Страница 8 из 30
– Здравствуйте. Кости нет, – как-то грустно произнесла женщина.
– Он здесь не живет? А где его родители?
– Отец умер, а мать болеет, не встает с постели.
В открытую дверь просунулась улыбающаяся голова мальчика лет семи. Женщина цыкнула на него и прикрыла дверь.
– Я Таня, жена Кости. Мне Костя о вас много хорошего рассказывал. Извините, пригласить вас не могу. Здесь дети болеют, простыли.
– Ничего страшного, я в гости не напрашиваюсь. А где я могу найти Костю? Он на работе?
Татьяна потупила взгляд и спустя пару секунд дрожащим голосом произнесла.
– Нет здесь Кости. Он отбывает трудовую повинность.
Сергей от неожиданной новости облокотился о косяк. Вот как? Его друг, которого он знал столько лет, стал врагом народа?
– За что? – сухо спросил Сергей.
Татьяне не понравилась интонация, с какой задал вопрос этот молодой военный. Она вся напряглась и настороженно посмотрела на него.
– Это был донос. Костя работал в автомастерской, дела шли у него неплохо. Военные сдавали на ремонт свои автомобили. Кто-то из конкурентов написал донос, что Костя ставит бракованные детали в армейские легковушки, а исправные запчасти продает втридорога. Но этого не было!
Таня расплакалась. Сразу появился мальчик и начал успокаивать маму.
Сергей смутился. Он твердо верил в непоколебимость и непредвзятость российской судебной машины, он считал, что раз ты в тюрьме, или отбываешь трудовую повинность – ты преступник, и никакой жалости. Российское правосудие не ошибается! Но глядя на эту несчастную женщину, которая еле сводит концы с концами и тащит всю семью, он не мог поверить, что она жена преступника. И про Костю он тоже не хотел верить. Но факт есть, следствие не могло ошибиться, Костя Мамонов преступил закон. Теперь понятно, почему жена и дети Кости жили в родительской квартире, потому что их квартира была записана на Костю и ее конфисковали.
Он смотрел на нее и не знал что сказать. С одной стороны ему было жаль Татьяну, жаль детей, которые вынуждены были страдать. Ярлык «сын врага народа» очень долго не смывается…
Но с другой стороны. Сергей вздохнул. Он еще раз повторил про себя, что российское правосудие не ошибается, но на душе почему-то легче не стало.
– На сколько лет?
– На семь. Осталось четыре года, – вытирая слезы, ответила Татьяна.
Повисла пауза.
– Вот, держите, – сказал Сергей и достал из рюкзака три армейских сухпайка.
– Нет, что вы, нам не нужно! – испуганно произнесла Таня.
– Почему?
– Это еда для военных! Если кто узнает, у нас будут проблемы!
Сергей опешил.
– Да ничего не будет. Никто ведь не узнает.
– Нет-нет! Спасибо, не нужно!
Но тут дверь приоткрылась и мальчик, который до этого успокаивал маму, выбежал на площадку.
– Дядя, дай мне, пожалуйста! Это мама так говорит, потому что она никогда не хочет есть! Когда мы едим, мы ей предлагаем, а она всегда отказывается, говорит, что не хочет! А я хочу. Очень хочу! И сестричка моя хочет кушать. Дай, пожалуйста!
У Сергея все сжалось в груди, он отдал сухпайки мальчику, развернулся и молча пошел прочь. На душе было тяжело.
Армейский УАЗ Патриот уже несколько часов тащился по пустынной снежной трассе. За это время обогнали две колонны военной техники, двигающейся попутно. И еще несколько встречных грузовиков с армейскими номерами. И все, других машин не было.
В автомобиле помимо водителя ехало три человека. На переднем пассажирском важно восседал полковник Климов, тщеславный и высокомерный тип, которого кроме карьеры ничего в жизни не интересовало. Каждое утро, просыпаясь, он становился на один день ближе к генеральским погонам. Кто был ниже его по званию, к тем он относился надменно и грубо, не утруждая себя в выборе выражений. А при общении с генералами, услужливый полковник Климов готов был чуть ли не вылизывать генеральские сапоги. Полковник служил при штабе и отвечал за материально-техническое снабжение частей. Сейчас он ехал с обязательной проверкой в дальнюю часть. Он не любил такие командировки, где приходилось по много часов трястись во внедорожнике, терпеть общение с низшими чинами и спать на казарменных кроватях. Поэтому он сейчас был особенно зол и немногословен.
