Первый шаг

   - Нам надо сделать тогда не одну тысячу, а три, чтобы продать оптом. На зиму придется прекратить делать продукцию, но потихоньку искать другой стройматериал, сразу же не купишь все, взять, к примеру, тот же лесоматериал. Осенью можно и фундамент поставить. Хотя нет, не осенью, лучше по весне, а как только снег исчезнет то можно и для себя шлакоблоки изготовить.

   Мы с отцом еще долго сидели и обсуждали все, что я придумал. Возможность подзаработать во время отпуска его привлекала, но ему явно не хотелось заниматься организационными вопросами. Я это понял и сказал, чтобы он все рассказал матери. Она, как я знал, все организует лучшим способом. Я всегда почему-то думал, что она была бы неплохим руководителем. Родится только, ей надо было в другое время, и в другой семье. То, что она смогла во время войны получить профессию хирургической медсестры, для нее было, можно сказать за счастье, потолком возможностей. А так бы и работала нянечкой с ее семью классами сельской школы, или домохозяйкой, кем и была до войны. Отец мой не давал работать ей, да и зарабатывал он неплохо по тем временам. Может она его, поэтому и любила всегда, за его заботу о ней, даже после его гибели. Фамилию не поменяла, как не настаивал отчим, и мы с Геной тоже так и остались на фамилии родного отца. Не знаю точно конечно, но думаю что не из-за пенсии по потере кормильца, да и пенсия эта была совсем маленькой.

   Опять отвлекся, видимо это у меня так и будет время от времени. Не со всяким человеком происходят такие дела. Тут хочешь-не хочешь, а приходится вспоминать то одно, то другое. Вот и с этими шлакоблоками. Мелочь вроде, но, тем не менее, шлакоблоки пока тут почти не делают. Ноу-хау так сказать. Саман делают, я видел несколько саманных домов, а вот шлакоблок видимо считают не достаточно теплым, зимой тут весьма холодно. В более южных регионах возможно и делают, но здесь нет, тем более в индивидуальном исполнении.

   Да и зачем все это, Хрущев после того как его избрали еще и главой правительства сразу же наобещал людям, что каждая семья получит отдельную квартиру, только работайте на благо государства, а оно о вас позаботится. К людям, которые хотят что-то сделать самостоятельно стали относится как к прокаженным и слово частник стало чуть ли не ругательством. На собраниях клеймили позором подобных предпринимателей. Я это уже потом понял, как говорится, когда взрослым стал, а тогда, и в школе нам, и на предприятиях нашим родителям постоянно твердили, что партия всегда будет придавать первостепенное значение политическому воспитанию масс, закалке и подготовке кадров. И что значит в свете грандиозных задач перед всей страной какая-то потребность отдельного гражданина в джинсах или религиозном самосознании, да ничего. Партия продумала эти желания задолго до их появления и решила, что подобные потребности не соответствуют курсу партии и правительства. И я уже сейчас видел, наблюдая как бы со стороны своими прожитыми годами, что это все наяву происходит, люди твердо уверены, что партия это все, что она теперь и бог, и герой, и страдатель за интересы всех трудящихся, что люди, сидящие в Президиуме на собраниях партийных организаций, знают что делают.

   Политработа, начиная с октябрятских звездочек, пионерских, а затем и комсомольских организаций, велась основательно. Ведение "Ленинских тетрадей", сдача "Ленинских зачетов" в школе, а потом учеба в институте, где самым главным предметом было изучение истории Марксизма-Ленинизма - это только малая часть всей работы мощного организма под названием Коммунистическая Партия СССР. Видя все это своими глазами человека, который знает, чем все это закончится, я понимал, что уже в эти года партийцы допустили массу ошибок. Нельзя обещать и не выполнять. Раз обманули, другой раз и, в конце концов, у людей появляется стойкая убежденность, что им вешают лапшу на уши, и начинают сомневаться в этой самой партии, в ее делах и в самих руководителях, которые почему-то живут намного лучше, чем остальные. Появляются люди, которым жутко интересно, почему одни живут обещаниями, а другие не ждут, когда эти обещания исполнятся, они уже сегодня живут как при коммунизме.

   Я все это понимал и, тем не менее, хотел включиться в работу этой лапшерезки. И даже имею смелость мечтать, что смогу слегка подправить движение этого экспресса, найти другую ветку, чтобы он смог вовремя свернуть и не угодить в пропасть. Я не собирался, как та русская баба на ходу коня остановить. Сомнет меня этот тяжеловоз и не заметит, я хотел всего лишь попытаться притормозить, свернуть чуть-чуть в сторону и дать возможность отдышаться, чтобы принять другое решение в поиске более приемлемого пути. Глядишь и удастся убедить верхушку этого айсберга, что плывет он не в ту сторону.

