Страница 57 из 59
Вечером на другом конце света, в Вашингтоне, Берлинский филармонический оркестр под управлением великого дирижера Герберта фон Караяна исполнял Шестую «Патетическую» симфонию П. И. Чайковского. Перед началом выступления Караян объявил, что посвящает это исполнение памяти великого человека. Как вспоминает присутствующий на этом концерте руководитель одной из канадских радиостанций Поль Робинсон:
— Это был прекрасный жест со стороны Герберта. Исполнение симфонии также превратилось в одно из самых трогательных и запоминающихся посвящений. [566]
Со смертью Черчилля заканчивалась последняя глава многовековой книги о величии Британской империи. Недаром, услышав новость о кончине своего старого товарища по оружию, генерал де Голль произнес:
— С этого момента Англия уже не является великой державой. [567]
Похороны Черчилля, подготовка к которым велась уже в течение двенадцати лет, не просто стали венцом уходящей эпохи, они сами по себе приобрели статус события исторического масштаба. Выражая свое соболезнование, многочисленные международные организации — ООН, Совет НАТО, Конгресс США, Совет Европы — временно приостановили свою работу. За период с того дня, когда было впервые объявлено о болезни Черчилля, 15 января, до дня его похорон, 30 января, премьер-министр Англии отменил несколько зарубежных поездок и два радиовыступления. Королева Елизавета II изменила планы своего путешествия. Также в день похорон были отменены все футбольные матчи и закрыто большинство магазинов. Даже празднование семисотлетней годовщины парламента было отложено — в память о самом старом его члене. А Национальная ассоциация школьных учителей отменила свою забастовку, посчитав, что обстановка для этого явно неподходящая.
Траурная церемония началась 27 января. Тяжелый гроб, сделанный из вековых бленхеймских дубов, был перенесен из дома номер 28 по Гайд-парк-гейт в Вестминстерский зал. Несмотря на сильный ветер и мокрый дождь, на всем пути следования траурной церемонии собралось 320 тысяч человек. В течение трех суток неиссякаемый поток людей шел в Вестминстер, чтобы проститься с последним титаном уходящей эпохи. Чтобы дань уважения смогли отдать как можно больше людей, лондонское метро работало круглосуточно. На улицах были установлены пункты бесплатной раздачи горячего супа, бутербродов и чая.
30 января в девять часов сорок пять минут гроб с телом сэра Уинстона был вынесен из Вестминстерского зала. Биг-Бен пробил четверть и замолчал до утра следующего дня. Траурный катафалк приняли уланы 21-го полка, в составе которого лейтенант Черчилль шел в атаку в битве при Омдурмане. Они передали гроб гвардейским гренадерам, с которыми сэр Уинстон сражался в окопах Первой мировой войны. Водрузив гроб на специальный лафет, который использовали еще на похоронах королевы Виктории в 1901 году, процессия двинулась в сторону Трафальгарской площади.
Траурное шествие возглавил оркестр Британских военно-вооруженных сил, исполняющий траурный марш из Третьей симфонии Бетховена. За ним медленно везли гроб, накрытый штандартом Соединенного Королевства «Юнион Джек», поверх которого лежала черная бархатная подушечка с орденом Подвязки. За катафалком следовали члены семьи покойного — жена, дети, внуки и муж Мэри Кристофер Соамс, с которым Черчилль был особенно близок в последние годы своей жизни. Мужчины шли пешком, женщины ехали в каретах, запряженных шестерками лошадей и предоставленных лично королевой Елизаветой II. За ними следовали кавалерия конной гвардии, кавалерский оркестр, британские моряки и члены лондонской полиции.
Дойдя до Ксенофанта, памятника жертвам Первой мировой войны, расположенного в центре Уайтхолла, представители французского движения Сопротивления замахали наполеоновскими триколорами, выразив благодарность сэру Уинстону за его борьбу против фашизма. Неподалеку от французов находились делегации норвежского и датского движения Сопротивления, которые также приехали почтить память великого англичанина. В Сент-Джеймском саду прозвучали первые из девяноста пушечных выстрелов — по одному выстрелу на каждой год жизни покойного.
