Страница 45 из 54
— Вы правы, — ответил он, соглашаясь с ее оценкой. — Я подумал, вы захотите увидеть сражение.
Она колебалась, и он добавил:
— Мои люди проводят нас к безопасному месту, откуда можно будет наблюдать. Вам нечего бояться.
— Спасибо, Нахусерех, — спокойно сказала Аттолия. — Я не боюсь.
Во дворе уже ждал Телеус, чтобы подсадить ее на лошадь. Больше здесь не было ни одного из ее солдат. За исключением Телеуса, она была окружена людьми Нахусереха. Пока мидянин поднимался в седло, ее капитан поднял глаза на царицу и сразу же быстро опустил голову вниз.
— Откуда мы будем смотреть, Телеус? — спросила она.
— Лучшим местом будет другая сторона хребта, Ваше Величество. Должен ли я проводить вас?
— Да, пожалуйста, — сказала Аттолия, и Телеус вскочил на коня, чтобы показывать дорогу.
— Вы позволите ему находиться рядом с вами? — шепнул Нахусерех, поравнявшись с лошадью царицы.
— Пока вы рядом со мной, я хочу понаблюдать за ним, — ответила она.
Нахусерех кивнул, он видел в этом некоторый резон.
Телеус повел их через узкую обочину поля к лесу, мимо деревянных пушек, брошенных Евгенидисом. Когда Аттолия увидела их среди деревьев, ее руки сжались в кулаки. Узкая тропа вела в горы к хребту над Сеперхи. Подъем был крутой, и лошади карабкались изо всех сил. С хребта открывался вид на равнину по ту сторону реки, где армии разворачивались к бою. Аттолия могла видеть их движение среди деревьев.
— Ваше Величество.
Это был Телеус. Он спешился и стоял около ее стремени.
— Есть лучшее место для наблюдения, если вы согласитесь проехать чуть ниже по склону. Там плоская площадка, и можно будет разместить лошадей.
— Спасибо, Телеус. Отведи нас туда.
— С удовольствием, Ваше Величество.
Он взял лошадь царицы под уздцы и повел ее по тропе вниз к поляне.
Поляна была узкой и длинной. В ее дальнем конце прямо из травы поднималась отвесная скала высотой футов в восемь или девять — самая высокая точка гранитного хребта, который заставлял Сеперхи сворачивать с ее пути к морю на мягкие известняки гор Гефестии. На противоположной стороне расчищенные поля круто спускались к реке, настолько круто, что Аттолия, сидя на лошади, могла поверх вершин деревьев, растущих ниже по склону, видеть всю свою армию.
Накануне вечером Нахусерех говорил о «поддержке» своих солдат. Царица предположила, что он собирается спрятать свою армию за ее людьми таким образом, чтобы Аттолия понесла самые тяжелые потери и, исчерпав ресурсы эддисийцев, попала в зависимость от Мидии. Перед ней развернулись войска, выстроенные, как она и ожидала: аттолийцы были растянуты вдоль линии фронта, а мидяне формировали свои фаланги за их спиной.
Глядя на поле, Аттолия снова подумала, как ей неприятно находиться вдалеке от своих генералов.
— Я пойду распоряжусь насчет палатки для Вашего Величества, — сказал Телеус, пока охрана мидянина выстраивалась вокруг поляны.
— Странно, что он не внизу на равнине, — заметил Нахусерех, когда капитан исчез.
— Он капитан моей личной охраны. Он должен охранять меня, — возразила Аттолия.
— Тогда странно, что он отправился за палаткой, как простой слуга.
— О, он знает, как я доверяю вам, — сказала царица. — Кстати, почему вы сами не на равнине?
— Пока во мне там не нуждаются. Я смогу отправлять свои приказы с адъютантами и провести утро с вами, Ваше Величество.
А позже, когда ее армия будет истреблена, он присоединится к своим солдатам, чтобы руководить атакой на эддисийцев.
Войска двигались медленно. Нахусерех с Аттолией терпеливо наблюдали, как армия Эддис маневрировала под защитой стен прохода. Лошади тащили пушки, люди выстраивались в боевой порядок. Наконец, по рядам аттолийцев и мидян прошло волнение, и Аттолия решила, что пришло время отвлечь внимание Нахусереха.
— Человек, которого я послала к Эддис, вы не узнали его? — спросила Аттолия.
— А должен был? — удивился мидянин, глядя на поле.
