Гламур

7

Оставшись один, я начал постепенно приходить в себя. Добравшись до Сен-Тропеза, я сразу нашел, жилье и отправился осматривать город. Местечко мне понравилось. Необъяснимым образом здесь меня радовало и привлекало именно то, что недавно так раздражало в Ницце. Такие же люди наводняли город, то же бьющее в глаза благополучие, тот же дух роскоши и гедонизма во всем. Здесь явственно ощущался запах денег. Однако в отличие от Ниццы местечко было небольшим, с домами в традиционном местном стиле. Приезжая публика тоже отличалась несколько большим разнообразием и демократичностью. Целыми днями по улицам сновали толпы молодежи, обосновавшейся, судя по всему, в палаточных лагерях за чертой города, нередко попадались люди с рюкзаками, многие, видимо, спали прямо на пляжах. В общем, вполне можно было поверить, что с окончанием сезона этот городок снова обретает собственные неповторимые черты, возвращается к покою и безвестности, которыми наслаждался, пока его в пятидесятых годах не облюбовали кинозвезды и прожигатели жизни.

Теперь, когда со мной не было Сью, задача, перед которой она меня поставила, уже не требовала скорейшего решения, столь непрерывных раздумий. Хотя я по-прежнему испытывал любовь и нежность к этой женщине, сейчас, оставшись один, я довольно быстро восстановил былую уверенность в себе. Я вспомнил, что до встречи с ней намеревался провести свой отпуск в одиночестве. Я мечтал порвать на время со всем, что меня окружало в Лондоне: ни работы, ни подружек, ни телефонных звонков.

Как бы ни была сильна моя ревность к Найаллу, она тоже угасла значительно быстрее, чем казалось еще накануне. Я постарался по возможности выбросить из головы все, что было связано со Сью, с моим любовным приключением, и стал строить планы приятного времяпрепровождения на ближайшие Дни для себя одного.

Первое, что я сделал по приезде в Сен-Тропез, это позвонил в местный офис прокатного агентства «Герц». Я хотел взять машину для продолжения путешествия. Хотя я собирался ехать не раньше чем через три дня, оказалось, что побеспокоиться об аренде заранее было правильно, потому что у них оставался всего один свободный автомобиль. Я подписал необходимые бумаги и внес залог. Служащая агентства — Даниель, судя по значку на блузке, — несмотря на ощутимый французский акцент, свободно говорила на американском английском. Она сообщила, что два года проработала в новоорлеанском отделении «Герца».

Со Сью мы договорились, что каждый день в шесть вечера я буду ждать ее в «Сенекье» — большом открытом кафе с видом на внутреннюю гавань. В первый вечер я просто прошел мимо в назначенное время. Ее не было, но я и не ожидал, что она появится так скоро.

Большую часть следующего дня я был на пляже: читал, дремал, время от времени шел в море поплавать. Я почти не думал о Сью, но вечером снова отправился в «Сенекье». Она не появилась.

Третий день я снова провел на пляже, но на сей раз, наученный собственной беззаботностью, подготовился лучше, чем накануне. Обильно намазанный солнцезащитным кремом, я сидел под взятым напрокат зонтом и, стараясь не делать резких движений головой, ногами и руками, почти весь день просто наблюдал за отдыхающими.

Сью возбудила во мне плотское желание, но сейчас ее не было рядом, и некому было это желание утолить. И вот я сидел в окружении обнаженной женской плоти: всюду, куда ни глянь, лежали почти голые красотки, подставляя солнцу ничем не прикрытые груди и ягодицы. Днем раньше я едва обратил на них внимание, но теперь я снова тосковал о Сью, воображая себе ее с Найаллом. Что греха таить, меня привлекали блестящие загорелые тела всех этих сексапильных француженок, немок, англичанок, швейцарок — и каждое прикрыто лишь узенькой полоской бикини. Ни одна из них не могла заменить Сью, но каждая была живым напоминанием об утрате.

Этим вечером я снова ждал Сью в «Сенекье». Я жаждал ее появления, желал ее больше, чем когда-либо, но и на этот раз ушел ни с чем.

