Первый шаг

   - Слушаю вас товарищ капитан.

   - Едрит твою корень. Ты когда научишься слушать людей? Целый начальник службы, а разобраться с простым делом не в состоянии. Ты почему ценного свидетеля в шею гнал. Тебе что лень было послушать, что молодой человек тебе скажет? Не дело, старший лейтенант. Не дело.... Значит так, посмотри на этого молодого человека, будешь теперь его узнавать и привечать. Это наш помощник, его отряд пионеров...- как ты сказал, он будет называться? - Он уже ко мне обращался, и я моментально среагировал.

   - Отряд юных друзей милиции имени Феликса Эдмундовича Дзержинского. Бодро отрапортовал я.

   - Понял, Туманов? А ты, стало быть, теперь станешь куратором у них. Все, я сказал. Никаких дел, они были, есть и будут, а вот смену себе мы готовить должны, это наша обязанность. Вот мы с тобой и будем ее выполнять. Понятно?

   - Так точно товарищ капитан.- Он посмотрел на меня уже более благосклонно и продолжил: - Так мне его забрать с собой?

   - Сегодня ни к чему. Мы уже договорились с Николаем, когда они всем отрядом придут к нам, вот там и познакомитесь ближе. А сейчас отведи его к лейтенанту Кличко, парень ему кое какие данные приготовил по последнему делу.

   Вот так я и попал к этому лейтенанту. И то, что этот молодой опер "попер" на меня, стараясь запугать, меня до глубины души возмутило. Мне его слова мало того что не понравились, они мне сказали, что к нему уже кто-то наведывался с информацией и в ней большой негативный уклон был в нашу сторону. Бандой нас величали только выселские ребята, только они на нас имели "зуб". Но что тогда получается? Если это так, то я не удивлюсь, что это подсказали им более взрослые люди. После того как мы отмудохали двух человек из городской банды к нам вроде от них претензий не поступало, но по всей видимости обиду затаили и именно они могли подсказать такой ход, именно они могли внушить подобное этому следователю через того же Ваську. Замешан ли этот ментяра в шашнях с городской группировкой? Вполне может быть. Иначе чего это он даже слушать меня не желает. Улик против нас у него нет, свидетели этого преступления есть и тут придумать что-то новое сложно. Но вот перекинуть на нас хоть часть вины можно. Подтасовывать факты милиция умеет хорошо. Опыт у них в этом наработан еще со времен, когда наш великий Ленин уничтожал "буржуазию". Но тогда что получается? А получается, что мне можно сделать вывод. Из которого следует, что в этом деле замешаны и городская группировка, и Васька выселский, и даже в какой-то степени, вот этот лейтенант.

   Ну и что это мне дает? Пока сделаю вид, что испугался. Делиться информацией с этим..., мне что-то расхотелось.

   - Вы что товарищ лейтенант, зачем кричите? - Я с трудом выдавил из себя слезы.- Я как раз хотел вам подсказать....

   - Что ты мне собрался подсказать? Ты, сопляк! Ты что там, о себе возомнил? Ты думаешь, я не знаю, что вы и боксом в школе занимаетесь, чтобы в районе марку держать? Вы уже и в городском парке нападали на людей. У меня вот и заявление лежит на вас. Я уже навел справки, вы там у себя, на вашем Тайване, всех людей запугали.

   Он явно был не в себе. Я вообще его не понимал. Ну ладно он еще молодой и неопытный, но зачем на мальчишку давить, это явный перебор. Или он думает, я испугаюсь, и наговорю на себя, черт знает что. Не на того попал! Я могу сделать, так что его вышибут уже сегодня с этой должности.

   Я сделал еще одну попытку успокоить лейтенанта, применив так сказать "ушат холодной воды":

   - Молчать лейтенант - я заорал на всю свою подростковую возможность, и, слава богу "петуха" не пустил. - Салага, даже хуже, ты ничего не умеющий не только делать, но и слушать. Кто тебе только доверил эту работу?

   Лейтенант так и застыл с открытым для очередного выпада в мою сторону ртом. Глаза его уставились на меня в недоумении. Было видно, по лицу сидевшего за столом чмошника, как у него в голове ворочаются мысли, с трудом переваривая услышанное.