Майор Александр Стешко, который сидел рядом с Сергеем на заднем сиденье был военным корреспондентом. Сергей не знал, но, оказывается, корреспонденты тоже имеют офицерские звания. Александр был общительным и проницательным человеком, полной противоположностью полковника Климова. В самом начале поездки полковник попытался поставить на место веселого и разговорчивого майора. Но тот ему ответил, что напишет про него статью в газете, и от него зависит, какая это будет статья. Майор серьезным голосом, но с задорными искорками в глазах предупредил Климова, что он может выставить полковника посмешищем или же, наоборот, сделать из него героя. Полковнику быть героем нравилось больше, поэтому он сидел и угрюмо молчал, вынужденно слушая шутки и байки шумного корреспондента.
Так как из Ставрополя выехали вечером, пришлось переночевать в Тихорецке. С самого утра снова тронулись в путь, до Ростова оставалось километров двадцать.
Вдруг водитель, молодой сержант, ударил резко по тормозам, и машину занесло на обочину.
– Ты что делаешь!? – заорал до этого мирно дремавший полковник.
– Смотрите, кажись, впереди дорога перекрыта!
Сегодня был ясный день, и в двухстах метрах впереди можно было разглядеть то ли БТР, то ли танк, который стоял, перегородив дорогу.
Пассажиры и водитель вглядывались в белоснежную даль, пытаясь определить, что это такое.
– Давай, потихоньку вперед, – скомандовал полковник.
– Может быть засада? – спросил взволнованно Сергей.
– Какая засада? – хмыкнул полковник, – здесь уже три года никого нет.
Машина потихоньку тронулась, на всякий случай майор и лейтенант достали свои табельные пистолеты. Это заметил полковник и снова хмыкнул.
– В багажнике в ящике возьмите АКМ, там есть две штуки.
Сергей наклонился со своего места в багажник и достал автоматы. Один отдал майору, второй взял себе. Проверил магазин и снял с предохранителя. Это же сделал и Стешко.
Подъехали к препятствию. Это действительно был БТР. В этом месте дорога делала сужение, и бронетранспортер как раз перегородил дорогу так, что нельзя было проехать. Съехать с дороги и объехать БТР тоже нельзя, так как по бокам дороги были достаточно глубокие овраги.
Сергей и Александр вышли из уазика, держа автоматы на изготовке. Осторожно обошли БТР, но никого не встретили. Сергей вскочил на бронемашину и хотел заглянуть вовнутрь. Но вдруг морозную тишину прервала автоматная очередь. Майор бросился к уазику и занял позицию. Сергей укрылся за броней и стал лихорадочно осматривать окрестности. Вокруг - степь, только справа вдалеке виднелись дома какой-то деревни, а с другой стороны метров в пятидесяти была редкая посадка занесенных снегом деревьев. Кто мог стрелять? Никого не было видно.
– Бросить автоматы, выйти из машины и лечь на живот! – вдруг раздался громкий крик, – даю десять секунд! Время пошло!
Голос шел со стороны посадки, но источник звука был гораздо ближе. Из-за брони Сергей увидел, как полковник и сержант вывалились из автомобиля и упали лицом в снег.
Сергей залег под колесом БТР и открыл огонь в сторону источника звука.
– Дурак, что ты делаешь, нас же всех порешат! – заорал полковник, – отставить стрелять!
Сергей заметил, что в придорожном овраге снег как-то неестественно лежит. Чутье его не обмануло, под несколькими снежными буграми он разглядел замаскированные огневые точки и открыл огонь по ним, игнорируя приказ полковника.
Послышались ответные выстрелы. Пули рикошетили от брони и свистели над головой Сергея.
– Быстро в машину! Сержант, заводи, я прикрою! – закричал майор и открыл огонь.
Послышались выстрелы с противоположной стороны, начался перекрестный огонь. Свистящие пули не давали поднять головы, сержант и полковник продолжали вжиматься в дорогу.