Тень свободы (ЛП)

Хонгбо почувствовал, как осел в своём кресле и заставил свою спину выпрямиться. Ему удалось поддерживать визуальный контакт, но он знал, что его усилие по проецированию вызова не было способно одурачить её сколько-нибудь сильнее, чем оно было способно одурачить его самого.

– Вы оба принимали одно... спорное решение за другим с того самого момента, как забрались в постель к «Рабсиле» и «Технодайну» и вдохновили президента Тайлера на его маленькую авантюру в Талботте, – отметила она. – А это дело с адмиралом Бингом и Новой Тосканой? – она снова покачала головой. – Боюсь, это не самый яркий момент Вашей карьеры на государственной службе.

– Я понятия не имею о чём Вы говорите, адмирал, – возразил Хонгбо. – Адмирал Бинг, как Вы очень хорошо знаете, являлся офицером Боевого Флота, подчиняющимся его собственным приказам, а не гражданским чиновникам Сектора Мадрас.

– Вот как? – она, казалось, смотрела мимо него, что заставило его остро ощутить присутствие у себя за спиной мастер-сержанта Морской Пехоты, стоящего у переборки каюты в вежливом ожидании. – То есть Вы отрицаете, что преднамеренно поощряли природную агрессивность и высокомерие адмирала Бинга, провоцируя его на атаку Новой Тосканы?

– Определённо нет! – отрезал Хонгбо.

– И так же Вы отрицаете, что, находясь под влиянием Валерия Оттвейлера и Алдоны Анисимовой, поощряли – или нет, в зависимости от обстоятельств – намерения адмиралов Бинга и Крэндалл?

– Что? Да как Вы могли предположить нечто подобное!

– Это не трудно, – сказала она мягко. – Я открываю рот, и слова выходят. Это очень легко, когда я абсолютно уверена, что они точны. Итак, Вы собираетесь отвечать на мой вопрос?

– Я никогда незаконно или ненадлежащим образом не использовал своё служебное положение ни под чьим влиянием – а в особенности тех лиц, которых Вы сейчас упомянули.

– Ну, это, конечно, достаточно ясно заявлено, – сказала она. Её глаза скользнули по его лицу, и она снова улыбнулась.

– Причина, по которой я задавала эти вопросы, – продолжила она, – та, что мы нашли записи более десятка частных встреч между Вами и господином Оттвейлером с тех пор, как завершилась история на Монике. Учитывая степень напряжённости в отношениях между Звёздной Империей и Мезой – и «Рабсила» и «Технодайн» засветились в инциденте при Монике – количество и частота этих встреч неизбежно заставляют нас задаться вопросом о степени, в которой Ваши собственные действия и советы комиссару Веррочио, возможно, были продиктованы влиянием этих людей. Я уверена, что как только мы взломаем зашифрованные личные файлы – кстати, мои люди утверждают, что это очень хороший пакет безопасности; мои поздравления – то будем иметь гораздо более полную картину того, что именно произошло. Я имею в виду более полное представление, – она подарила ему ещё одну из своих улыбок, на этот раз почти капризную. – Боюсь, защита на файлах комиссара Веррочио была не так хороша, как на Ваших. Мы получили очень хороший доступ с его стороны, хотя я предвкушаю возможность наблюдать, как Вы будете петлять и выкручиваться, чтобы не угодить вместе с ним в сети.

Хонгбо постарался удержать на лице маску невозмутимости, но его мозг лихорадочно работал. Сказала ли она ему правду, упомянув, что они ещё не получили доступ к его файлам? Он мог легко поверить, что они уже вскрыли переписку Веррочио; подход этого человека к безопасности был так же неряшлив, как его подход к чему-либо ещё. Но если всё, что они имели, были официальные, открытые записи, включавшее события его календаря и личные файлы Веррочио, то Золотой Пик на самом деле очень мало знала, что бы она там ни подозревала. У Веррочио, разумеется, не было никаких письменных или электронных записей, опровергающих утверждение Хонгбо, что он являлся лишь передаточным звеном между комиссаром и  Оттвейлером. А Оттвейлер, в качестве аккредитованного дипломата, имел полное право встречаться и с Веррочио и с самим Хонгбо.

