Страница 4 из 8
Вы помните это предсказание, произнесенное в Лондоне перед отъездом в Россию? Старуха сказала: «Вы выйдете замуж»!
Впрочем, пока еще никто не говорит о реальном браке, просто красивая сцена, раннее утро, безлюдная Москва, мирное цоканье копыт по мостовой, полусон, полубред… Прекрасная величественная женщина в объятиях незнакомого синеглазого принца. Романтика… Красивая картинка, точно специально придуманная призрачным духом нового утра.
Впрочем, у Якулова было много гостей, и их описания роковой встречи расходятся лишь в незначительных деталях. Но вернемся на несколько часов раньше, дабы выяснить, как Есенин оказался на этом самом вечере. Вот как рассказывает об этом еще один свидетель их встречи, друг Сергея Есенина, Анатолий Мариенгоф[25], в своей книге «Роман без вранья»:
К нам подошел Жорж Якулов. На нем фиолетовый френч из старых драпри. Он бьет по желтым крагам тоненькой тросточкой. Шикарный человек. С этой же тросточкой в белых перчатках водил свою роту в атаку на немцев. А потом на оранжевых ленточках звенел Георгиевскими крестами. Смотрит Якулов на нас, загадочно прищуря одну маслину. Другая щедро полита провансальским маслом.
– А хотите с Изадорой Дункан познакомлю?
Есенин даже привскочил со скамьи:
– Где она… где?..
– Здесь… гхе-гхе… замечательная женщина…
Есенин ухватил Якулова за рукав:
– Веди!
Согласитесь, необычное рвение. Да, Дункан – заморская знаменитость, тем не менее, приезжали в Москву и другие звезды. Однако Есенин прежде не бегал к ним, точно щенок за автомобилем, не искал личного знакомства. Добавьте к этому такую простую мысль, что он вряд ли видел до этого ее на сцене. Иначе уж точно похвастался бы друзьям. Что он мог знать о Дункан? Только то, что писали в газетах. Для прекрасно знавшего Сергея Есенина Мариенгофа подобное нетерпение странно, если не подозрительно.
– Теперь чудится что-то роковое в той необъяснимой и огромной жажде встречи с женщиной, которую он никогда не видел в лицо и которой суждено было сыграть в его жизни столь крупную, столь печальную, столь губительную роль, – сетует Анатолий Борисович.
А дальше вообще городская мистика в лучших традициях Гоголя, Пушкина, Грина, Булгакова:
…И понеслись от Зеркального зала к Зимнему, от Зимнего в Летний, от Летнего к оперетте, от оперетты обратно в парк шаркать глазами по скамьям. Изадоры Дункан не было.
– Черт дери… гхе-гхе… нет… ушла… черт дери.
– Здесь, Жорж, здесь.
И снова от Зеркального к Зимнему, от Зимнего к оперетте, в Летний, в парк.
– Жорж, милый, здесь, здесь?
Точно Мефистофель, Якулов гоняет несчастного поэта по всему городу, заставляя его то трепетать, предчувствуя свидание с предназначенной ему судьбой женщиной, то проваливаться в холодный омут отчаяния. И наконец, измученного и уставшего, отправляет в объятия возлежащей на софе и, по всей видимости, поджидающей его судьбы. Зачем ему это? Мы же уже знаем от И. Шнейдера, что Якулов ведет Есенина в собственную мастерскую, куда, по договоренности, после вечернего спектакля явится Дункан. Он что, дорогу забыл? Или врет Мариенгоф? Или это все тот же Воланд и его развеселая компания начинают свой опасный спектакль, в котором лирическому герою, поэту Есенину, точно в насмешку отводится роль без слов, а Айседора обретет в своем новом любовнике утраченного сына, человека, в котором, по ее собственным словам, будут сочетаться ангел и черт.
– А какая она нежная была со мной, как мать. Она говорила, что я похож на ее погибшего сына. В ней вообще очень много нежности[26].
Справа налево: Сергей Есенин, Айседора Дункан, Ирма Дункан (приемная дочь Айседоры). Москва, май 1922 г.
Глава 4. Дуська с пречистенки
Вместе с Ильей Шнейдером и Айседорой Есенин добрался до особняка на Пречистенке, который советское правительство выделило Дункан, Айседора предложила выпить чаю. Понимая, что он больше не нужен и скорее всего перевод не понадобится, Илья Ильич ушел к себе. С этого момента Айседора и Сергей неразлучны, и буквально на следующий день Есенин переезжает к своей новой подруге.
