Страница 3 из 27
— У нас есть хирург, мы пошлем его в деревню.
Дядя повернулся к нам с Мишелем.
— Вы двое, помогите-ка мне! Пойдемте с нами, друзья!
Когда мы добрались до дома, я убедился, что Вандаль и Массакр поработали здесь на совесть. Все снова было приведено в порядок. Мой брат и Бреффор лежали в постелях. Массакр собирал свой докторский чемоданчик.
Разбудил меня шум мотора. Была еще «ночь», то есть тот самый пурпурный сумрак, который теперь называют «красной ночью». Автомобиль остановился за разрушенным домом. Я обошел руины и увидел своего дядю: он приехал вместе с Вандалем узнать, как идут дела.
— Что нового? — спросил я.
— Ничего. Электричества нет, купол обсерватории неподвижен. Я был на заводе. Этранж говорит, что тока не будет еще долго: плотина осталась на Земле. Кстати, могу сказать, что эта планета делает один оборот вокруг собственной оси за двадцать девять часов и что ось ее совсем немного наклонена по отношению к плоскости орбиты.
— Откуда ты это знаешь?
— Очень просто. Голубой день длился четырнадцать часов тридцать минут. Красное солнце дошло до зенита за семь часов пятнадцать минут. Значит, сутки продолжаются двадцать девять часов. Далее: день и «ночь» равны, а мы, по всей видимости, находимся далеко от экватора, скорее всего на сорок пятом градусе северной широты. Отсюда вывод — ось планеты имеет весьма незначительный наклон, разумеется, если только мы не попали в период равноденствия. Красное солнце находится за пределами нашей орбиты и, по-видимому, так же как мы, вращается вокруг голубого солнца. Мы перенеслись сюда в тот момент, когда оба солнца противостоят планете. Позднее следует ожидать дней, когда нам будут светить сразу два солнца, а иногда не будет ни одного. Наступят черные ночи, или, вернее, лунные.
— Лунные? Разве здесь есть луна?
— Взгляни сам!
Я поднял глаза. В розовом небе бледно мерцали две луны: одна примерно такая же, как у нас на Земле, другая значительно больше.
— Только что их было три, — продолжал дядя. — Самая маленькая луна уже зашла.
— Сколько еще продлится эта «ночь»?
— Около часа. На завод заходили крестьяне с окрестных ферм. Там жертв немного. Но зато дальше…
— Надо съездить туда, посмотреть самим, — перебил я. — Я возьму твою машину, и мы отправимся с Мишелем и Морьером. Надо же узнать, как далеко простирается наша территория.
— Тогда я поеду с вами.
— Нет, дядюшка, у тебя вывихнута нога. Мы можем застрять: придется идти пешком. Сейчас мы совершим совсем короткий рейд. А позднее…
— Хорошо. Тогда помоги мне выйти и доведи меня до вашего госпиталя. Вы идете со мной, Вандаль?
— Мне бы хотелось отправиться в эту разведку, — ответил биолог. — Я думаю, что участок земной поверхности невелик и мы сможем его объехать кругом. Не правда ли?
— Да, если только дороги будут проезжими. Что же, оставайтесь с нами.
Я разбудил Мишеля и Луи.
— Ладно, поедем, — сказал Морьер. — Только сначала я хочу поговорить с вашим дядей. Послушайте, месье Бурна, займитесь, пока мы ездим, учетом. Надо подсчитать жителей, запасы продовольствия, оружия, инструментов и прочего. После смерти мэра вы здесь самый уважаемый человек. Вы в хороших отношениях и с кюре и с учителем. Единственный, кто вас, пожалуй, недолюбливает, это трактирщик Жюль, потому что вы никогда к нему не заходите. Но им займусь я, он у меня будет шелковый. Разумеется, закончить вы не успеете, мы вернемся гораздо раньше.
Все заняли места в открытом автомобиле устаревшей модели, но зато вполне надежном. Я взялся за руль, и тут дядя окликнул меня:
— Постой! Возьми-ка то, что лежит в ящике спереди.
Я открыл ящик и вынул оттуда пистолет военного образца 45-го калибра.
— Дельная мысль! — одобрил Луи. — А другого оружия у вас нет?
— У меня нет, но в деревне, я думаю, найдутся охотничьи ружья.
— Правильно! Заедем к папаше Борю. Когда-то он был унтер-офицером в колониальных войсках, а теперь заядлый охотник.
