Страница 20 из 70
Во время этой остановки стало заметно, какое огромное количество акул провожает нашу эскадру, питаясь различными отбросами; жадны они ужасно, хватают все: дощечки, паклю, у самого борта близ медной обшивки высовывают свои тупые рыла и прежде, чем схватить, тяжело перевертываются и показывают белое брюхо. Пасть огромная - голова войдет свободно, а между тем все это акулы средней величины.
Ловили мы их очень просто: на большие рыболовные крючья наживляли солонину и на прочном конце выбрасывали за борт, поплавком служили дощечки. Акулы здесь не избалованы и хватали быстро; благодаря необыкновенной прозрачности воды было ясно видно, как они, услыхав всплеск воды от брошенной приманки, тотчас же устремлялись на нее из глубины. Иногда, приличия ради, сначала только понюхает, отойдет, потом сразу перевернется, схватит и сильно тянет ко дну, да так стремительно, что если кто зазевается, то конец каната собьет с ног и увлечет за борт.
Пойманную акулу начинали тащить гуртом; целый водоворот образовывался от ударов ее хвоста; нередко уже поднятая на воздух, она мощным движением срывалась с крюка и тотчас же бросалась на ту же самую приманку. Во избежание подобных случаев приходилось в то время, пока ее тащили, сажать в голову из браунинга пули - одну за другой. Это ее не убивало, но несколько ошеломляло. В эту остановку нам попались две довольно большие. Вместе с одной из них вытащили присосавшихся к ней противных прилипал.
Одна из акул оказалась мужского пола, другая женского.
Мы констатировали невероятную их живучесть: вырезанное сердце полчаса спустя усиленно продолжало сокращаться.
Живот был вскрыт, и все содержимое выложено на палубу. В желудке самца находился череп и шейные позвонки большой птицы, масса кусков солонины и машинной пакли. Самка сравнительно была голодна: в желудке у нее оказался только один чрезвычайно интересный экземпляр морского животного: нечто вроде хризантемы из нескольких толстых лепестков, в центре которых торчал чисто попугайный клюв, принадлежавший несомненно этому моллюску Индийского океана.
У одной акулы я отпрепарировал челюсти. Получился великолепный препарат. Зубов плоских, пластинчатых масса - шесть - восемь рядов, все обращены острием внутрь. Добыче назад уже никак не вырваться. Это был экземпляр так называемой "тигровой" акулы.
Часа за два до заката солнца эскадра подняла свои шлюпки, боты и паровые барказы, построилась в походный порядок, и снова по океану вытянулась длинная, миль на пять, линия двухкильватерной колонны с многочисленными разноцветными огнями, представлявшая в общем виде громадный хорошо освещенный город с проспектами вроде Невского.
10 марта снова дневная остановка, снова погрузка угля, но менее успешная, так как зыбь была гораздо сильнее. Скучать нам не приходится. Работы всем хватает.
Медицина за день так надоедает, что и говорить о ней не хочется. Между тем делается ежедневно много: весь имеющийся громадный запас перевязочного материала, медикаментов разобран, сосчитан, разложен в разные места на случай пожара. Перед уходом из Носи-Бе кое-что было дополнено с госпитального судна "Орел". Ежедневно нарезывается и стерилизуется перевязочный материал. Боевой перевязочный пункт оставлен на том же месте во втором отделении батарейной палубы - в церковном отделении; он будет считаться главным, центральным, а на месте лазаретов по правому и левому борту будут помещаться запасные боковые.
Носилок мало, всего семь штук; приказал сделать еще семь. Санитарный отряд в числе тридцати человек расписан по разным местам судна, снабжен всевозможными инструкциями.
11 марта. Сегодня была операция: вылущение опухоли на шее. Часть офицеров пожелала присутствовать.
14 марта. Теперь уже выяснилось, что мы пойдем Малакским проливом. До Суматры осталось полдороги. Думаем, что не сегодня-завтра где-нибудь в океане, в заранее назначенном месте, произойдет встреча с 3-й Тихоокеанской эскадрой. Готовясь ко всякой случайности, офицеры обменялись адресами своих домашних; позаботились и о вещах: одну часть оставили наверху, другую спрятали в погреба на случай пожара.
