Страница 12 из 25
Аналогичные операции ТФП осуществлялись внешней разведкой и против ЦРУ и сотрудников этой американской разведки, действовавших в иностранных государствах. С одной такой, хотя и не удавшейся до конца, операцией ТФП я хочу познакомить читателя.
Операция «Прохиндей»
В шестидесятые годы я являлся заместителем начальника внешней разведки КГБ и курировал подразделение внешней контрразведки. Тогда я вплотную соприкоснулся с операцией ТФП нашей разведки в одну из резидентур ЦРУ на Ближнем Востоке. Операция осуществлялась с целью внедрения микрофона для прослушивания бесед, которые вел со своей агентурой резидент ЦРУ Прохиндей.
В качестве конечной цели этого ТФП была попытка вербовки Прохиндея.
Обстоятельства операции были таковы.
Резидентура внешней разведки в одной из ближневосточных стран вела активную разработку сотрудника американского посольства в этой стране. Он был установлен нашими разведчиками как резидент ЦРУ. Были собраны подробные сведения о его образе жизни, выяснено, что он проживал на частной квартире в многоэтажном доме, изучено его поведение по месту жительства.
С целью наблюдения за Прохиндеем во внеслужебное время наш разведчик снял квартиру по соседству.
Вскоре были получены сведения о том, что Прохиндей принимает в своей квартире многочисленных посетителей, среди которых были сотрудники не только американского посольства, но и местных правительственных организаций. Последние, как правило, приходили к Прохиндею после наступления темноты.
Среди посетителей квартиры был замечен один из ранее выявленных нашей резидентурой агентов ЦРУ, член правительства страны, а также известные нам сотрудники резидентуры ЦРУ из числа американских дипломатов. Были среди посетителей и люди, пытавшиеся внедриться в агентурную сеть нашей резидентуры.
Эти обстоятельства навели резидентуру на мысль попытаться внедрить в квартиру Прохиндея подслушивающую технику с тем, чтобы узнать характер бесед американского резидента с его гостями. При этом наша резидентура предположила, что Прохиндей принимает в этом жилище свою агентуру. Возникло также мнение, что он может вести дома беседы на служебные темы со своими подчиненными, что еще больше делало заманчивым прослушивание его бесед.
Направленное в центр предложение нашей резидентуры было одобрено с целевой установкой: собирать компрометирующие Прохиндея перед ЦРУ конкретные данные для последующего вербовочного подхода к нему.
Тщательное изучение режима и поведения Прохиндея позволило резидентуре осуществить ТФП в его квартиру в утренние часы, когда он, как правило, находился на службе в посольстве.
Замок на его входной двери наш специалист вскрыл без особого труда, не оставив каких-либо следов наших действий. Для гарантии резидентура приобрела идентичный замок и провела над ним необходимые эксперименты.
Приемное устройство от внедряемых к Прохиндею микрофонов решено было разместить в соседней квартире, ранее снятой нашим разведчиком для наблюдения за ним. Прежде чем разместить микрофоны в квартире Прохиндея, было осуществлено пробное вскрытие ее, которое прошло успешно и не повлекло за собой какой-либо настороженности ее жильца. Ознакомление с внутренним расположением комнат и обстановкой, а также внешнее наблюдение за окнами во время нахождения там посетителей позволило точно определить те места, где Прохиндей принимал гостей.
Из первых же материалов резидентуре стало ясно, что Прохиндей как резидент ЦРУ превратил свою квартиру в явочную для своей довольно многочисленной агентуры. При этом он, будучи, вероятно, уверен в полной безопасности, вел с агентами откровенные беседы, называя их по именам, упоминая места их службы и т. д.
Эти материалы в сочетании с внешним наблюдением за его посетителями позволили за несколько месяцев собрать достаточные сведения для расшифровки всей его личной агентурной сети.