Достигнув Трафальгарской площади, траурная процессия, растянувшаяся к тому времени на полтора километра в длину, повернула на восток и сначала по Стрэнд-стрит, а затем по Флит-стрит направилась в сторону базилики Святого Павла. В собор гроб с телом покойного внесли восемь гвардейцев Гренадерского полка. Черчиллю была оказана великая честь — на его отпевании присутствовала королева Елизавета II. За всю свою многовековую историю Британия знала лишь несколько случаев, когда монарх лично присутствовал на похоронах своего подданного, в жилах которого не текла королевская кровь. Последним, кого отпевали в соборе Святого Павла, был герцог Веллингтон в 1852 году. Даже Гладстона, которому также были устроены государственные похороны, отпевали в Вестминстерском аббатстве.
Помимо членов королевской семьи и первых лиц государства на траурной церемонии в базилике Святого Павла присутствовало около трех тысяч человек из ста двенадцати стран. Среди приглашенных были генерал де Голль и генерал Эйзенхауэр, четыре короля и одна королева, три президента и два вице-президента, одиннадцать премьер-министров и два канцлера, а также шестнадцать министров иностранных дел. Двенадцать мужчин, которые близко работали с покойным в годы Второй мировой войны, держали концы гробового покрывала.
Из собора Святого Павла траурный кортеж направился в Тауэр, где их встретили шеренги солдат шотландского полка и бифитеры, одетые в парадные красно-золотые мундиры. На всем пути следования траурного кортежа от Вестминстера до Тауэра стояли толпы людей, занявших свои места еще с прошлой ночи.
На тауэрской пристани гроб был установлен на катер, с тем чтобы доставить тело усопшего на вокзал Ватерлоо. Когда катер под звуки «Правь, Британия!» стал подниматься вверх по Темзе, крановщики всех лондонских доков склонили к реке стрелы своих кранов, почтя столь торжественным приветствием память великого человека. С вокзала Ватерлоо траурный кортеж был доставлен на специальном поезде времен Битвы за Британию с локомотивом класса «Уинстон Черчилль» к небольшому сельскому кладбищу Блэдон, расположенному в трех километрах от Бленхеймского дворца. Здесь были захоронены родители Уинстона, лорд и леди Рандольф, и его брат Джек. Еще в 1959 году, когда обсуждался вопрос о месте его захоронения, Черчилль сказал, что не желает лежать ни в Чартвелле, ни в Вестминстерском аббатстве. Ему ближе Блэдон. [568]
На всем пути следования траурный кортеж встречали англичане. Личный секретарь Черчилля в годы Второй мировой войны сэр Лесли Роуван, сопровождавший гроб с телом покойного, вспоминал:
— После шумного Лондона две одинокие фигуры стали для меня олицетворением того, что на самом деле значил Черчилль для обычных людей. Сначала я увидел на плоской крыше дома мужчину в форме Военно-воздушных сил Великобритании. Он внимательно всматривался в железную дорогу. Увидев наш поезд, он поднес ладонь к фуражке и отдал нам честь. Дальше по ходу следования траурного кортежа я обратил внимание на обычного фермера, который, заметив нас, снял кепку и низко поклонился великому соотечественнику. [569]
В Блэдоне катафалк встретили местные мальчишки, каждый из которых нес большую свечу. После захоронения на могилу были возложены два венка: «Моему дорогому Уинстону — Клемми» и «От благодарной Родины и Британского Содружества наций — Елизавета II». [570]
Когда все желающие проститься отдали дань последнему титану уходящей эпохи, остались лишь ангелы, которые, унося ввысь бессмертную душу Уинстона, торжественно запели:
566
P. E. Robinson Herbert von Karajan: Maestro as Superstar. P. 133.
567
Ramsden J. Op. cit. P. 3.
568
Gilbert M. Op. cit. V. VIII. P. 1307.
569
Pelling H. Op. cit. P. 631.
570
Номер The Times от 31 января 1965 года. Цитируется по Gilbert M. Op. cit. V. VIII. P. 1364.
571
Гете И. В. Фауст, часть II, действие V. Перевод Н. А. Холодковского.