Страница 19 из 59
«Я почувствовал себя как человек, которого только что вытащили из воды и сообщили, что он выиграл дерби!» — вспоминал Черчилль спустя годы. [174]
Новый друг Уинстона, мистер Джон Ховард, был управляющим трансваальскими шахтами. За время своего пребывания в Южной Африке он настолько сроднился с местным образом жизни, что за несколько лет до войны превратился в полноценного гражданина Трансвааля. Когда же началась война, Джон отказался воевать против англичан. Несмотря на британский патриотизм, местные власти разрешили ему и еще нескольким помощникам остаться здесь и поддерживать угольные шахты в рабочем состоянии.
Ховард помог Черчиллю, спрятав его на несколько дней в заброшенных шахтах. Затем он переправил его в одном из товарных вагонов, следовавших на португальскую территорию. Добравшись до портового городка Лоренсо-Маркеш, Уинстон сел на пароход и 23 декабря прибыл в Дурбан.
Побег Черчилля произвел фурор в лагере англичан. Его встречали как народного героя. Не успев сойти с палубы «Индуны», он произнес перед собравшимися пламенную речь:
— С решимостью великой империи мы доведем наши решения до успешного конца. И под старым «Юнионом Джеком» настанет эпоха мира, богатства, свободы, равенства и хорошего правительства в Южной Африке. [175]
Слова и слава Уинстона зазвучали еще громче на фоне неутешительных событий так называемой черной недели, когда британские вооруженные силы во всей полноте вкусили горечь унизительных поражений.
После побега Черчилль в который уже раз сменит перо на шпагу. Генерал Буллер как раз взялся за подготовку войск для помощи осажденному Ледисмиту. Видя, что прямая дорога через Коленсо хорошо защищена, Буллер выберет обходной маневр. На всем пути продвижения в сторону Ледисмита британцы встречали упорное сопротивление противника. Самое крупное сражение состоялось 24 января 1900 года при Спион-копе. Англичане потеряли в бою 1 733 человека. Позже Черчилль назовет эти дни «самыми опасными в моей жизни». Одна из пуль, продырявив шляпу, чуть не лишит его жизни.
Пройдет еще один месяц, прежде чем англичане войдут в осажденный город. Говоря словами Черчилля о битве при Эль-Аламейне, «это был не конец и даже не начало конца, скорее всего, это был лишь конец начала». Первая фаза Англо-бурской войны подойдет к концу. Черчилль вернется в Англию, где, приняв участие во всеобщих выборах, пройдет в нижнюю палату парламента, палату общин. В его жизни наступит новый период.
Нам же остается лишь удивляться, насколько сильно могла бы измениться мировая история в XX веке, если бы среди погибших в Скион-коп оказались трое участников данного сражения — бурский генерал Луис Бота, санитар-носильщик Мохандас Ганди и английский искатель приключений Уинстон Черчилль. В отличие от других, потомок герцога Мальборо, как никогда прежде, был уверен в своей неуязвимости. Когда его любимая девушка Памелла Плоуден потребует от него возвращения в Англию, Уинстон попросит ее не беспокоиться:
— Не волнуйся! У меня твердое предчувствие, что я создан для чего-то большего и буду сохранен. [176]
Данный ответ будет более чем характерен для Черчилля, который и в годы Первой мировой войны бесстрашно лез под пули и снаряды, заявив одному из своих сослуживцев:
— Глупо укрываться от свиста пуль — если она вас не задела сейчас, считайте, что она уже пролетела мимо и предназначалась не вам. [177]
Успокаивая же свою жену, он будет ей говорить:
— Пойми же меня, бессмысленно беспокоиться из-за этих мелочей. Это всего лишь шанс, или судьба. И наши шаги сбившихся с пути людей уже давно распланированы. Все, что нам остается, — это с головой окунуться в игру, просто и естественно приняв ее правила и передав свою жизнь в руки Господа. [178]
Кому-то подобная безапелляционность в предсказании собственного будущего может показаться не только неубедительной, но и немного наигранной. Но такова природа всех великих людей. Вспомнить хотя бы Нельсона и Наполеона — двух великих оппонентов истории, перед которыми преклонялся сэр Уинстон. И если фильм «Леди Гамильтон» был любимой картиной Черчилля, то яркая жизнь французского императора в течение многих десятилетий вдохновляла его на подвиги. И по сей день на рабочем столе Уинстона в Чартвелле цветной фарфоровый бюст адмирала Нельсона мирно стоит рядом с мраморным бюстом Наполеона Бонапарта.