Мы разбудили старика и, несмотря на его протесты, реквизировали почти весь его арсенал: один винчестер, два охотничьих ружья и патроны, заряженные картечью. Солнце уже вставало, когда мы двинулись в путь, на восток.
Сначала ехали по дороге; местами она была перерезана осыпями. Один завал задержал нас на целый час. Через три часа после отъезда началась зона сплошного хаоса: впереди, насколько хватает глаз, громоздились обвалившиеся горы и огромные кучи земли, камней, деревьев и — увы! — остатков домов.
— Наверное, край земли уже близок, — проговорил Мишель. — Дальше пойдем пешком.
Захватив оружие и немного еды, мы углубились в опустошенную зону, оставив автомобиль без охраны.
Луи с Вандалем шли впереди. Они взобрались по склону, достигли гребня, и оттуда послышались их изумленные голоса. Мы с Мишелем поспешили за ними.
До самого горизонта, насколько можно было различить, перед нами лежало огромное болото с маслянистой водой, поросшее жесткой сероватой травой, словно припорошенной пылью. Пейзаж был мрачный и грандиозный. Вандаль внимательно рассматривал его в бинокль.
— Там горы! — сказал он.
Земная зона вдавалась в болото высоким мысом. Мы осторожно спустились к воде. Она оказалась довольно прозрачной и глубокой, на вкус была солоновата.
— Все пусто, — заметил Вандаль. — Ни рыбы, ни птиц.
— Взгляни туда! — проговорил Мишель, указывая на тинистую отмель чуть поодаль. Там лежало какое-то зеленоватое существо длиною около метра. С одного конца его можно было различить ротовое отверстие, окруженное шестью мягкими щупальцами; у основания каждого тускло светился неподвижный серо-зеленый глаз. На другом конце был мощный хвост, или горизонтальный плавник.
Прежде чем вернуться к машине, мы еще раз оглянулись на бескрайные болота и тут впервые после нашего прибытия в этот мир увидели высоко в небе облачко. Оно было зеленоватого цвета. Лишь позднее нам суждено было узнать его зловещее значение.
Когда мы вернулись, автомашина стояла с зажженными фарами.
— Свет был выключен, я точно помню! — воскликнул я. — Кто-то побывал в машине!
Однако вокруг на пыльной земле были отпечатки только наших ног. Я повернул рычажок, чтобы выключить фары, и вскрикнул: рукоятка была вымазана чем-то холодным и клейким, как слизь улитки.
Мы доехали до развилки дорог и повернули на север. Довольно скоро горные обвалы преградили нам путь.
— Лучше вернуться в деревню и ехать по дороге к каменному карьеру, — предложил Луи. — Здесь мы слишком близко от мертвой зоны.
Я последовал его совету. В деревне мы увидели дядю: вытянув перевязанную ногу, он сидел в кресле и разговаривал с кюре и учителем. Мы сказали ему, чтобы нас не ждали раньше завтрашнего дня, и поспешили прямо на север. Дорога сначала взбиралась на невысокий перевал, потом сбегала в вытянувшуюся неширокую долину. Редкие фермы здесь почти не пострадали: крестьяне выгоняли скот и перекликались за работой, словно ничего и не произошло. Еще через несколько километров обвалы снова преградили нам путь. Но здесь полоса разрушений была уже и среди хаоса возвышалась уцелевшая гора. Мы взобрались на нее и смогли осмотреть местность сверху. Здесь тоже вокруг земли простирались одни болота.
Уже наступали красные сумерки, все были измучены карабканьем по обвалам и потому решили заночевать на ближайшей ферме. Шесть часов проспали мы как убитые, а затем двинулись на запад. На сей раз перед нами открылись не болота, а пустынное море. Тогда мы повернули на юг.
Машина прошла уже километров двенадцать, но мертвая зона была еще далеко. Дорога каким-то чудом уцелела среди обвалов, что намного облегчило продвижение. Ехать, однако, приходилось медленно, потому что обломки скал местами загромождали часть шоссе. Внезапно за поворотом перед нами возник совершенно нетронутый уголок — небольшая долинка с пастбищами и рощами. Посредине ее сверкало озерцо — осыпи запрудили горную речушку, и она разлилась. На пологом склоне стоял маленький замок, к которому вела тенистая аллея. Мы въехали в нее. У входа я заметил табличку: «Частная собственность. Въезд воспрещен!»