Бухгалтер

— Уходим!

Все трое бросились прочь от обрыва. Быстро спустились с другой стороны и понеслись, как стадо оленей от волков. Бежали, перепрыгивая через камни, не замечая их, продирались сквозь кусты, не обращая внимания на царапины и клочья одежды. Хо начал задыхаться и тогда перешли на шаг. Так двигались без остановок, пока на джунгли не легли сумерки. От усталости ни Алике, ни Хо не хотелось есть. Девушка хоть и падала с ног, но спать на голой земле наотрез отказалась. Василий подумал и согласился. Каждый выбрал дерево и в переплетении веток изготовил себе лежак. Старик рассказал, что такие лежаки делают обезьяны. Они никогда не остаются на земле на ночь. Василий и Алика полностью согласились с разумными обезьянами. Через полчаса, тщательно уничтожив все следы на земле, все трое спали по-обезьяньи на деревьях.

Утро разбудило птичьими воплями и слепящими лучами солнца. Все прекрасно выспались в безопасности и отдохнули. Только с непривычки болели бока, но это мелочи. Старик ловко слез на землю и с усмешкой наблюдал, как двое европейцев сползают вниз, стараясь не сорваться и не порвать остатки одежды. Завтракать нечем, но осознание победы над превосходящим врагом заставило замолкнуть презренный желудок. Еда — не главное, найдется. Обсуждая на ходу вчерашние события, отправились дальше.

Старик все чаще доставал карту, всматривался и огорченно хмыкал.

— Что не так? — не вытерпел Василий, — снова лезем в очередную бодягу?

— Мы не идем в «бодягу», мы отклонились от маршрута, когда уходили от кхмеров, — обстоятельно ответил Хо, — теперь пойдем по дуге и к вечеру выйдем на дорогу.

— Так мы шли по дороге? — удивилась Алика.

— Да, по дороге. Только очень старой. Поэтому ее трудно отличить от …ну, обычного леса.

— А почему ей не пользуются, что она так заросла?

— По ней ходили партизаны на войне с американцами. Война кончилась и она стала не нужна.

— Раз ты так хорошо знаешь дорогу, значит, тоже был партизаном?

— Да, — коротко ответил Хо и больше говорить не захотел.

К полудню вышли к озеру, заросшему по берегу высокой травой. Василий и Алика, как обычно, занялись костром. Старик ушел в лес за едой.

— Что он сегодня притащит на обед? — с тревогой сказала Алика, — опять какое ни будь чудо-юдо лесное.

— Мясо! — твердо ответил Барабанщиков.

Дед принес молодого питона. Алика с плохо скрываемым ужасом наблюдала, как Хо вспорол брюхо, выбросил оттуда полупереваренного енота, обрубил голову и хвост. Выпотрошил, вымыл. Разложил окровавленную тушу на ветках, достал котелок и пошел за водой. Но сразу остановился и огорченно покачал головой — котелок оказался пробит пулями. Пришлось разрезать питона на куски, закатать в глину и испечь в углях. Пока Хо готовил змея на обед, Василий исподтишка наблюдал за девушкой. Он ожидал, что сейчас поднимется возмущенный писк, но не тут-то было! Алика или привыкла, или поняла, что в чужой монастырь со своим уставом не лезут. Спокойно ковыряла прутиком в костре, только старалась не смотреть на потрошение змеи. Ну нет тут другой еды, нет! Жареный или вареный змей это у нас экзотика, а здесь повседневная еда. Люди живут бедно, курица — роскошь, колбаса — еда богачей, а сосиски и вовсе диво дивное! Рис едят во всех видах, если повезет — с вареной обезьяниной или змеятиной. Все остальное — заграничное чудо!

Когда Хо кивнул, девушка достала свой кусок, разбила палкой глину. Подождала, пока остынет и преспокойно съела мясо. Показала язык разочарованному Василию, который все же надеялся найти повод для ехидства. Едва не подавился от горя. После обеда старик долго рассматривал карту, вертел так и сяк. Вид у него был такой, будто ее подменили и он видит такую карту первый раз. Подсел к Василию, будничным тоном сообщил:

— На карте нет озера.

— Значит, карта неточная, — пожал плечами Василий.

— Нет, карта точная. Ее делали американцы по снимкам с самолета, — возразил Хо.

— Тогда что? — удивился Василий.

— Не знаю. Откуда-то появилась вода. И давно, лет двадцать назад.

— Мы его переплывем? — спросила девушка. Старик посмотрел на озеро, подумал, мотнул головой:

— Нет, обойдем. Оно не может быть большим.