Эти сведения вместе с записями его разговоров с агентами позволяли предъявить их ему в качестве полностью компрометирующих его перед ЦРУ грубейших нарушений конспирации в агентурной работе, не говоря уже о том, что компрометация его агентов перед местными властями грозила большими неприятностями для США. Эти улики могли уничтожить Прохиндея не только как резидента ЦРУ, но и просто как американца, нарушившего государственную тайну.
Его вина усугублялась и тем, что подчиненные докладывали ему об отдельных разведывательных операциях, расшифровываясь таким образом перед нами и расшифровывая свою агентуру.
Таким образом, завершающий этап операции по вербовке Прохиндея, по мнению резидентуры, был обеспечен. Теперь важно было решить, кто будет его вербовать.
При решении этого вопроса и была допущена ошибка, непростительная для нашего резидента. Но это стало ясно уже позже.
На предложение резидентуры осуществить вербовочный подход к Прохиндею самим, несмотря на готовность центра направить к ним специального вербовщика, имеющего большой опыт работы с американцами, Центр вынужден был согласиться.
В качестве такого вербовщика выступал заместитель резидента по контрразведке Павел. Собрав все компрометирующие материалы: список агентов Прохиндея, перечень нескольких американских разведчиков, подчиненных Прохиндея, и, главное, пленки с записью его бесед, в один из вечеров, когда Прохиндей находился дома один, Павел позвонил в его дверь.
Ход беседы, которая протекала драматически, не буду описывать как не имеющий отношения к теме моих воспоминаний. Факт, что ТФП, в данном случае с целями вспомогательными, оказалось успешным для получения обширной конкретной разведывательной информации о ЦРУ и его разведчиках, методах и целях их деятельности в этом регионе мира.
Чтобы завершить описание этой интересной разведывательной операции нашей службы, скажу, что длительная беседа нашего в общем очень квалифицированного контрразведчика, хорошо знающего особенности сотрудников ЦРУ, завершилась, казалось бы, вполне успешно. Однако Прохиндей, давший принципиальное согласие на сотрудничество с советской внешней разведкой, вдруг попросил дать ему время до следующего вечера обдумать ситуацию. И тут наш вербовщик попался на эту уловку, неосмотрительно потерял бдительность и, учитывая обманувшее его согласие Прохиндея, не стал возражать против отсрочки.
Вместо того чтобы ковать железо пока горячо, он отложил важную завершающую стадию вербовки: закрепление согласия конкретными сведениями, которые закрыли бы Прохиндею путь к отступлению. Как минимум, он мог взять у него какие-то важные документы резидентуры ЦРУ, явно имевшиеся в портфеле Прохиндея, с которым он не расставался.
Именно об этой серьезной ошибке и сказал Павлу резидент, еще не дожидаясь результатов «обдумывания ситуации» Прохиндеем. Он был явно обеспокоен возможным срывом вербовки, так как знал, что в ЦРУ действовала инструкция о снятии с разведчиков ответственности за допущенные ими ошибки в случае искреннего и своевременного признания.
Опасения резидента оправдались. В середине следующего дня резидентура узнала, что Прохиндей срочно вылетел на родину.
Так успешная операция ТФП в своей завершающей стадии закончилась обидным срывом. Этим она и запечатлелась в моей памяти.
Коль скоро последний мой пример имел отношение к противостоянию советской внешней разведки американской службе ЦРУ, остановлюсь поподробнее на этой теме.
Нашей внешней разведке пришлось вести трудные как оборонительные, так и наступательные бои с западными разведками.
До 1945 года, до возникновения так называемого «социалистического лагеря» или содружества стран народной демократии Восточной Европы, советская внешняя разведка в одиночестве противостояла блоку таких опытных и мощных, умудренных многолетним опытом успешной разведывательной деятельности службам, как британская СИС, французская, немецкая, японская спецслужбы и, в то время в меньшей степени, американская (военная разведка и спецслужба министерства финансов).