Ссыльные

— Не вопрос, — ответил Джимми. — Пока.

Раньше это его раздражало — собственная абсолютная уверенность, что последнее слово всегда останется за па: иногда смешное, чаще нет, но останется наверняка. Доставало это Джимми ужасно, однако несколько лет назад, когда у него самого пошли дети, он вдруг дорубил, что это — любовь.

Ему опять стало зашибись. И усталость как рукой сняло. Его вштырило, его потащило дальше. Когда наутро проснулись дети, он сообщил им новость.

— И чего?

— Четко!

— Это я новый малыш!

Джимми повез их в зоопарк.

— Махалия, посмотри на малыша обезьянки.

— Нет!

И вот они бродили по зоопарку, пока не пришло время ехать знакомиться с новым братиком, и Махалия отказывалась смотреть на все, чему не исполнилось двадцати семи, а Джимми звонил по телефону.

— Значит, завтра вечером — нормально?

— Да, — ответил Негус Роберт.

— Точно найдете?

— Запросто, — ответил Дан.

Джимми объявил общий сбор.

— А название есть? — спросила молодая и не — белая из Нью — Йорка.

— Ага, — соврал Джимми.

На придумку названия оставалось полдня.

Глава 8

Линчеватель

Собрались на кухне — впервые все вместе.

Джимми Кроллик — директор группы.

Кенни Рейнолдз — гитара.

Гилберт Боро — джембе и вопли.

Агнес Бунюэль — вокал.

Керри Шепард — вокал и гитара.

— Я для вас достаточно черна, мистер Кроллик? — спросила она, когда Джимми перелез через детей и открыл ей дверь.

— Вы просто зашибись, — ответил он. — Заходите.

Вообще‑то черной она была едва ли, однако носила дреды. И выглядела просто сногсшибательно.

Дан Стефанеску — аккордеон.

Младший Дан Стефанеску — труба.

Лев Иванов — ударные.

Последним прибыл Негус Роберт. Дверь ему открыл Марвин, и теперь трое детей снизу вверх пялились на гостя.

— Эй, мистер, — сказал Марвин.

«Только про цвет ничего не говори, Марв, — сказал про себя Джимми, — очень тебя прошу».

— Вы за кем следите? — спросил Марвин.

— Слежу? — переспросил Негус Роберт.

— Ну, за кого болеете?

— Я слежу за «Брейскими скитальцами», — ответил Негус Роберт.

Дети покатились от хохота.

— Не обращайте на них внимания, — сказал Джимми. — Заходите. Нашли без проблем?

— Ваши указания были адекватны, мистер Кроллик.

В кухне стояла тишина, только Дан и Младший Дан о чем‑то болтали, да Кенни пытался подклеить Агнес. Стало еще тише, когда следом за Джимми вошел Негус Роберт. Он оглядел всех — каждому уделил долгую, трудную секунду. Вспотел даже Джимми. Затем налил чайник и всех представил. Все улыбнулись, кивнули — или не улыбнулись и не кивнули. Джимми разлил кипяток по чашкам и кружкам, передал кофе и чай. После чего пустил в ход старый трюк — сломать лед, как это случилось, когда впервые встретились «Повинности». Он вытащил «яффские кексы».

— Духовная пища для души соула, — сказал он.

Только с этой компанией не сработало. Другая динамика, они старше, иноземцы, страна слишком процветает, не голодные — в общем, что‑то с чем‑то. Один Кенни из Роскоммона спикировал на тарелку.

Да уж, не балёха. Джимми сидел на кухне один. Ни искры не пробежало, ни энергии никакой. Все зажаты, все нервничали, сидели как на иголках. Негус Роберт стоял у стены, подальше от прочих. Гилберт поглядывал на дверь черного хода. Ничего не получится — Джимми уже чувствовал. Но гнул свое.

— Так, — сказал он. — Музыка.

Все посмотрели на него.

— Вуди Гатри, — сказал он.

— Простите?

— Послушайте‑ка вот это, — сказал Джимми.

На кухне сидело восемь человек, не считая его, но это неполная группа. Требовались басист, побольше вокала — Джимми нужны возраст и защита. А также вера.

К этому он шел.

Он включил им «Линчевателя» — песню Гатри, только пел ее не Вуди. Его Джимми оставил на потом. Джимми завел «Хинду Лав Годз»[2] — на три четверти «Р.Е.М.», которые аккомпанировали Уоррену Зивону. Пластинка вышла в 1990–м — пятый по счету компакт, купленный Джимми. «Линчеватель» на нем — последний трек.

— ВЫ ВИДАЛИ, КАК ШЕЛ ЛИНЧЕВАТЕЛЬ?

Все слушали. И Джимми смотрел, как всех отпускало, как они влюблялись. Такую музыку им хотелось играть — это уже видно. Она перекатывалась и рычала, она была зла и уверенна, от врагов она оставляла только мокрое место. Агнес постукивала ногой. Младший Дан постукивал по судомойке. Кенни постукивал по собственной пряжке.