— Ну, тогда пошли, — вздохнула Алика.

Озеро пришлось обходить по широкой дуге. Вблизи воды заросло особенно густо. Попадались места сплошных зарослей из травы, кустов и маленьких лианоподобных растений. Они так густо переплетались, что пришлось прорубать проход. Движение очень замедлилось и вскоре вовсе остановилось. Молча сидели на куче свежесрубленных веток. Старик снова достал карту, а Василий занялся самым нужным делом — чисткой автомата. Алика почти не устала, она не махала ножом, поэтому любопытно вертела головой во все стороны. Ей показалось, что в сплошной серо-зеленой каше ветвей и листьев мелькнуло светлое пятно. Вскарабкалась на корягу и вытянулась на носки, разглядывая, что там впереди. Не удержалась, спрыгнула.

— Какие новости? — улыбнулся Василий.

— Прогал в зарослях. Как поляна или лес кончается.

Василий вздохнул, быстро собрал автомат и поднялся. С коряги и правда видно поляну. Большая или маленькая не определишь, надо подходить. Он взял секач из рук старика и принялся рубить ход. Через пять-шесть шагов последний раз махнул острым лезвием. Открылся край глубокой котловины. Сплошь покрыта зарослями густой тропической травы. Рощицы маленьких корявых деревьев беспорядочно расположились по земле, пустили длинные бугристые корни по камням. Котловина довольно просторная — кромка леса темнеет километрах в двух с половиной. Василий почувствовал за спиной дыхание Алики. Не оборачиваясь, спросил:

— Вещи собрала?

Вместо ответа на плече повисла сумка. Поправил автомат и все трое спустились в котловину. Спуск не занял много времени. По дороге с удивлением рассматривали каменные развалины древних строений. В центре котловины, как обычно, комплекс разрушенных башен, соединенных стенами. Что-то вроде крепости или храма. Развалины очень старые, не выше полутора-двух метров. Все скрыто травой, а самых разнообразных цветов столько, что кажется, попал в заброшенный ботанический сад. Не сговариваясь, оба повернулись к Хо. Тот непонимающе развел руки и покачал головой.

— Опять древний храм, — вздохнула Алика.

— И со змеями. Толстыми и вкусными! — мечтательно произнес Василий.

Покосился на девушку. Та как ни в чем ни бывало рассматривала живописные развалины и ни как не отреагировала. Или умело сделала вид. Барабанщиков коротко вздохнул. Ему очень не нравились всякие древности, предания старины далекой и прочие ветхие заветы. Он был твердо уверен, что от них только неприятности. Сморщившись, как от кислого яблока, обратился к Хо:

— Обойдем?

Старик расстелил карту, поводил по ней пальцем и пожал плечами. Поднял растерянное лицо:

— На карте ничего. Снова врет или американцы совсем слепые на своих самолетах. Летали бы пониже.

— Ну да, — усмехнулся Василий, — полетаешь с вами. Вы же их сбивали ракетами, как воробьев из рогатки.

Старик вздохнул и хитро глянул снизу вверх:

— Это ваши сбивали, а наши только пыль с ракет вытирали, да комаров отгоняли…

— Вы можете определить координаты развалин? — нетерпеливо вмешалась в разговор Алика. Василий сразу расправил плечи:

— Да раз плюнуть! А что?

— Давай. В смысле определяй, а не плюй.

Барабанщиков хмыкнул, склонился над картой. Полминуты поколдовал. Удивленно поднял голову:

— Как ты поняла?

— Я математик, ты забыл? Я умею думать, анализировать факты и внимательно наблюдать, — четко и раздельно произнесла девушка.

— Это — то место, на которое указывала голова, верно?

— Возможно, но может быть просто совпадение, — тихо ответил изумленный Хо.

— Так пошли, проверим?

Старик убрал бесполезную карту. Шустро двинулся первым, за ним Алика. Василий покачал головой, проверил под одеждой диск. Хмыкнул и с неохотой отправился за ними. Старик вел, петляя между развалинами, к центру. Василий недоверчиво рассматривал развалины, прислушивался к тишине безлюдного места. Поют птицы на разные голоса, шумит легкий ветер. Настороженность не оставляла, но вокруг все спокойно и он поспешил за остальными. К разочарованию Алики, в разрушенном полукруглом здании в центре ничего интересного не оказалось. Пока Василий и Хо сидели на старых каменных плитах перед входом, она излазила все. Вернулась мокрая от пота, с грязными руками и расстроенная.