– Я хотел бы напомнить Вам, адмирал, – сказал он, – что файлы, которые вы имеете в виду, принадлежат официальным представителям Солнечной Лиги. Их взлом является прямым оскорблением и унижением Лиги, и этот факт будет рано или поздно иметь очень серьёзные последствия.

– Мистер Хонгбо, а  разве решение адмирала Крэндалл напасть на суверенную территорию Звёздной Империи не подпадает под определение тех самых «серьёзных последствий» со стороны Солнечной Лиги? – она насмешливо посмотрела на него. – Или у вас есть что-то ещё более «серьёзное» и, может быть, на этот раз даже нечто эффективное?

– Адмирал, независимо от ваших временных успехов в конечном итоге Лига несомненно выиграет, – возразил Хонгбо. – Вам и всей Вашей Звёздной Империи стоит иметь это в виду.

– Уверяю Вас, что надлежащим образом займусь учётом будущих последствий – для всех, – заверила его Золотой Пик. – Однако, между тем у меня есть ещё несколько незначительных вопросов, которые, я думаю, должны быть разрешены. Например, это Ваша работа и влияние «Рабсилы». Вы утверждаете, что если и было неправомерное влияние «Рабсилы» здесь, в Секторе Мадрас, то его проводником являлся непосредственно комиссар Веррочио? И что лично Вы не имели ничего общего с этим?

– У меня нет никаких оснований заявлять, что кто-то влиял на решения комиссара Веррочио. Впрочем, как и гарантировать обратное. Однако, я могу Вас заверить, что я никогда не пытался влиять на комиссара от любого имени, в том числе и «Рабсилы».

– Ясно.

Она взяла в руки стилус и сделала пометку в планшете, затем откинулась назад и положила ногу на ногу.

– Я уверена, что Вы поймёте, если я сравню Ваши заверения с крупицей соли, господин Хонгбо, – сказала она. – В конце концов, этого разговора не было бы вообще, если бы не определённая степень напряжённости между нашими сторонами. Вы самый высокопоставленный представитель солларианской администрации из тех с кем мне  приходилось общаться, и я заинтересована в том, чтобы узнать Ваш взгляд на последние события. Я уверена, что к этому моменту до Вас уже должны было дойти как минимум слухи о заявлении моего правительства по поводу «Указания Мезы». Мне любопытно, не упоминались ли Указующие во время Ваших встреч с господином Оттвейлером?

– Нет, этого не было, – Хонгбо покачал головой с ясным недоверием. – Адмирал, я никогда не видел ни одного доказательства того, что «Указание Мезы» нечто большее, чем плод чьего-то гиперактивного воображения.

– Понятно, – она сделала ещё одну пометку. – И Вы никогда не встречались ни с кем по имени Изабель Бардасано или Алдона Анисимова?

– Лично нет, – ответил он. – Но я знаю, что одно время женщина по имени Анисимова присутствовала здесь, на Мейерсе. В самом деле, теперь, когда я думаю об этом, я возможно встречал её, так как какое-то время она провела рядом с господином Оттвейлером. Насколько я понял, она представляла коммерческим интересы некоторых частных фирм с Мезы, господин Оттвейлер представил её как члена торговопромышленной делегации Мезы в Секторе Мадрас, я уверен, что у неё были законные основания для встречи с ним.

Она сделала ещё одну пометку.

– Таким образом, Вы не причастны вместе с Анисимовой или Бардасано попыткам поставить президента Тайлера под контроль «Рабсилы» и «Технодайна»?

– Я уже говорил Вам, что нет. Я этого не делал.

– Или к действиям адмирала Бинга и адмирала Крэндалл в Секторе Мадрас и в Квадранте Талботт?

– Нет.

– Не имели никаких оснований полагать, что миз Анисимова была кем-то иным, кроме – как Вы её назвали?  – представителем коммерческих интересов частных фирм?

– Так как лично я никогда не обсуждал её деятельность здесь, то едва ли в состоянии высказать своё мнение на этот счёт. У меня разумеется не было никаких не верить заявлению господина Оттвейлера и подозревать, что она являлась не той, за кого себя выдаёт.

– И вы, и комиссар Веррочио не обладали никакой предварительной информацией о прибытии флота адмирала Крэндалл в ваш Сектор?