Говоря об оппонентах в истории, нелишним будет вспомнить и главного противника Черчилля. [179]
Гитлер также верил как в Schicksal (Судьбу), так и в Vorsehung (Провидение). Летом 1937 года он, выступая перед огромной аудиторией, прокричит:
— Когда я смотрю назад на прошедшие пять лет, то с уверенностью могу заявить — все это не одних лишь человеческих рук дело. Это чудо века, что вам удалось найти меня, удалось найти меня среди миллионов! [180]
Несмотря на видимое сходство, вера Гитлера в корне отличалась от «веры в Судьбу» нашего главного героя. Если Черчилль считал себя лишь инструментом в руках Провидения, то фюрер наивно полагал, что это именно он — Создание высшего порядка и именно ему дано право контролировать Высшие силы.
Одним из плодов черчиллевской веры в Судьбу станет его теория исторического прогресса. Уинстон считал, что лишь благодаря великим людям колесница мироздания медленно, но верно движется вперед. Это так называемая «теория великого человека» окажет огромное влияние как на эпистолярное наследие, так и на поступки британского премьера. Каждая крупная работа Черчилля, будь то «Лорд Рандольф», «Мировой кризис», «Мальборо», «Вторая мировая война» или «История англоговорящих народов» [181] служила подтверждением его мировоззрения. Катехизисом же Уинстона, где он изложит основные тезисы, принципы и постулаты своей теории, станет его эссе «Массовые эффекты современной жизни», написанное в 1932 году.
Несмотря на мелкие огрехи, идеи Черчилля продолжают жить, вдохновляя все новых и новых последователей. Их привлекательность для любой сильной личности очевидна. Неудивительно, что Железная леди Великобритании с большим воодушевлением подхватит постулаты великого предшественника. В своем выступлении 9 мая 1990 года, посвященном пятидесятилетию со дня прихода Черчилля к власти, Маргарет Тэтчер скажет:
— Уинстон Черчилль драматичным образом показывает, что какие бы идеалы вы ни исповедовали, всегда имеется место для личности, для лидерства, для индивидуальности и решимости. История не раз демонстрировала нам, что судьба нации может быть изменена — как в лучшую, так и в худшую стороны — благодаря характеру и поступкам всего лишь одного человека. [182]
ГЛАВА III
ЛЮБОВЬ НАСТОЯЩАЯ И МНИМАЯ
Последний романтик Викторианской эпохи
Летом 1906 года леди Вемисс устраивала в своем лондонском особняке очередной званый обед. Среди приглашенных была молодая Вайолетт Асквит, дочь тогдашнего министра финансов и будущего премьер-министра Герберта Асквита. Когда все гости спокойно сели за стол, она стала оглядываться вокруг, надеясь увидеть что-то необычное. Вдруг ее взгляд остановился на мужчине, сидевшем рядом. Ему было лет тридцать, он мрачно смотрел вниз и очень выделялся среди всеобщей атмосферы веселья и непринужденности. Это был Уинстон Черчилль, занимавший в то время должность заместителя министра по делам колоний и воспринимавшийся большинством членов либеральной партии как одна из самых многообещающих фигур политического олимпа.
174
Churchill Winston S. My Early Life. P. 278–280.
175
Выступление в Дурбанском городском зале, Натал, Южная Африка, от 23 декабря 1899 года. Churchill Winston S. Winston Churchill's Speeches. P. 5.
176
Письмо от 28 января 1900 года. Churchill Randolph S. Op. cit. V. I. P. 510.
177
Best G. Churchill: Study in Greatness. P. 77.
178
Письмо от 25 ноября 1915 года. Soames M. Winston and Clementine. P. 119.
179
Широко известен тот факт, что, публикуя в 1937 году сборник своих статей «Великие современники», Уинстон вставит туда очерк «Гитлер и его выбор». Невольно возникает вопрос, как оценивал Черчилль деятельность нации № 1. В 1952 году, во время отдыха в загородной резиденции британского премьера в Чекерсе, Уинстона навестит его старый боевой товарищ Бернард Монтгомери. Прогуливаясь вокруг дома, фельдмаршал спросит Черчилля:
— Кстати, считаешь ли ты Гитлера великим человеком?
— Нет!
И затем, сделав небольшую паузу, добавит:
— Он совершил слишком много ошибок.
(Gilbert M. «Winston S. Churchill», V. VIII. P. 729.)
180
Roberts A. Hitler and Churchill. P. 18–19.
181
Данную работу вообще будут называть «Историей великих англоговорящих людей». Как скажет о данном сочинении Гарольд Никольсон, автор, «и книга доказывают, что великий человек в состоянии изменить ход истории».
182
Ramsden J. Man of the Century. P. 149.