Я прочел подробную лекцию офицерам об оказании первой помощи. Соответственно демонстрировал ее. Команде прочел отдельно в сокращенном и более популярном изложении. С санитарным отрядом все время ведутся специальные занятия - это мои непосредственные помощники - всецело в моем распоряжении во время боя - им нужны обстоятельные сведения. Кроме того веду занятия со старшим фельдшером, повторяю с ним курс анатомии, расположение сосудов, простейшие операции. Это, ведь, мой младший врач.
Ночью исчез любимый лемур: должно быть, упал за борт во время своих прыжков и кувырканий через голову. Остальные по-прежнему ходят стадом по вантам, во главе со своим черным вожаком, которого они, видимо, страшно боятся.
После погрузок 15 и 16 марта {Так в тексте второго издания воспоминания В.С.Кравченко (Ред.).} угольный запас наш стал опять 1300 тонн. Снова завалена вся верхняя палуба, проход возможен только по узеньким коридорчикам, оставленным между угольными сооружениями, которые на этот раз похожи на детские игрушечные работы из кубиков, так как принятый уголь брикетный, английского производства.
20 марта. Семнадцатый день в море. Прошли и оставили к северу Сейшельские острова, поднялись между Мальдивскими островами и архипелагом Чагоса. Шли вдали от их берегов. Экватор уже пересекли и из штилевой полосы вышли, поднявшись к северу. Последний дает себя чувствовать - мерзнем - до того все привыкли к адской жаре.
Что же третья эскадра? Жадно впиваемся глазами в горизонт. Ни одного дымка. По мере приближения к Суматре и небольшого удаления от экватора погода изменила свой характерный вид: чаще всего небо бывает заволочено тучами, каждый день с трех до четырех часов налетают шквалы, но к ночи или к утру обыкновенно стихает. Это сильно затруднило угольные погрузки. Тяжело ползут на буксире у паровых катеров загруженные барказы, колыхаясь на зыби, бьет их о борт. Благополучное движение нашей эскадры находится всецело в зависимости от частой возможности подгруживаться углем. Дальше это будет все труднее ввиду приближения к неприятелю, и уже теперь имеются подозрительные симптомы, указывающие как будто на его близость.
Почти каждый вечер "Донской", "Изумруд" и "Кубань" доносят о будто видимых ими по временам судовых огнях на северную сторону эскадры.
И у нас на "Авроре" в последнее время ночью нередко замечали на горизонте огонек, следующий за нами то сзади, то где-нибудь со стороны. Из любопытства все перелазили на марс и на салинг.
Если это не галлюцинация, не заходящие у горизонта звезды, а настоящие судовые огни, то это только может быть выслеживающий нас неприятель, но не огни коммерческих пароходов, которым в этой широте совершенно незачем быть. Этот таинственный огонек всех нас очень интригует.
Мы теперь недалеки от острова Чагоса, на котором, по слухам, так недавно гостил со своим отрядом Камимура[31]. Ночная атака миноносцев весьма возможна. На эскадре ночью очень внимательны.
С провизией не совсем ладно - солонина стала все чаще и чаще портиться - вскроют бочонок - "запах" (выражаясь деликатно) разносится по всему судну. Каждый раз все больше и больше приходится забраковывать. Запас свежего мяса, хранившегося в рефрижераторах, давно истощился, но далеко не все суда обладают такой необходимой вещью, как рефрижератор.
Команда без сапог. Имеет по одной фуражке, которая бережется самым тщательным образом. Во время погрузки кто носит феску, кто колпак, большая часть просто пустой чехол, а один даже в цилиндр вырядился, который ему живо смяли во время погрузки.
Последнее время на судне много случаев малярии. В день прибывает человек пять с сорокаградусной температурой. После первой большой дозы хинина приступы больше не повторяются.
31
Снова ложный слух. Японские боевые корабли в начале 1905 г. в Индийский океан не заходили.