   Наконец он справился со своим изумлением и зашипел:

   - Ах, ты, пиз....шь, вша тайваньская, да ты знаешь, что я с тобой сейчас сделаю. - Он стал вылезать из-за стола, и мне стало жутко интересно, будет он меня мутузить или все-таки не посмеет. То, что показания не редко выбиваются у задержанных подозреваемых, заставляя тех признавать все, что захочет мент, не новость для меня. Но я же ребенок, можно сказать, неужели посмеет, это даже у меня не укладывалось в голове. Я вскочил со стула и, приняв боксерскую стойку, проговорил, но уже тихо и явно с угрозой:

   - Попробуй тварь, и еще непонятно кто из нас получит. Я все-таки ученик Федотыча, и он меня учил бить всякого, кто поднимает на тебя руку. - Мне если честно, не хотелось поднимать шум в первое мое появление здесь. Но лейтенант "закусил удила", и совсем забыл, что перед ним подросток. А может это его и не могло остановить, может он уже сталкивался с такими ушлыми, как я. И в его понятии я уже не человек, и даже не гражданин, а просто малолетний преступник, и к нему, к преступнику, можно применять все методы выбивания показаний. Не понятно. Но я себя все-таки сдержал и не стал пробовать на лейтенанте свой коронный хук слева. Я сумел сообразить, что в таком случае я буду виноват, а не этот задрыга. Тогда я сделал то, чего никак не ожидал следователь. Я подскочил к столу и сильно ударился лицом по столешнице. Было очень больно, и я от боли, а еще больше от злости заорал:

   - Убивают! Помогите, убивают. - Бросился к двери, провел по ней окровавленными руками, предварительно собрав кровь с разбитого носа, сделал вид, что цепляюсь за ручку и сполз на пол, оставляя кровавый след на двери.

   Моя импровизация закончилась как я и хотел. Дверь резко открылась и, ударив меня остановилась. В приоткрывшуюся щель просунулось лицо дежурного, затем, увидев меня лежавшего на полу в крови и стоящего с кулаками наготове лейтенанта, он закричал:

   - Отставить лейтенант, вы что тут, оху...ли! Ты, придурок, что себе здесь позволяешь?

   Лейтенант от испуга и неожиданности сумел добавить еще одну глупость.

   - Так, это. Он сам это. Он преступник малолетний, я хотел, чтобы он сознался.

   - В чем сознался? Мудила ты грешный. Я его к тебе как свидетеля привел, как ценного свидетеля, а ты хрен собачий, что себе позволяешь?

   Дверь, наконец, открылась полностью, и старлей тут же потребовал у лейтенанта:

   - Ваше оружие лейтенант?

   - Там, в столе, товарищ старший лейтенант. - Мотнув головой в сторону стола, он хотел выйти из комнаты.

   - Стоять! Руки на голову. Сержант - он обратился к одному из стоявших у раскрытых дверей милиционеру - наручники на лейтенанта надень. Стой не дергайся - это вновь к лейтенанту.

   Тот в замешательстве от, как ему казалось, несправедливого к себе отношения и уже понимая, что "влип по самые помидоры", стал пытаться себя обелить.

   - Да не собирался я его бить, так только, попугать немного. Вы же сами учили, что запугав свидетеля можно таким образом получить много полезной информации. И ничего страшного не произойдет, если, его раза два ударить, но так, чтобы незаметно потом было. Главное, чтобы дал нужную нам информацию. А я его даже пальцем не тронул. Это он сам ударился об стол.

   - Ну, ты лейтенант и придурок. И еще пистолет у него в столе лежит с патроном в стволе. - Старлей видимо знал про пистолет, или предполагал, что он в столе. - Ты кого здесь боишься, зачем пистолет в боевом положении держишь? И почему он оказался у тебя, а не в оружейке?

   Старший лейтенант, видимо вспомнив, что именно он сегодня выдавал лейтенанту на выезд его оружие, еще больше рассвирепел от своей забывчивости и нерасторопности.

   - Ты почему не сдал после приезда оружие? Забыл, говоришь? И патрон в патронник засадил тоже по забывчивости? Сержант, надел наручники? Ну, так и веди его в обезьянник. Нет, туда не надо, нечего народ смущать. Запрем его здесь. Ты как парень идти сможешь?