Страница 83 из 89
Посадское население было довольно многочисленно в таких торгово-ремесленных центрах, как Тобольск, Томск, Енисейск, Иркутск, но в целом к концу ХVІІ в. составляло небольшую часть от общего количества русского населения в Сибири — не более 7 процентов.
В XVII в. на вновь присоединенных сибирских землях русские люди старались сразу же строить церкви и часовни. Возникали в Сибири и монастыри, в которых помимо братии жили «вкладчики». Обычно это были мирские люди, преимущественно служилые, внесшие в монастырь известный денежный «вклад» и получившие за то право пострижения в нем на старости лет.
А вот с направлением церковнослужителей во вновь построенные храмы не везде успевали. Так красноярский воевода Михаил Скрябин писал в Москву про Покровскую церковь в Красноярском посаде и церковь в деревне Ясауловской: «У тех у двух церквей священников нет и призвать неоткуда; в такую дальную украину священники не заходят, и то твое государево богомолье обе церкви стоят без пения и служить некому… Многие люди, государь, в Красноярском остроге и в уезде во всех ближних и дальних деревнях умирают без покаяния, и родильницы лежат без молитв, и младенцы некрещены живут многое время, и умирают младенцы без крещенья» (27, с. 90, 91).
И такое положение складывалось во многих отдаленных сибирских украинах. Так что правительство вынуждено было принимать на себя содержание духовенства. Так по штатам в главном Красноярском храме — Преображенском соборе содержались два священника, дьякон, дьячок, пономарь и просвирница; при трех других церквах Красноярского уезда — по одному священнику, дьячку, пономарю и просвирнице. Из монастырского духовенства казна содержала игумена, пономаря, дьячка и просвирницу (27, с.91).
Историки Сибири выяснили, что в XVII в. подавляющая часть переселенцев направлялась в Сибирь из Поморских волостей Руси. На протяжении всего века Восточное Поморье, которое включало тогда районы Средней и Верхней Камы и Вятки, а также Кунгурский уезд, интенсивно заселялось за счет притока населения из бассейнов Северной Двины и ее притоков, а также Онеги и Мезени. А уже из Восточного Поморья крестьяне и промышленники переселялись в Сибирь.
Сохранились так называемые записные книги Уткинской и Чусовской слобод Верхортурского уезда, содержащие любопытные сведения о переселенцах в Сибирь. Согласно записям в этих книигах, через эти слободы в 1699 г. проследовало в Сибирь «для работы» 405«гулящих» людей, из них было 250 поморян и 127 кунгурцев. Поморяне проникали далеко в Сибирь. В Томском уезде большая часть пришедших туда в 1705–1707 гг. переселенцев были родом из Поморья (Кайгородка, Соли-Камской, Устюга, Устьянских волостей) и прилегающих к нему областей (Вологды, Тотьмы, Юрьевца Поволжского, Галича и др.), остальные переселялись из Кунгура и различных слобод Тобольского уезда.
Также обстояло дело и с другими сибирскими городами. За Уральский хребет в Сибирь переселялось главным образом северорусское население (52, с.26). Так что в Сибирь в XVII в. направлялись в основном поморяне, русские, не знавшие крепостного права, закаленные жизнью в районах с суровым климатом, умевшие и землю пахать, и промышлять зверя в тайге, предприимчивые и рисковые.
Результаты заселения и освоения Сибири в XVII в. наглядно отображаются в данных табеля Сибирской губернии 1710 г. В пределах собственно Сибири (без Кунгура, Яренска, Соли-Камской, Чердыни, Кайгородка и Вятки, которые в то время входили в состав Сибирской губернии) проживало русских 312872 человека, из них 157040 душ мужского пола и 155832 души женского пола, причем почти 4/5 русского населения проживало в Западной Сибири. Таким образом, в 1710 г. уже не менее 65–70 % населения Сибири составляли русские поселенцы (17, с.55).
Русские на Курилах. Кто первым описал Курильские острова?