Впереди были еще сутки в Сен-Тропезе, но я решил убить время другим способом — пляж слишком уж выбивал меня из колеи. Утро я провел в центре городка. Я медленно прохаживался по улицам, заглядывая в бутики и сувенирные лавки, магазины кожаных изделий и мастерские ремесленников. Я обошел всю гавань, с откровенной завистью разглядывая яхты, наблюдая за их шикарными владельцами и гостями, любуясь безукоризненной выправкой экипажей. После ленча я решил прогуляться по берегу моря. Покинув центр, я спустился по камням к самой воде и пошел вдоль бетонного волнолома.

Когда стенка кончилась, я спрыгнул на песок и побрел по пляжу. Солнце сюда почти не попадало. Из-за деревьев большая часть берега находилась в тени, поэтому, вероятно, и народу было меньше.

Я миновал вывеску с надписью: Plage Privee [7]. Картина сразу изменилась.

Этот пляж решительно отличался от всего, что я видел в Сен-Тропезе. Он был гораздо меньше других забит отдыхающими и оказался к тому же самым благопристойным. Публика наслаждалась солнцем, многие купались и загорали, но не было женщин с обнаженной грудью, не было мужчин в плавках на веревочках. В песке играли дети. На других пляжах играющих детей я почти не встречал, зато здесь я не увидел ресторанов и баров на открытом воздухе, торговцев журналами и фотографов. Не было также зонтиков от солнца и топчанов. Я медленно шагал вдоль берега, думая о том, как этим людям должны бросаться в глаза мои слишком короткие шорты из грубой ткани, моя тенниска с рекламой бурбона «Сазерн камфорт» и сандалии, но никто, похоже, не обращал на меня ни малейшего внимания. Мое же внимание привлекли группы пожилых людей, разбросанные по всему пляжу. Захватив с собой продукты для пикника, термосы, чайники, маленькие керосиновые примусы, они наслаждались морем и солнцем. Мужчины были в рубашках с закатанными рукавами и серых фланелевых брюках или мешковатых шортах цвета хаки. Они сидели в полосатых шезлонгах с трубками в зубах, некоторые читали английские газеты. Женщины были в легких летних платьях или в скромных закрытых купальниках. Некоторые, сидя, принимали солнечные ванны. Я спустился к самой кромке воды и остановился возле группы детей, которые плескались, резвились и гонялись друг за другом на мелководье. Чуть подальше подпрыгивали в волнах головы купальщиков в резиновых шапочках. Какой-то мужчина выплыл из глубины, поднялся на ноги и, неловко переступая по дну, направился к берегу. Он был одет в шорты и майку, глаза закрывала маска для подводного плавания. Проходя мимо меня, он снял маску и вытряхнул из нее воду. Брызги оставили следы на белом песке. Мужчина широко улыбнулся, пожелал мне доброго дня и двинулся дальше вверх по пляжу.

В двух-трех сотнях метров от берега стоял на якоре прогулочный лайнер.

Прямо у меня на глазах человек на водных лыжах вознесся над поверхностью моря и, держась за канат, заскользил по воде, следуя за буксировавшим его быстроходным катером. Я пошел дальше вдоль кромки берега, миновал границу частных владений и вышел к другому пляжу. Там из песка торчали длинные ряды навесов с соломенными крышами, повсюду — под тентами и прямо на солнцепеке — распростерлись почти голые тела любителей солнечных ванн. На этот раз я не стал задерживаться и сразу же направился вверх к ближайшему пляжному бару, где купил стакан непозволительно дорогого апельсинового сока со льдом. Утомленный долгой пешей прогулкой, я опустился прямо на песок, с наслаждением потягивая ледяной напиток.

Вскоре я заметил идущую по песку молодую женщину. В отличие от прочих женщин в моем поле зрения эта была одета, причем шикарно и со вкусом. На ней были дорогие облегающие джинсы, свободная белая блузка с длинными рукавами и широкополая шляпа от солнца. Когда она подошла ближе, я понял, что знаю ее: это была Даниель из «Герца». Она остановилась всего в нескольких метрах от меня. Я наблюдал за ней, пока она раздевалась. Она сняла джинсы и блузку и, оставшись в одних трусиках, спокойно пошла к морю. Выйдя из воды, она надела блузку на мокрое тело, но не стала сразу натягивать джинсы и опустилась на песок, чтобы обсохнуть.

7

Частный пляж (фр.)