Страница 9 из 82
Первая её война… Санитарный поезд. Замужество. Рождение ребёнка.
Этот период жизни Руслановой, пожалуй, один из самых тёмных и трагичных. Она и сама рассказала о своём первом замужестве и рождении сына сухо, как разве что пишут в анкетах, где не место деталям и краскам жизни. Правда, рассказ её и взят из протокола допроса. Но это уже другая история.
О первом замужестве нашей героини известно немногое. Её избранником был офицер интендантской службы Виталий Николаевич Степанов, дворянин.
Когда она увидела его, белокурого красавца гвардейского роста, в узкой шинели, затянутой ремнями, когда заглянула в его серо-голубые глаза, тоже искрящиеся восторгом счастья, сердце её сжалось и она поняла, что пропала…
Всё произошло, как в старых романах. Они сошли с поезда в каком-то захолустном городке, остановились на постоялом дворе. А утром обвенчались в церкви. Звонили колокола, и тот торжественный звон делал сказку ещё ярче и безумнее.
После венчания в тесной комнатке постоялого двора она пела своему возлюбленному жестокие романсы. Они не похожи на сказки. Хотя тоже сказки. Но, как правило, с печальным, роковым финалом.
В положенные сроки родился сын. Малыш был крепеньким, здоровым. Лида была счастлива теперь уже двойным счастьем и втайне страшилась его: не верилось, что всё это — одной ей. Среди страданий и ужасов войны, среди волнений, которые после Февраля вскипали всё мощнее и страшнее.
Елена Ивановна Миронова, по её словам, гулявшая на свадьбе племянницы, рассказывала, что венчались молодые в Самаре, что там остановился их санитарный поезд, что из храма к карете жених нёс невесту на руках, что карета была запряжена тройкой лихих вороных коней, «а друзья молодого офицера, гусары, снимали с плеч свои шубы и кидали ему под ноги…».
В октябре в Петрограде произошло то, что изменило ход истории, страну и живущий в ней народ. Изменилось всё: отношение солдат к офицерам, цены в лавках и на базаре, рассуждения мужиков, характер газет, внешний вид солдат, массово дезертирующих с фронта в тыл, по домам. Не менялось только одно: люди по-прежнему жадно слушали песню, в которой пелось о любви, разлуке и тоске, о скорой встрече…
Грампластинки через нарядные раструбы граммофонов разносили голоса модных в ту пору певцов Дмитрия Богемского[7], Владимира Сабинина[8], Юрия Морфесси[9], Надежды Плевицкой, Марии Эмской[10]. На концертах патриотических песен уже не пели. Но из граммофонов ещё лилось:
Шли дни, и Лидия стала замечать женским сердцем, что её «сероглазый рыцарь» стал холоден и неприветлив. Часто тосковал. Вначале она связывала это с тем, что происходило вокруг. В городке, где они тогда снимали комнату, было пока тихо. Но возле железнодорожного пути и на вокзале часто находили офицеров, исколотых штыками с прибитыми к плечам погонами, с разрубленными головами и изуродованными лицами. Вскоре заметила, что муж стал захаживать к молоденькой цыганке, жившей на соседней улице. У неё часто собирались шумные компании, много бывших офицеров, которые маялись от безделья, играли в карты и прокучивали последнее, что имели, бранили большевиков и, казалось, совершенно не задумывались о том, что будет завтра.
Попыталась остановить мужа женским упрёком, но тот вспылил. А в один из дней исчез. Вернувшись с базара, Лидия не обнаружила в кроватке и сына. Кинулась на соседнюю улицу. Но цыганки и след простыл.
Соседи и те, кто знал Виталия Николаевича и его тоску, сказали, что его погубили доверчивость и любовь к кутежам, к весёлой жизни, что слишком часто он заглядывал в пропасть, так что пропасть стала глядеть в него… Что вроде бы растратил какие-то казённые деньги. То ли в карты проиграл, то ли — на цыганку свою роковую.
Пометалась, поплакала, погоревала, вспомнила маму, бабушку, тятю да и запела. Вначале это были надрывный стон и всхлипы без слов, но уже в них, в этих звуках, не было хаоса, а была мелодия, пока ещё без слов. А потом потекли и слова:
Почему она запела об иве, плача и рыдая о своей горькой судьбе? В народном сознании ива — дерево печали, но гибкость её ветвей помогает пережить любую непогодь и бурю, припасть, прижаться к земле, а потом, когда снег растает, подняться, расправить свои ветви, устремить их к небу и солнцу.
Но пока ива клонилась, билась ветвями оземь, стонала, прибитая внезапно налетевшей бурей…
Тихо отворилась дверь, на пороге появилась хозяйка. Стояла и слушала, как стенала её жиличка. Она всё уже знала. Дослушала Лидино пение-стон и сказала, горестно покачав головой:
— У кого душа песней увита, у того судьба слезами улита…
Делать нечего, надо как-то жить дальше. Лида смирилась со своей разнесчастной долей. Приняла минувшее счастье, как сон. Но забыть не забыла. Всю жизнь она ждала своего сына. Искала среди раненых в поездах и на вокзалах, высматривала в колоннах, идущих на смерть, — не мелькнёт ли где родное лицо. И хотя сына у неё отняли младенцем, была уверена, что, если встретится он ей, она сразу же узнает его.