Простые русские люди почти всегда пролагали пути научным изысканиям. Вся Сибирь с ее берегами открыта таким образом. Правительство всегда лишь присваивало себе то, что народ открывал. Таким образом присоединены Камчатка и Курильские острова. Только позже они были освоены правительством.
Первые собранные на Камчатке расспросные сведения о Курильских островах сообщил якутскому воеводе, а затем в Москве дьякам Сибирского приказа «камчатский Ермак» пятидесятник Владимир Атласов, хотя на них он и не побывал. Об этом рассказано в предыдущем очерке.
В своей книге об описи Курильских островов и пребывании в плену у японцев, изданной в 1816 г., выдающийся русский моряк Василий Михайлович Головнин утверждал, что Курильские острова прозваны так за «курящиеся вулканы». Но оказалось, что это не так.
Название «курилы» было заимствовано казаками, по словам академика С. П. Крашенинникова, от камчадалов, которые называли обитателей южной Камчатки кушин (куши), или кужин. В языке камчадалов (ительменов) нет звука «р», и там, где другие народы употребляют этот звук, камчадалы произносят «ж». Вот казаки и переделали, как и ряд других ительменских слов, кужин — в кури.
Историк академик Г. Миллер писал в XVIII в., что жители южной Камчатки (курилы — потомки от смешанных браков жителей Курильских островов айнов и ительменов), как и сами ительмены, называют островитян kuride. На языке же курилов и айнов — кур или куру означает «человек». Гиляки (теперь их называют нивхи) называли айнов куги, а китайцам и маньчжурам, которые о сахалинских айнах знали со слов гиляков, они известны как куе.
Сами айны называли Курильские острова Курумиси, то есть людская земля. Значит, название островов связано с айнскими понятиями «человек», «земля людей». Правда, айны так и называют себя «айну», что на их языке означает также человек (видимо, в значении конкретно человек племени айнов, а не вообще человек) (43, с. 134, 135).
Сами айны являлись древнейшими обитателями не только Курильских островов, но и о. Хоккайдо и Южного Сахалина, их особенность — сильно выраженная растительность на лице, и не только, недаром казаки называли их мохнатыми. Ученые много спорили по поводу происхождения этого древнего народа.
Известный антрополог член-корреспондент Академии наук СССР Л. Я. Штернберг высказал гипотезу, которую поддержал ряд ученых, о происхождении айнов с островов в южной части Тихого океана: «По физическому типу, — писал он, — айну представляют вариацию той первичной австралоидной длинноголовой бородатой расы, разновидности которой мы одинаково находим и в Австралии, и в южной Индии, и в западной Океании, а особенности их культуры и языка мы находим у самых различных народов Океании, и особенно ясно — у ближайших из этих народов, живущих в Индонезии, на Филиппинах и на Формозе (о. Тайване. — М.Ц.)» (43, с. 136).
По поводу характера айнов можно привести высказывание академика С.П. Крашенинникова (XVIII в.) об их ближайших родичах — курилах, которое, по оценке позднейших путешественников, побывавших на самих Курильских островах, можно полностью распространить и на айнов: «Они несравненно учтивее других народов: а при том постоянны, праводушны, честолюбивы (безусловно, в понятии честны. — М.Ц.) и кротки. Старых людей имеют в великом почтении. Между собою живут весьма любовно, особливо же горячи к своим сродникам» (43, с.136).
В 1706 г. приказчик Камчатских острогов Василий Колесов (начальник над Камчатскими острогами) послал Михайлу Наседкина в «Курильскую землю» (то есть в самую южную часть Камчатского полуострова) «для умирительства на немирных иноземцев». Он должен был объясачить всех курилов— жителей юга Камчатки, которые еще не стали подданными России.
Наседкин на собачьих упряжках добрался до «Носа», то есть до самого южного мыса полуострова — мыса Лопатка, и убедился, что за «Носом» «за переливами» (за проливом) видна земля, «а проведать де той земли не на чем, судов морских и судовых припасов нет и взять негде, и потому что де лесу близко нет и снастей и якорей взять негде» (43, с.137).