Страница 85 из 89
Далее Миллер описывает о. Кунашир. Жителей его обогащает торговля с японцами. Затем он замечает, что относительно кунаширцев неизвестно, «вольной ли они народ или зависят от города Матмая», то есть от г. Xакодате на о. Матсмае (Иезо, теперь Xоккайдо). Они часто ездят для торговли на о. Матсмай. Миллеру стало известно от Козыревского о содержании на Матсмае, Кунашире, Итурупе и Урупе множества камчадалов, мужчин и женщин, в неволе, то есть в рабстве.
Что касается о. Xоккайдо, то сообщается о проживании на нем айнов, что японцы там построили г. Матмай (ныне Фукуяма на юге острова), куда ссылают людей с южных Японских островов и держат там японские войска. Именно из г. Матмая доставляют японские товары на Кунашир и там шелковые ткани, сабли, чугунные котлы, лаковую посуду меняют на морских бобров и лисиц. И в завершение сообщаются некоторые сведения о самой Японии.
Вместе с отчетом Козыревский представил приказчику найденное на Парамушире шелковое и крапивное платье, японские сабли, три золотые манеты, двух аманатов, взятых заложниками, одного дальнего курильчанина именем Шаптаной, зашедшего с Итурупа на Парамушир для торговли японскими товарами.
Козыревский собрал первые сведения о коренных жителях островов — айнах. Он выяснил, что до появления казаков айны, заселявшие не только северные острова гряды, но и южные — Итуруп, Уруп и Кунашир, не признавали над собой ничьей власти.
Он сообщил, что японцам в то время было запрещено плавать севернее о. Xоккайдо и торговля японцев с жителями островов Курильской гряды ведется только через посредников айнов. Эти сведенеия поощрили Петра I к продолжению исследований Курильских островов.
Любопытна дальнейшая судьба Ивана Козыревского. Дед его, поляк, взятый в плен во время войны с Польшей, был сослан в Сибирь. Иван Козыревский стал казаком и принимал деятельное участие в их восстании на Камчате в 1711 г. Правда, сохранилось свидетельство его сына, что отец имел лишь косвенное отношение к убийству В. Атласова. В 1717 г. Козыревский постригся в монахи и принял имя Игнатия.
В 1720 г. он, будучи на постоялом государеве дворе, повздорил с одним служивым, укорявшим его за убийство камчатских приказчиков. На что Игнатий ответил: «которые люди и цареубийцы, и те живут приставлены у государевых дел, а не великое дело, что на Камчатке прикащиков убивать». За эти слова Игнатий был отправлен под караулом в Якутск с сопроводительным письмом, где было сказано: «А от него монаха Игнатия на Камчатке в народе великое возмущение».
Но в Якутске он был отпущен и даже одно время замещал архимандрита Феофана в Якутском монастыре. В 1724 г. его вновь взяли под стражу по делу о камчатском восстании 1711 г. Он бежал из под стражи и подал Якутской воеводской канцелярии челобитную, что знает путь до Японии и просит отправить его по этому делу в Москву, но получил отказ.
В 1726 г. он явился в Якутске к В. Берингу с чертежом Камчатки и Курильских островов и просил принять его на службу для плавания к берегам Японии. В записке, переданной Берингу, Козыревский указывал метеорологические условия в проливах в различные времена года и расстояния между островами. Беринг также отказал ему.
В следующем году Игнатий был включен в отряд казачьего головы Афанасия Шестакова, направившегося на северо-восток Сибири «для изыскания новых земель и призыву в подданство немирных иноземцев». Игнатию было поручено плыть до устья Лены, выйти в море для открытия земель к северу от устья. Он построил за свой счет (а может, за счет монастыря) судно «Эверс» и на нем в августе 1728 г. поплыл вниз по Лене. Добравшись до Сиктяха (селение на Лене почти под 70° с.ш.), он там зазимовал. В январе 1729 г. Игнатий вернулся в Якутск, а весной «Эверс» был изломан при подвижке речного льда.