— ЗАЧЕМ ЖЕ ЛИНЧЕВАТЕЛЬ НЕС…

Негус Роберт нацелил ухо к ближайшей колонке — он уже впитывал слова.

— В РУКЕ СВОЕЙ ОБРЕЗ…

Все случилось.

— ВЫ СЛЫХАЛИ, КАК ЕГО ПО ВСЕЙ ЗЕМЛЕ СКЛОНЯЛИ.

И Джимми был собой доволен. Ему опять удалось. У него есть группа. Есть музыка и название. Джимми посмотрел на часы — полседьмого. Ма придет минут через десять. Присмотрит за детьми, чтобы он сгонял проведать Ифу и Смоки. Выписывали их назавтра, ему поэтому еще надо к брату Дэррену в Лукан — забрать колыбельку и несколько мешков детского, из которого племянники выросли, и еще кой — чего. А в холодильнике не осталось ни шиша завтра детям на обед с собой в школу, значит — заехать в круглосуточный на Малахайд — роуд на обратном пути. Кроме того, па говорил что‑то насчет пропустить вместе по пинте. А до всего этого надо помочь Джимми — Второму с ирландским, а Марвину — с математикой.

Но Джимми был доволен. На сей раз молчание повисло уютное.

— Вот чего мы будем играть, — сказал Джимми. — Нормально?

— А мне, блядь, нравится кусок про обрез, — сказал Кенни.

Керри — Янки уже собралась было что‑то возразить, но и рта не успела раскрыть, как Негус Роберт запел:

— ООО…

ВЫ ВИДА… ЛИИИИИ, КАК ШЕЛ ЛИНЧЕ — ВААА…

ТЕЛЛЛЬ.

И все. Девять человек у Джимми на кухне спаялись вместе.

— Ну, — сказала Керри. — Так мы кто?

— «Ссыльные», — ответил Джимми.

— Заебись, чувак, — сказал Кенни.

Глава 9

Беженцы Пыльной Лоханки

Там было холодно и сыро. И дешево.

— Беру, — сказал Джимми.

Вообще‑то — за так. Старая парикмахерская «Унисекс Коллетты», из нее вывезли все, кроме кронштейнов для раковин, множества розеток, пары плакатов и плесени за ними.

Идеально.

Парикмахерскую Джимми нашла его сестра Линда. Она работала в агентстве недвижимости. Ее начальник и любовник Крейг сказал, что Джимми может ее занимать, пока Крейг не сбагрит ее какому‑нибудь остолопу.

— Хороший, должно быть, парнишка, этот твой Крейг, — сказал Джимми.

— Мудила, — ответила Линда.

— Так чего ж ты с ним тогда?

— А, да он ничё.

Поэтому вот так — опа, и у них репетиционная точка, опа — и они в ней репетируют. Гонят вслед за Негусом Робертом — А — ААА МЕНЯ ЗВАТЬ БЕЖЕНЦЕМ ПЫЛЬНОЙ ЛОХАНКИ, — а дождь лупит по крыше. На сей раз все было иначе, не как с «Повинностями».

— Зачем ты это делаешь? — спросила Ифа.

Три часа ночи. Ифа кормила Смоки и растолкала Джимми поболтать. Уже три недели, как они вернулись из «Ротонды».

— Сказать тебе правду, я сам толком не знаю, — ответил Джимми.

Он сел на кровати.

— Но я тебе так скажу. Теперь все по — другому. Насчет этого раза у меня предчувствие.

— Хорошо, — сказала Ифа.

— А — ААА НЕСЕТ ТУДА, ГДЕ ВОДЫ — КАК ВИНО.

Эти люди — уже музыканты. Они взрослые — даже у Младшего Дана за плечами годы жизни и музыки. Они умеют слушать. Могут подхватить мелодию. И Я НЕ СПУЩУ ТАКОГО ‘БРАЩЕНЬЯ. Ну да, у нас тут амбиции. Керри заявилась с семью гитарами — БОЖЕ БОЖЕ, — а Негус Роберт недоволен выговором Вуди Гатри.

— Он необразован.

— Справедливо замечено, ваше величество. Но вы все же пойте, пожалста, ЗВАТЬ. ЗОВУТ как‑то не так звучит.

Гилберт уже пропустил репетицию. Барабанщика мягче и деликатнее Льва Джимми никогда не встречал — наверняка Лев скоро взорвется. А Кенни представлял угрозу для себя и общества; он возил по грифу бильярдным кием, упав на колени перед своим усилком. Но все было отлично. Джимми знал, зачем это делает, и все такое уважали. Джимми это нравилось. Укрощенная дикость витает там, где производится правильный шум.

2

Ну Hindu Love Gods вряд ли писались на видео