Страница 3 из 120
Это приглашение было самым мудрым поступком герцога. Пакстон взялся за работу с поразительным рвением и старанием. Он спроектировал и установил знаменитый Императорский фонтан, который выбрасывал в воздух струю воды высотой 290 футов, — чудо гидравлической инженерии, до сих пор превзойденное в Европе лишь однажды; он соорудил самую большую альпийскую горку в Англии; составил план нового поместья; стал ведущим в мире специалистом по выращиванию георгинов; его дыни, персики, нектарины и инжир награждались призами как лучшие в стране; построил огромную тропическую оранжерею, известную как «Великая теплица», которая занимала целый акр и была такой просторной, что посетившая ее в 1843 году королева Виктория прокатилась по ней в конном экипаже.
За счет умелого управления поместьем Пакстон сократил долги герцога на миллион фунтов. С благословения герцога он основал и вел два журнала по садоводству и национальную ежедневную газету Daily News (которую недолгое время редактировал Чарльз Диккенс), а также писал книги по садоводству. Он чрезвычайно разумно вкладывал деньги в акции железнодорожных компаний (три из которых пригласили его в совет директоров), а также спроектировал и разбил в Беркенхеде, недалеко от Ливерпуля, первый в мире городской парк, который произвел такое впечатление на американца Фредерика Лоу Олмстеда, что тот взял этот парк за образец для Центрального парка в Нью-Йорке. В 1849 году главный ботаник Кью-гарденз[4] прислал Пакстону редкую больную лилию и спросил, нельзя ли ее спасти. Пакстон спроектировал специальную теплицу — и через три месяца редкая лилия уже вовсю цвела!
Когда Пакстон узнал, что члены комиссии по «Великой выставке» безуспешно ищут проект выставочного зала, ему пришло в голову, что здесь подойдет нечто похожее на его оранжереи. Председательствуя на собрании комитета по Мидлендской железной дороге, он набросал на клочке промокательной бумаги черновой эскиз, а через две недели подготовил чертежи для показа. Фактически Пакстон нарушил все правила конкурса. Во-первых, он представил свой проект уже после официальной даты окончания подачи заявок. Во-вторых, несмотря на обилие стекла и железа, его здание включало много горючих элементов (в том числе целые акры деревянных полов), что было строго запрещено условиями конкурса.
Архитектурные консультанты не без основания замечали, что Пакстон — не профессиональный архитектор и никогда ранее не занимался столь масштабными проектами. Однако опыта подобного строительства не имел никто. И поэтому никто не мог заявить с полной уверенностью, что идея Пакстона сработает. Многих беспокоило, что в помещении, наполненном солнечным светом и толпой людей, будет нестерпимо жарко. Другие боялись, что высокие полированные ребра каркаса расширятся от летнего зноя и тогда гигантские стекла вывалятся из рам и рухнут на посетителей. Но больше всего опасений вызывала видимая хрупкость сооружения: говорили, что его просто-напросто снесет бурей.
Итак, риски были значительны и весьма ощутимы, однако, поколебавшись всего несколько дней, члены комиссии одобрили проект Пакстона. Самое смелое здание столетия доверили садовнику — этот факт, как никакой другой, характеризует викторианскую Британию. Для Хрустального дворца Пакстона не потребовалось ни единого кирпича — не нужны были ни строительный раствор, ни цемент, ни фундамент. Железную конструкцию просто скрепили болтами и установили на земле, как палатку. Это было не просто оригинальное решение грандиозной задачи, это было радикальное отступление от всего, достигнутого архитектурой ранее.
Основное достоинство просторного, полного воздуха дворца Пакстона состояло в том, что его можно было изготовить на месте из стандартных деталей. Ячейкой конструкции была чугунная стропильная рама в 3 фута шириной и 23 фута 3 дюйма длиной, которую соединяли с такими же рамами. Получался каркас, на который навешивали окна (на них ушло около миллиона квадратных футов стекла, то есть треть общего объема годового производства Британии). Была разработана специальная передвижная платформа, которая позволяла рабочим устанавливать 18 000 оконных стекол в неделю — такая производительность даже сейчас считается очень высокой. Чтобы установить огромное количество кровельных желобов — всего около двадцати миль, Пакстон спроектировал станок, управляемый небольшой бригадой рабочих, который мог крепить по две тысячи футов желобов в день (раньше для такой работы потребовались бы триста человек). Да, этот проект был удивительным во всех отношениях.