В 1730 г. Игнатий появился в Москве. По его челобитной Сенат выделил немалую для того времени сумму 500 руб. на обращение камчадалов в христианство. Он был возведен в сан иеромонаха и начал готовиться к отъезду. В «Санкт-Петербургских ведомостях» от 26 марта 1730 г. была напечатана статья о его заслугах в деле открытия новых земель к югу от Камчатки: «И о пути к Япану и по которую сторону островов итти надлежит, такожде и о крайнем на одном из оных островов имеющемся городе Матмае или Матсмае многие любопытные известия подать может» (43, с.145).
Но опять последовал донос на него как на участника бунта против Атласова. Игнатий был по приговору синода лишен сана и монашеского чина, помещен до прибытия документов из Сибири в тюрьму, где и скончался 2 декабря 1734 г.
После того как был налажен «морской ход» между Охотском на западном побережье Охотского моря и Камчаткой царь Петр I решил организовать экспедицию для поиска расположенных к востоку и юго-востоку от Камчатского полуострова земель.
В 1719 г. он приказал геодезистам Ивану Михайловичу Евреинову и Федору Федоровичу Лужину, обучавшимся в Морской академии в Петербурге, дострочно сдать экзамены за полный курс обучения и отправиться во главе отряда из 20 служивых на Дальний Восток с поручением: «Ехать вам до Таболска и от Таболска взять провожатых ехать до Камчатки и далее куды вам указано. И описать тамошние места, где сошлася ли Америка с Азией, что надлежит зело тщательно зделать не только сюйд и норд, но и ост и вест, и все на карту исправно поставить» (29, с.148).
Правда, некоторые историки считали, что геодезистам была дана еще и устная секретная инструкция. Так историк-моряк капитан 1-го ранга Александр Степанович Сгибнев в 1869 г. обоснованно, на наш взгляд, писал о том, что задание узнать, сошлась ли Америка с Азией, было дано лишь для того, чтобы замаскировать подлинную цель экспедиции, посланной для исследования Курил и собирания подробных сведений о пути в Японию. Некоторые полагают, что царь послал геодезистов на Курилы, чтобы проверить, нет ли там серебряной руды. Ведь Козыревский в отчете о Курилах сообщал, что японцы на шестом острове берут руду.
Пересекая Сибирь по маршруту длиной около 6 тыс. км, геодезисты выполнили измерение расстояний и определили астрономически координаты 33 пунктов. В мае 1720 г. они прибыли в Якутск, а затем отправились в Охотск. Летом 1720 г. в Охотске к ним присоединился кормщик Кондратий Мошков. В сентябре они на казенной лодии, которой управлял Мошков, отправились на Камчатку и через 10 дней пристали к берегу в устье р. Ичи. Оттуда перешли на юг к р. Колпаковой, где лодия и люди перезимовали.
В мае 1721 г. на том же судне они из устья Большой реки поплыли к Курилам. Идя вдоль гряды, они достигли «шестого острова» (С.П. Крашенинников, который в 1738–1741 гг. получил наиболее достоверные сведения об их плавании, считал, что это был о. Симушир).
У этого острова судно потеряло во время шторма якорь и было унесено ко второму острову Парамуширу. Там вместо якоря использовали орудие и наковальню, сошли на берег и запаслись водой и провизией. При подъеме доморощенного якоря канат лопнул. Тем не менее судно благополучно возвратилось в Большерецк в конце июня. Здесь были изготовлены два деревянных якоря, которые оковали сковородами, после чего судно направилось в Охотск.
Таким образом русские моряки впервые достигли центральной части Курильских островов, до Симушира включительно. Геодезисты нанесли на карту 14 островов. Из Якутска Евреинов, не сообщая никому о цели и результатах плавания, поспешил на запад. Он застал императора Петра I в Казани в мае 1722 г. и представил ему отчет и карту Сибири, Камчатки и осмотренных Курильских островов. Следует отметить, что это была первая русская карта Сибири, базирующаяся на точных (для того времени) определениях широты опорных точек с помощью астрономических наблюдений.
В 1730 г. Василий Шестаков, сын казачьего головы Афанасия Шестакова, руководителя большой экспедиции на северо-восток Азии и убитого весной того же года в бою с чукчами, побывал с 25 служилыми на пяти северных курильских островах, собрал там, впервые после Козыревского, ясак и взял двух аманатов.