Их роман тут же становится не просто достоянием общественности, а новостью номер один. А они и не скрывают своих отношений, чуть ли не каждый вечер Есенин приводит в особняк своей дамы толпу комиссаров и имажинистов. У Айседоры всегда весело, столы ломятся от разнообразных блюд, шампанское приносят ящиками.
Говорят, что все деликатесы на кухню великой Дункан привозят непосредственно из Кремля. Айседора в невероятном фаворе у властей, шутка ли сказать, в то время как одни бегут из страны, отважная женщина, двигаясь против течения, шествует навстречу. Даже одежду она теперь носит принципиально красного цвета, сочиняет танцы-спектакли на пролетарскую музыку. К ее любимой Марсельезе добавился Интернационал, а скоро она станцует песни комсомольцев и пионеров! Мало этого, она добровольно дает интервью, в которых с гордостью и восторгом заявляет: «Я красная!».
– Нас сильно пугали. В Париже ко мне пришли бывший русский посол Маклаков и Чайковский[27], однофамилец гениального русского композитора. Так вот, оба они, а этот Чайковский даже встал передо мной на колени, оба умоляли меня не ехать в Россию, так как я и Ирма[28] на границе будем изнасилованы, а если нам и удастся доехать, то нам придется есть суп, в котором плавают отрубленные человеческие пальцы, – сообщает Айседора журналистам.
Прекрасный пиар! А такая реклама во все времена дорогого стоила. Вот и толпятся у парадного подъезда на Пречистенке «Курьеры, курьеры! 35 тысяч одних курьеров!»[29], несут рыжей богине дорогие духи и меха, ресторанную еду и вечерние наряды.
Роскошь Дункан, ее попойки, ее романы, ее дом, с утра до вечера и с вечера до утра набитый комиссарами, имажинистами, кокаинистами, пьяными актерами и пьяными чекистами, – все это мозолило глаза обнищалой и обозленной Москве, – пишет в своих воспоминаниях Владислав Ходасевич[30].
Все знают: Айседора, или, как прозвали ее есенинские дружки, Дуська с Пречистинки, невероятно богата, денег куры не клюют. Повезло этому дурачку Сереженьке, что в свой первый приезд в белокаменную снискал народную любовь, исполняя в салонах матерные частушки под балалайку, нашел себе богатую бабу. Вот и песенка мерзкая сочинилась:
Ежели наш читатель вдруг потребует автора на сцену, тот не станет прятаться, а с улыбкой выйдет: «Здрасьте вам, разрешите представиться, Анатолий Мариенгоф». Но он же не со зла, просто обидно смотреть, как молодой и пригожий поэт со старухой под руку вышагивает. И дела ему нет до того, что Есенин влюблен. Впрочем, неприкрытая ненависть к залетной знаменитости не мешает Мариенгофу, что ни день, захаживать в особняк, есть там и пить, слушать да примечать.
Из воспоминаний Миклашевской «Встречи с поэтом» мы узнаем причину такого его поведения. Августе Леонидовне об этом говорил сам Есенин:
– Анатолий все сделал, чтобы поссорить меня с Райх[31] (вторая жена Есенина). Уводил меня из дому, постоянно твердил, что поэт не должен быть женат: «Ты еще ватные наушники надень». Развел меня с Райх, а сам женился и оставил меня одного… – жаловался подруге Сергей.
25
Анатолий Борисович Мариенгоф (24 июня (6 июля) 1897, Нижний Новгород – 24 июня 1962, Ленинград) – русский поэт-имажинист, драматург, мемуарист.
26
Слова С. Есенина в пересказе Г. Бениславской.
27
Имеется в виду Чайковский – глава правительства Северной России с 1918 года, созданного из русских белогвардейцев англичанами, оккупировавшими Мурманск и Архангельск.
28
Дункан Ирма (наст. имя Ирма Доретта Генриетта Эрих-Гримм; 1897–1977) – приемная дочь Айседоры Дункан, танцовщица, руководительница (до 1928 года) школы-студии, основанной А. Дункан в Москве.
29
Из комедии И. В. Гоголя «Ревизор»
30
Владислав Фелицианович Ходасевич (16 (28) мая 1886, Москва – 14 июня 1939, Париж) – русский поэт. Выступал также как критик, мемуарист и историк литературы (пушкинист). Ходасевич родился 16 (28) мая 1886 года в Москве.
31
Зинаида Николаевна Райх (21 июня (3 июля) 1894 года, Ростов-на-Дону – 15 июля 1939 года, Москва) – российская актриса, жена Сергея Есенина и Всеволода Мейерхольда.