Пакстону повезло, поскольку как раз в момент подготовки «Великой выставки» стекло вдруг стало доступным продуктом. Надо отметить, что стекло — материал сложный. Его непросто изготовить, а тем более — изготовить качественно. Вот почему оно так долго считалось предметом роскоши. По счастью, все изменилось после двух технологических прорывов. Сначала французы изобрели листовое стекло (жидкая стекломасса распределялась по столам, которые назывались листами). Благодаря этому впервые появилась возможность изготавливать действительно большие оконные стекла, в том числе магазинные витрины. Однако оконное стекло приходилось охлаждать в течение десяти дней после прокатки, и значит, в это время стол не мог быть использован снова. Кроме того, каждый лист тщательно шлифовался и полировался, и это, естественно, приводило к удорожанию продукции. Но в 1838 году была разработана более дешевая процедура обработки листового стекла, которая требовала меньшего времени охлаждения и полировки. Производство стекла больших размеров в неограниченных объемах вдруг стало экономически выгодным.
Одновременно с этим в Британии отменили два долгое время существовавших налога — налог на окна и налог на стекло (последний, строго говоря, был акцизным сбором). Налог на окна появился еще в 1696 году и считался весьма обременительным: люди по возможности старались не делать лишних окон в своих домах. «Глухие» окна (ниши), которые сейчас считаются отличительным признаком старинных британских зданий, когда-то раскрашивали таким образом, чтобы они походили на обычные. Этот налог сильно возмущал население, и его даже называли «налогом на свет и воздух»; из-за него прислуга и бедняки были вынуждены жить в душных комнатах без окон.
Вторым налогом, введенным в 1746 году, облагалось не количество окон, а вес вставленных в них стекол (поэтому в Георгианскую эпоху стекло делали тонким и хрупким, а оконные рамы, наоборот, особо прочными). В то время были популярны круглые слуховые окна, которые назывались «бычий глаз». На самом деле «бычий глаз» (круглое утолщение в центре стеклянного листа) был технологическим браком, возникавшим в ходе производства стекла (он образовывался в том месте, где крепилась трубка стеклодува). Поскольку эта часть листа считалась дефектной, она не облагалась налогом и представляла определенный интерес для бережливых людей. Круглые окна стали использоваться при остеклении дешевых постоялых дворов, конторских помещений и задних фасадов частных домов, где вопрос качества стоял не так остро.
Налог на стекло был отменен в 1845 году, незадолго до его столетнего юбилея, а затем, в 1851-м, отменили и налог на окна. Это оказалось весьма кстати. Как раз в тот момент, когда Пакстону понадобилось столько стекла, сколько еще никто и никогда не заказывал, стоимость этого материала снизилась больше чем вдвое. Это совпадение плюс технологические достижения, которые, в свою очередь, стимулировали стекольное производство, сделали возможной постройку Хрустального дворца.
Законченное здание было длиной ровно 1851 фут (в честь года), 408 футов в поперечнике и около 110 футов высотой вдоль центральной оси — словом, достаточно просторным, чтобы в нем поместилась очень красивая аллея из вязов, которые в ином случае пришлось бы срубить. Из-за своего размера сооружение потребовало больших денежных затрат: необходимо было приобрести 293 655 оконных стекол, 33 000 железных рам и десятки тысяч футов деревянного полового покрытия, однако благодаря бережливости Пакстона окончательная стоимость составила вполне приемлемую сумму — 80 000 фунтов стерлингов. Вся работа, от начала до конца, заняла чуть меньше тридцати пяти недель (собор Святого Павла возводили тридцать пять лет).
4
Большой ботанический сад в западной части Лондона; основан в 1759 году.