Страница 22 из 27
С деньгами проблем абсолютно не было, поэтому патриоты делили все поровну, а большую часть отдавали полковнику и организации, ведь те платили им за работу и брали особый налог за жилье и обхаживание. Теперь проблем с квартирой больше не было, ведь раньше они жили в маленьких квартирах и вели нищенское существование, а теперь стали прижимистыми буржуями и заметно разбогатели.
Патриоты размещались парами в номерах и могли спокойно ходить друг к другу в гости, встречаться на соседних балконах или постукивать в стенку, ведь слышимость тут была хорошей. Они имели небольшой холодильник, где хранили запасы еды и питья, гоняли чаи по вечерам и отдыхали на балконе. Любили пить крепкий кофе и включать кондиционер, ведь после их жарких потех приходилось проветривать помещение и освежать. На балконе стоял круглый стол со стульями, поэтому можно было спокойно развлекаться разными азартными играми, пить и курить, вдыхая аромат свежего воздуха.
Они любили по вечерам или в свободное время прогуливаться по территории, любоваться звездами на небе. Патриоты практически были тут одни в своей зоне, ведь кроме них можно было увидеть обслуживающий персонал и группы людей из радикальной организации. Периодически они тренировались тут, но в другой зоне.
Патриоты жили в одной стороне, а бурная жизнь и учения проходили с другой стороны базы, поэтому жизнь шла тихо и спокойно. Их персонально обслуживали, убирали помещения, стирали постельное белье, поэтому такая жизнь друзья была по вкусу. Они имели свои машины, ведь полковник научил друзей управлять любым транспортным средством, но все-таки парни доверяли управление девушкам обычно.
Так что фактически военная база стала не только местом работы друзей, но и постоянным домом. Да, им приходилось ездить в разные места по работе, заходить в главный штаб оппозиции и даже летать в другие страны в командировку. Организация действовала по всей стране, и они объездили практически всю родину матушку, поэтому отдыхали часто за рубежом. А агенты отдыхали в стране, объездив ее, а ездили по работе за границу, поэтому отдых патриотов и агентов был в некоторых вещах похож, как и работа.
Патриоты часто работали дружной компанией, но были особые миссии, когда они работали отдельно друг от друга и в разных районах. Они могли спокойно выполнять любые задания даже в одиночку, ведь патриоты были разносторонними личностями и мастерами. После успешной работы они встречались и отдыхали на полную катушку, уединялись в своих помещениях, обсуждали друг с другом пройденную работу.
– Олеся, здесь замечательно. Никогда мы не знали ранее такого удобства и комфорта, а всегда жили в грязных квартирах с алкашами и торчками. Наши родители никчемные и конченые люди, которые ничего дали нам. Мы находились на грани бездны и падения, но только нужно заранее предвидеть падение. Это можно осуществить, а не обнаружить пропасть под ногами и полететь туда, – рассуждал Ганн. – Мы продали свои квартиры, но все-таки жалко было, ведь там прошло все наше детство. Я помню много хороших вещей.
– Да, ты прав, Митек, ведь это был наш дом, и в этом нам повезло. Иметь крышу над головой и не иметь ее – это большая разница, но все-таки судьба нас вознаградила и подарила удачу, когда мы встретились с полковником. Он вытащил нас из грязи в князи, и я могу взглянуть на жизнь по-другому, – произнесла довольно Олеся. – Знаешь, а меня вдохновляет наша деятельность, ведь заказные клиенты так беспомощны перед нами и сразу срут в штаны, когда я заглядываю им прямо в глаза и направляю пушку. Смерти все бояться, а оружие и безумный взгляд – это веский аргумент, и они понимают, что сдохнут. Как приятно наблюдать за опупевшими лицами с выпученными глазами, слышать его мямлю перед смертью.
– О, да ты маньячка, детка, но ты права, ведь продажные люди понимают только силу и думают, что ничего не бояться. Но ствол доказывает обратный факт, и я через глаза заглядывал прямо черную душу, – вспоминал довольно Ганн.
– Они думают, что крутые, и им все дозволено, но если серьезно за них взяться, то все срутся, показывая свою трусость и дикий страх. Убить можно любую «шишку», и мы будем судить так, как должны судить. Наш суд справедливый и гуманный, быстрый и простой, – восклицал Ганн, когда они с Олесей сидели на балконе после просмотра блока новостей и любовались звездным небом. – Никто не уйдет от возмездия и кары.