Нет, не встретился.
И Авдея с Юлией тоже не нашла.
Виталий Николаевич Степанов, по всей вероятности, уехал вместе с цыганкой-разлучницей на Дон. Там собиралась белая кость уходящей России. Как написала, обречённо тоскуя, Марина Цветаева:
Уехал, умчался офицерик. И сыночка увёз. Посчастливилось ли ему остаться в живых и потом благополучно бежать куда-нибудь в Константинополь или в Югославию, неизвестно. Может, зарыт где-нибудь в степи «под курганом, поросшим бурьяном…».
Лидия зла на своего «офицерика» не держала. Любила его безмерно. Так, как потом, казалось, не полюбит уже никого. И не любила. Пока не встретила другого «офицерика», уже постаревшего, прожившего полжизни с другой. Но эта песня ещё впереди… А о сбежавшем думала без злобы, с жалостью: пусть Господь его охранит и сыночка моего, может, ещё одумается, вернётся…
Не вернулся.
Русланова никогда не произносила имени своего сына. Так и кануло оно вместе с её печалью и любовью.
У этой истории есть, впрочем, и другая версия: «офицерик» погиб под Вольском в бою, когда отряд полковника Махина[11] прорывался к Самаре. А сын умер при родах. Не знаю почему, но верить в неё, особенно в то, что касается сына, не хочется. Говорят, что и фамилия — Русланова — у неё появилась после событий под Вольском и Самарой. И другое имя — Лидия — тоже. Потому что в семье тётки и другая родня её продолжали звать Панькой.
Если так, то у этого романа выстраивается совсем-таки классический сюжет. После гибели мужа и смерти сына, сменив фамилию, метнулась на юг России, чтобы затеряться, чтобы победивший пролетариат не припомнил ей связь с социально чуждыми…
Многое в жизни Руслановой, особенно ранней поры, покрыто туманом недомолвок, умолчаний. Отсюда и множество легенд, версий, баек и откровенных сплетен.
7
Дмитрий Анисимович Богемский (1878–1931) — мелодекламатор, конферансье, писатель-эстрадник, куплетист, автор и исполнитель. Издавал в Петербурге журнал «Граммофонный мир».
8
Владимир Алексеевич Сабинин (настоящая фамилия Собакин) (1885–1930) — артист оперы, оперетты, концертный певец, лирико-драматический тенор. Исполнял собственные песни и романсы. В советское время выступал на оперных сценах Харькова, Киева, Свердловска, Баку, Москвы. Пел на сцене Большого театра (1929). С 1930 года был солистом Ленинградского оперного театра. Его песни, романсы, арии записывались на грампластинки.
9
Юрий Спиридонович Морфесси (1882–1949) — оперный и эстрадный певец, баритон. Родился в Афинах в семье адвоката. В 1889 году его семья перебралась в Одессу. Окончил греческое коммерческое училище в Одессе. Пел в церковном хоре, затем, не имея образования, но имея прекрасные природные данные, — в Одесской опере. В 1912 году перешёл на эстраду. В 1915 году пел для императорской семьи на яхте «Полярная звезда». В 1918 году в Одессе открыл Дом артиста, где пели Надежда Плевицкая, Иза Кремер, Александр Вертинский, Леонид Утёсов. В 1920 году эмигрировал в Париж. Пел в ресторанах и на концертных сценах. В годы Второй мировой войны вступил в артистическую бригаду «Русского корпуса». В 1944 году пел перед участниками Русского освободительного движения генерала А. А. Власова. Оставил мемуары. Могила неизвестна. Был женат на Валентине Лозовской, участнице Гражданской войны в России на стороне белой армии. Лозовская была артиллеристом в дивизии генерала Дроздовского.
10
Мария Александровна Эмская — оперная и эстрадная певица, сопрано. Годы жизни неизвестны. Репертуар: от оперных арий до цыганских романсов. Много записывалась на грампластинки.
11
Фёдор Евдокимович Махин (1882–1945) — полковник русской армии, генерал-лейтенант Югославской народной армии. Из оренбургских казаков. Окончил Оренбургское юнкерское казачье училище, затем Академию Генерального штаба по 1-му классу. Служил в 6-м Оренбургском казачьем полку, при штабе корпуса. Подъесаул (1911). Подполковник (1916). В начале 1918 года вступил в Красную армию. Командовал 2-й армией красных. Перешёл на сторону чехословаков. Командовал Самарской группой войск, входившей в состав Юго-Западной армии генерала А. И. Дутова. После падения Белого дела перебрался через Японию в Европу. Был хранителем партийного архива эсеров. Сотрудничал со многими партиями и движениями социалистического толка. Во время Второй мировой войны примкнул вначале к чётническому движению Михайловича. Потом перешёл к коммунистам. Служил военным советником при штабе Тито. Ему было присвоено звание генерал-лейтенанта Югославской народной армии. После смерти похоронен в Югославии как национальный герой. Одна из улиц Белграда названа его именем.