуку можно запросить десять скуди, господин Галилей.
Галилей кланяется.
Вирджиния (подводит Людовико к отцу). Людовико хочет тебя поздравить, отец.
Людовико (смущенно). Поздравляю вас, сударь.
Галилей. Я ее усовершенствовал.
Людовико. Да, сударь. Я видел. Вы сделали футляр красным. В Голландии был зеленый.
Галилей (к Сагредо). Я даже спрашиваю себя, не смогу ли я с помощью этой штуки доказать некое учение.
Сагредо. Возьми себя в руки.
Куратор. Ну теперь вы имеете верных пятьсот скуди прибавки, Галилей.
Галилей (не обращает на него внимания, к Сагредо). Разумеется, я очень недоверчив к себе и остерегаюсь поспешных выводов.
Дож, толстый застенчивый человек, подходит к Галилею и неуклюже пытается
заговорить с ним.
Куратор. Господин Галилей, его высокопревосходительство дож.
Дож пожимает руку Галилею.
Галилей. Да, верно, пятьсот скуди. Вы удовлетворены, ваше высокопревосходительство?
Дож. Увы, так уж повелось, что нашей республике нужен какой-нибудь повод для воздействия на отцов города, чтобы хоть что-нибудь перепало ученым.
Куратор. Но, с другой стороны, господин Галилей, ведь нужно иметь стимул.
Дож (улыбаясь). Нам нужен повод.
Дож и куратор подводят Галилея к советникам; они окружают его.
Вирджиния и Людовико медленно уходят.
Вирджиния. Ну как, я все правильно делала?
Людовико. По-моему, правильно.
Вирджиния. О чем ты думаешь?
Людовико. Да нет, ничего! Но зеленый футляр был бы, пожалуй, так же хорош.
Вирджиния. Мне кажется, что все очень довольны отцом.
Людовико. А мне кажется, что я начинаю кое-что понимать в науке.
III
10 января 1610 года. С помощью подзорной трубы Галилей открывает в небесном пространстве явления, которые подтверждают правильность системы Коперника. Друг предостерегает его от опасных последствий этих открытий, но Галилей
утверждает, что он верит в человеческий разум
Десятого января тысяча шестьсот десятого года