– Да, отлично сказано, ведь мы достанем их из всех щелей. Нигде они не будут в безопасности, ведь хоть в нашем мире легко затеряться, но надо помнить, что Земля круглая. Все со временем находят друг друга, и мы тут не вечно. Помни это, ведь нам когда-нибудь придется бежать – рассуждала Олеся. – Ладно, что-то меня занесло, и не будем о грустных вещах. Не смотри так. Как думаешь, мы ходим вверх ногами или вниз?
– Мы ходим по-разному, ведь наша планета постепенно вращается, – отвечал Ганн.
Они встали, и некоторое время любовались сверкающими звездами, найдя знаменитые созвездия, ведь небо было чистым, а погода была теплой и безветренной. Потом Олеся и Ганн завалились в теплую постель и приступили к сексуальным забавам. Они наигрались в карточные игры перед сном, поиграли в домино с другой парой, а те обнаженные лежали расслаблено в кровати. Митек щупал изящные бедра и соблазнительную грудь девушки, целовал ее сексуальные губы, а она прижалась к нему жарким голым телом, горячо и страстно ласкалась как хищница, ведь они и были хищниками.
Олеся покрывала пылающими поцелуями мускулистое тело Ганна, в эстетическом экстазе царапала его напряженное тело острыми ногтями, а он стискивал ее божественное тело в крепких объятиях. Потом Ганн лежал и кайфовал оттого, как любимая девушка выгибалась в блаженных позах, распустив прелестные волосы.
– Ты так восхитительна, милая, что твой сногсшибательный вид возбуждает меня. Ты нравишься мне в любом виде, и ты это знаешь, – восхищался Ганн. – Да, ты просто утерла мою бывшую девку. Ты ведь не забыла Полю?
– О, Ганн, нашел, что вспоминать, и ты меня смущаешься и вводишь в заблуждение своими речами и воспоминаниями. Знаешь, а мне ведь тоже интересно стало, что с ней. Вы с Алексом дрючили ее в школе перед армией, а потом ты кутил с ней и сломал хребет на этом, – вспоминала Олеся, когда делала приятный массаж своему кавалеру и скрежетала ногтями по его обнаженному телу, оставляя заметные полосы.
– Да, я был одержим и глуп, а ты спасла меня. Я никогда это не забуду, но я жалею, что не спал с ней. Хотя очень хотел, да и Алекс дальше меня не прошел. Мы клеились к ней, но никак. Я не понимаю таких непробиваемых и железных девиц, и это бесило меня, – признался Ганн.
– Мудак ты, Митек, ведь она слишком крута была для тебя, а ты пытался прыгнуть выше головы. Баб, не дающих нет, а есть плохие мужики, но здесь ты выбрал не правильную стратегию и облажался. Не стоит ворошить прошлую жизнь, и я не хочу вспоминать эту шалаву. Хотя мы с сестрой тоже довели ее кавалера до ручки и спали с ним, но он сам нас бросил, – откровенничала Олеся. – Так что, вы с Алексом должны учиться у нас и завидовать нам по-хорошему, но Гриша был чудак тот еще.
– Ладно, они сейчас работают на государство, я уверен, а возможно, что ведут наши дела. Прикинь, после долгих лет встретиться с друзьями детства. Я бы хотел этого, а ты хотела? Знаешь, в школе мы вытворяли много чего, но наше детство было бурным и запоминающимся. Я с ностальгией вспоминаю о нем и вижу, что наделал много ошибок, которые уже не исправишь, – разоткровенничался Митек.
– Да, может, ты и прав, ведь Земля круглая, и мы встретимся. Насчет детства я бы не хотела возвращаться туда, ведь надо жить настоящим моментом и не заглядывать в будущее. Что было, то прошло, и я рада, что мой путь пересекся с твоим путем, и так мы нашли друг друга. Две половинки, которых разбросали по планете, но я уверена, что все так и происходит, – высказывала свою точку зрения Олеся, лежа рядом с кавалером и проводя влажной рукой па его телу.
– Твой массаж бесподобен, и я тащусь, а когда ты впиваешься в мое тело своими ногтями или скребешь ими, я на седьмом небе от счастья. Не вздумай стричь их, иначе важная частица красоты уйдет. Я не шучу, детка, и ты это понимаешь. Будет не то, ведь ты же знаешь, что мне нужно для кайфа, Олеся, – произнес Ганн и восхищенно впился одуревшим взглядом в ее шикарные длинные ногти, которые он любил восторженно разглядывать в любых местах.