Страница 45 из 61
Для последних десятилетий характерна тенденция к либерализации взглядов на сексуальную жизнь молодежи. Межкультурные различия могут быть очень велики. Но в рамках конкретного общества и конкретной культуры установки на добрачное сексуальное поведение практически не зависят ни от социального статуса, ни от образования, ни от места жительства, ни даже от тенденций родительской семьи, заключают на основании изучения этих установок Д. Кутсар и А. Тийт. Однако, будут ли и когда именно, как эти установки воплощены в реальное поведение, это уже иной вопрос.
Взрослым часто видятся за подростково-юношеским отношением к сексуальности цинизм, распущенность и т. п. Но что делать с так называемыми запретными темами, которые не могут не будоражить воображение подростка?! Во взрослой культуре есть много путей для снятия сексуального напряжения: широкий круг литературы, сексуально-эротический фольклор, «смеховая культура» и т. д. Потребность в подобного рода разрядке существует и в подростковом возрасте, причем в ней даже больше психозащитного смысла, чем у взрослых. Психологические исследования показывают, что наибольшей сексуальной стимуляции подвергаются как раз те, кто не умеет и не решается выразить свои сексуальные переживания, а лишь слушает других: переживания копятся, принимая порой самые невероятные формы и создавая ситуацию для неожиданного и, как правило, не вполне желательного «прорыва» в поведении.
Воспитателей и педагогов часто интересуют конкретные «рецепты» поведения в конкретных ситуациях: «Что делать, когда…?» Но составить такой «рецептурник» сексуальной педагогики невозможно: как бы он ни был обширен, он не сможет исчерпать разнообразия реальных ситуаций, определяемых не только некоей специфичностью, но и тем, кто именно в них участвует. В конечном итоге это вопрос творчества воспитателя. Единственное, что мы отметим, — это абсолютную неуместность коллективного обсуждения и порицания пусть даже очень нежелательного поведения отдельных подростков «по свежим следам» случившегося. Подобная тактика, осуществляемая по принципу «пока гром не грянет, мужик не перекрестится», срабатывает прямо противоположным намерениям воспитателя образом. Аудитория, особенно в условиях активного осуждения, всегда раздваивается в своем отношении: даже при искреннем возмущении поступком сохраняется возрастная и групповая близость к «провинившемуся», тем более когда он и сам искренне переживает случившееся. Кроме того, внимание к нежелательному поведению вообще способствует его закреплению. Если обсуждение все же действительно необходимо, его лучше провести, когда утихнут страсти и как можно деликатнее, не переводя порицание поступка в травлю подростка.
Формирование сексуальной ориентации
До сих пор, обсуждая сексуальное поведение, мы не задавались вопросом о том, почему сексуальное влечение обычно направлено на человека другого пола. Это воспринимается как нечто само собой разумеющееся, естественное, правильное, заданное самой природой. С точки зрения воспроизводства, отражающей глобальные цели человека как вида, все так и есть. Но признание этого факта еще не отвечает на вопрос о том, как эта глобальная цель вида становится внутренней установкой индивида, для которого роль и значение сексуально-эротического поведения представлены гораздо более широким спектром мотивов и смыслов. Ряд сведений, содержащихся в предыдущих главах и разделах этой главы, наводит на мысль о том, что путь к «естественному» и «нормальному» — это отнюдь не идеально ровное и прямое шоссе, непременно доставляющее всех в одно и то же место. Сексуальное влечение может быть гетеросексуальным — направленным на людей противоположного пола — и гомосексуальным — направленным на людей того же пола. Критическим периодом формирования той или другой направленности, «выбора» вектора направленности считается подростковый возраст. В конечном итоге это вопрос о том, войдет ли человек в число ведущих свойственный большинству сексуальный образ жизни или будет относиться к сексуальному меньшинству, чья сексуальная жизнь формулируется понятием «гомосексуальность», либо, наконец, его сексуальная ориентация будет двойственной, неопределенной — бисексуальной.