   Эх, мечты, мечты. Я и сам над собой смеюсь, а если бы кто-то смог заглянуть в мою голову сейчас, то наверняка подумал бы, что у мальчика крыша поехала, и так поехала, что лечить уже бесполезно. Но я понимал, что в том состоянии, в котором я находился сейчас изменить мне что-то явно не по силам. Даже если я смогу добраться до того же Косыгина допустим и все рассказать ему то вряд ли он поверит мне, мальчишке. Только моя попытка аккуратно вписаться в этот механизм и что-то исправить может принести результат. Да и то это станет возможным только в том случае если я смогу получить хорошее образование. То, что я закончил когда-то военное училище явно не тянет на то чтобы что-то можно изменить, и даже мое после знание истории ничего не даст. Так что продолжаем учиться, учиться и учиться.

   Мне необходимо понять, вернее я это уже понял, а необходимость заключается в том, чтобы принять это к сведению и действовать. Ни в первой своей жизни, ни во второй предоставленной мне возможности вновь прожить жизнь, нигде мне не предоставили никаких "роялей", и там и тут только от меня зависело и зависит сейчас, буду я что-то значить в жизни, смогу ли я как-то повлиять на окружающую меня действительность или нет. Ну ладно в первой жизни все шло, как шло, я тогда и не думал об этом. Тогда меня приучили к мысли, что обо мне есть кому, позаботиться. Самостоятельно мыслить в то время не многие умели, даже те, кто выходил в верха зачастую это делали по подсказке, а иногда и с помощью людей которые знали, что отпрыску или подчиненному надо в этой жизни и неплохо помогали. Я же шел по жизни, как и многие мои сверстники чисто интуитивно. Надо школу закончить - закончил. Надо в институт - пожалуйста. В армию - да с удовольствием. А вскоре и пенсия, и жизнь можно сказать удалась. Не так обстоит дело сейчас, когда я могу что-то изменить, причем вполне осознанно. Но что я еще понял, так это то, что и в той жизни и сейчас необходимы знания, опыт, умение слушать старших и делать правильные выводы. Любые знания, полученные в учебных заведениях, не станут для меня, да и для моих друзей лишними и не нужными, любое знание уже тем хорошо, что это ЗНАНИЕ. Я-то уже хорошо понимаю, что ничего путного не сделает человек безграмотный. Пускай даже жизнь его вознесет, и он станет, допустим, депутатом самого высокого органа власти. Он сможет лишь аккуратно поднимать руку, голосуя за то, что толкают в его голову люди, понимающие, чего они хотят от этой жизни. Я вот только сейчас начинаю понимать что нет в жизни ничего более приятного чем понимание того что ты волен делать что-то сам и именно потому что это тобой вполне осмысленно и ты знаешь, что это приведет к хорошим последствиям. А возможно такое, только понимая это, что соответственно в свою очередь подразумевает наличие знаний.

   Я, наверное, смог бы окончить школу экстерном, и вместо предстоящих пяти лет учебы в школе затратить два года. Но что это даст? Только то, что от меня отвернуться мои друзья, и я буду выглядеть белой вороной, и буду болтаться между своими сверстниками и старшими ребятами как то, что плавает на воде и не тонет. Мне с моими целями это и нафик не нужно. Я уже принял решение идти в ногу со временем, ну может слегка впереди. Но главное это то, что я один ничего не смогу изменить. Не только в стране, даже в судьбе своих друзей, семьи, один я ничего не смогу сделать. Только при наличии команды. Но ее необходимо воспитывать и учить. Направлять в нужном мне направлении. Какую команду готовить я точно пока еще не решил, знаю, что мои друзья разные даже сейчас, будучи детьми. И что из них выйдет можно только догадываться. Даже воспитывая своего ребенка, зачастую приходишь в ступор от конечного результата, а тут совершенно чужие, хоть и друзья, но каждый со своими прибамбасами. Я, отлично понимаю, что в любой команде есть люди, которые по определению склонны именно к тем действиям, которые заложены в характере. Это могут быть люди, которые будут делать 90 процентов всей работы, другие будут обещать все и вся, но ничего не делать, а будут, возможно, и такие которые так и не поймут, что надо делать и как. Они только могут проявлять кипучую активность, и это уже хорошо. Не редкость и такие кто в ходе дел могут все бросить и отойти в сторону. И только убедившись, что все идет, так как надо обязательно подключатся в конце, крича, что это его заслуга в том, что все получилось. Все это мне можно будет ждать от будущих моих сподвижников, и только от меня будет зависеть, как их расставить, чтобы каждый внес долю в дело, а главное, чтобы каждая задача, возникающая на пути, могла успешно решаться общими усилиями.