— Это был военный министр Эддиса, — сказала она. — Отец Евгенидиса.
Понадобилось несколько мгновений, чтобы эти слова проникли в сознание Нахусереха. Он медленно повернулся в седле и уставился на царицу.
— Вы подкупили моих баронов, — продолжала она спокойно.
— Что? — он ошеломленно потряс головой.
— Вы подкупили моих баронов. Они должны были пропустить эддисийцев через свои боевые порядки с флангов к моей армии, и уничтожить ее. Вы без моего разрешения высадили свою армию в Рее и приготовились в последний момент спасти меня. Вор Эддиса спутал ваши планы, но вы воспользовались ситуацией и вот, пожалуйста, снова приготовились смотреть на уничтожение моей армии и на своих мидийский героев.
— Это клевета недовольных… Разве я не…
— Подрывал мой престол с течение нескольких месяцев? Да, Нахусерех. Вы подкупили Стадикоса перед первой битвой при Тегмисе. Он подменил мои приказы, и Сунис захватил остров. Мне это не понравилось, Нахусерех. Было совсем не просто отбить его обратно. Вы подкупили моих баронов и шантажировали их, вы опутали своей шпионской сетью всю страну. Когда Эддис отвлекла меня на один день, вы повесили трех моих баронов, которых не смогли подкупить. Один хотел больше золота, а два других были на самом деле верны мне. У меня не так много честных баронов, Нахусерех, чтобы я могла спокойно смотреть, как вы убиваете их.
— Ваше Величество… — снова начал мидянин, но царица перебила его.
— Честно говоря, Нахусерех, от вас едва ли меньше проблем, чем от Суниса. Единственным плюсом в вашу пользу является то золото, которым вы обеспечили меня в трудный момент.
— Золото, которое вы взяли в долг, Ваше Величество, — сказал Нахусерех, хватаясь за соломинку.
— Золото, переданное в дар, как вы сами заявили.
— Вы женщина, — очень мягко возразил Нахусерех. — Вы не понимаете логики царей и императоров, вы не понимаете природы их даров.
— Нахусерех, существует одна вещь, которую понимает каждая женщина. Это природа даров. Ни взятки ни угрозы не помогут. Ваш Император не сможет атаковать этот берег без причины, его остановит договор с крупнейшими государствами этой части континента. Все, что он мог сделать, это развязать отвратительную трехстороннюю войну и ждать, кто пригласит его в качестве союзника. — царица покачала головой. — Со взятками всегда одни и те же проблемы, Нахусерех. Они берут ваши деньги и не исполняют своих обещаний.
Нахусерех видел перед собой новую царицу, о существовании которой не догадывался. Аттолия посмотрела на него.
— Я унаследовала эту страну, когда была еще ребенком. Я смогла удержать ее. Я подавила мятежных баронов. Я воевала с Сунисом, когда он попытался захватить земли по эту сторону гор. Я убивала людей и смотрела, как они умирают. Я смотрела, как их пытают, чтобы сохранить эту страну. Как вы думаете, способна была бы я на это, если бы смотрела коровьими глазами на любого красавца с золотом в кошельке?
Глаза Нахусереха сузились.
— Вы не можете сейчас расторгнуть сделку, Ваше Величество.
— Я не заключала с вами сделок, мидянин, — категорически заявила Аттолия.
— Так или иначе золотой заем должен быть погашен.
— Думаете, я прощу ваше предательство?
— Это всего лишь дипломатия. И да, вы забудете о нем, если надеетесь остаться царицей, когда я стану царем.
— Я уже говорила как-то, что следующего царя Аттолии буду выбирать я сама и никто другой.
— Тогда вам остается только выбрать меня, и мы оба будем жить долго и счастливо, не так ли? И ваши бароны тоже. Пока вас «отвлекали», мне показалось, что им очень приятно мое руководство.
— Они просто мышки, Нахусерех, которые попрятались в свои норки и ждали, когда вернется их старая кошка, чтобы прогнать вас подальше. По крайней мере, когда я вешаю людей на стенах, я наказываю их за предательство, а не за то, что они не соглашаются на бесчестные сделки. Вы, кажется, готовы повесить любого, кто вам не понравился. Очень любезно с вашей стороны было показать моим баронам, что если я суровый правитель, то вы негодный управляющий. Я должна поблагодарить вас за это одолжение, а также за золото вашего Императора. Они буду сидеть тихо, как мышки, еще много месяцев.