Проблемы эти никогда не были для человека безразличными, но решались очень по-разному. Научное их изучение началось в XIX в. с исследования причин гомосексуального поведения. Этому способствовали наряду с прогрессом науки два обстоятельства. Во-первых, формирование гетеросексуальной ориентации еще не казалось проблематичным. Во-вторых, изменилась система понятий и их содержание. Раньше понятие «гомосексуальный» было широким и многозначным, описывало не людей, а их сексуально-эротические переживания, предпочтения и поведение: это было описывающее прилагательное. Теперь же понятие перешло в разряд существительных: появились слова «гомосексуализм» — как обозначение отклонения в сексуальном поведении — и «гомосексуалист» — как обозначение человека, ведущего определяемый этим отклонением сексуальный образ жизни. При этом предполагалось, что гомосексуалисты — какой-то особый разряд людей, по всем главным характеристикам отличающихся от остальных. В этом слове теснейшим образом переплелись понятия о болезни и преступлении. Французский психиатр того времени А. Тардье считал, что гомосексуализм — проявление вырождения, природное физическое и моральное уродство, единственный метод борьбы с которым — карательный, вплоть до кастрации. Примерно в то же время немецкий юрист К. Ульрихе настаивал на том, что это не более патологическое явление, чем дальтонизм, а преследование гомосексуалистов, которые являются в социальном и психологическом плане нормальными людьми, неразумно и жестоко.
Несмотря на упорные поиски, которые велись и ведутся по самым разным направлениям, никто еще не нашел причину гомосексуализма. Ясно, пожалуй, только одно: он не передается по наследству. Да и можно ли найти какую-то единую причину, когда речь идет о столь многообразном явлении? В самом деле, что стоит за этим словом? Влечение к людям своего пола может не проявляться в поведении, прорываясь лишь в сновидениях, фантазиях и т. д. Следует ли считать такого человека гомосексуалистом? Ответив «нет», мы тем самым заявим, что определить гомосексуализм можно только по поведению. Но достаточно ли только факта поведения? Например, хастлеры — гетеросексуальные проституирующие мужчины — могут допускать (за деньги!) гомосексуальные контакты (фелляцию) и даже переживать при этом сексуальные ощущения, но испытывают к своим партнерам-«заказчикам» презрение и отвращение, сами же никогда не ищут гомосексуальных контактов. Но и когда направленность влечения реализуется в поведении — все далеко не однозначно. Различают две формы гомосексуального поведения. Активная предполагает исполнение в сексуальном взаимодействии мужской, пассивная — женской роли. A. М. Свядощ считает, что несовпадение сексуальной роли и паспортного пола указывает на врожденные, а совпадение — на средовые причины гомосексуального поведения. Эту точку зрения разделяют не все, но для нас сейчас важно другое: даже в сугубо сексуальном плане «гомосексуалист» далеко не однозначное понятие. Еще больше у него различий в психологическом и социальном плане. Пока выводы опираются на исследование небольших специфических групп (например, пациентов психиатрических больниц или заключенных), кажется, что гомосексуалисты не такие люди, как все. Но когда М. Скоффилд сравнил три группы мужчин-гомосексуалистов (заключенных, пациентов психиатрических больниц, а также тех, кто никогда не обращался к психиатрам и не привлекался к уголовной ответственности) с аналогичными группами гетеросексуальных мужчин, то оказалось, что гомосексуальные группы так же отличаются между собой, как и гетеросексуальные. Какой-то единый тип гомосексуалиста предполагает существование такого же единого типа гетеросексуалиста, но ни один, ни другой не существуют, и гомосексуалисты по всем основным характеристикам (будь то критерии психологические, социально-психологические или социальные, творческая одаренность, профессиональные предпочтения и т. д.) разнятся ничуть не меньше, чем все остальные люди. Другое дело, что, будучи меньшинством, да еще подвергающимся остракизму, они достаточно часто страдают расстройствами невротического типа и склонны вырабатывать защитные и компенсирующие формы группового поведения. В этом плане они напоминают национальные группы, живущие в стране, которая «не принимает» их.