Страница 102 из 120
Во всяком случае, потом мистер Маршем внес в проект изменения, поскольку сейчас гардеробная и спальня в нашем доме все же соединяются между собой. Мы используем гардеробную как ванную — наверное, так было и на протяжении большей части столетия. Но иногда мы там все же одеваемся, и поэтому сейчас мне хотелось бы перейти к длинной и весьма загадочной истории нашей одежды.
Как давно люди начали одеваться, вопрос весьма непростой. Здесь можно сказать лишь одно: примерно сорок тысяч лет назад, после нескончаемо долгого периода, в ходе которого люди только производили потомство и выживали, появились кроманьонцы — весьма разумные существа с весьма современным взглядом на жизнь. Среди них оказался некто находчивый, чье величайшее изобретение — веревка — до сих пор не оценено по достоинству.
Веревка на удивление простая вещь: это всего лишь два куска волокна, скрученных вместе. В результате получается крепкий шнур, который можно сделать весьма длинным даже из коротких волокон. Представьте себе, что бы мы сейчас делали без этого крайне нужного приспособления. У нас не было бы ни одежды, ни рыболовных сетей, ни веревок, ни хирургических петель, ни поводков… в общем, тысяч полезных вещей. Элизабет Уэйленд Барбер, историк текстиля, вряд ли преувеличила, когда назвала веревку «оружием, которое позволило человечеству покорить Землю».
Исторически двумя самыми распространенными волокнами являются льняное и пеньковое. Льняное волокно делалось из льна и было очень удобно, потому что лен быстро вырастает до четырех футов высотой. Урожай льна можно собирать уже через месяц после посадки. Недостаток заключается в том, что изготовление льняного волокна требует много сил и терпения. Для того чтобы отделить эластичное волокно от стеблей и размягчить его для прядения, необходимо выполнить около двадцати различных операций: мятье, мочка, трепание, чесание и т. д., но главными процедурами являются трамбовка, волокно-отделение и размачивание.
В результате всех этих усилий получалась крепкое льняное волокно. Хотя мы привыкли думать о льне как о белоснежном материале, его натуральный цвет — коричневый. Чтобы он стал белым, его надо выбелить на солнце — это медленный процесс, занимающий несколько месяцев.
Пенька, или конопляное волокно, похожа на лен, но более грубая, и носить одежду из нее не слишком удобно, поэтому ее обычно пускают на изготовление веревок и парусов. Однако конопля была распространена в древнем мире еще и потому, что ее можно было курить. Поэтому-то ее и выращивали в куда больших количествах, чем нужно для производства веревок и парусов.
В Средние века главным материалом была шерсть. Она гораздо теплей и лучше носится, чем лен, но у шерсти короткие волокна; из них было трудно делать пряжу, тем более что у древних овец была на удивление короткая шерсть, сплошной подшерсток. На выведение рунных овец ушло несколько столетий. К тому же первоначально шерсть с овец не состригали, а выдергивали, причиняя боль животным; неудивительно, что овцы такие пугливые, и недаром они боятся людей.
Для того чтобы превратить кучу шерсти в какой-нибудь предмет одежды, требовалось произвести целый ряд операций — вымыть ее, вытрепать, вычесать гребнем, протравить, свалять и так далее. В результате того или иного набора этих операций получались ткани различной фактуры и качества. Иногда в шерсть добавляли мех ласки, горностая и других животных, чтобы полученная ткань блестела. Словом, это был очень трудоемкий процесс.
Четвертой популярной тканью был шелк — это редкая роскошь, которая ценилась буквально на вес золота. В списках преступлений XVIII и XIX веков часто значатся кражи носовых платков или связки кружев. За это сажали в тюрьму или даже ссылали в Австралию. В то время, когда пара шелковых чулок стоила 5 фунтов стерлингов, а связка кружев — 20 фунтов (на такую сумму можно было жить пару лет), подобные кражи для любого торговца означали серьезную потерю.
Шелковый плащ ценой в 50 фунтов мог себе позволить лишь очень богатый аристократ. Большинство людей либо вовсе обходились без шелка, либо носили его в виде лент и прочей отделки. Китайцы рьяно охраняли секреты производства шелка; вывоз из страны единственного семечка тутового дерева карался смертью. Впрочем, в Северной Европе тутовое дерево никогда бы не прижилось из-за морозов, так что китайцы зря беспокоились. Британцы в течение ста лет пытались изготавливать шелк и иногда получали неплохие результаты, но суровые зимы мешали этому процессу.
Из этих немногочисленных тканей (плюс отделка из перьев и меха горностая) люди умудрялись шить поразительно красивые вещи. В Средние века неоднократно вводились законы, мелочно регламентировавшие, какие ткани и каких цветов позволительно использовать в одежде представителей разных сословий.
Во времена Шекспира человек с годовым доходом в 20 фунтов имел право носить атласный камзол, но не атласный халат, а тот, у кого годовой доход достигал 100 фунтов, мог без ограничения носить любые атласные вещи, однако из бархатных — только камзол, но ни в коем случае не малиновый и не голубой: эти цвета дозволялись лишь самым высокопоставленным вельможам.
Ограничения касались также количества ткани, которую можно было использовать для пошива конкретных видов одежды; оговаривалось даже наличие плиссировки. Когда король Яков I в 1603 году взял под свое королевское покровительство Шекспира и артистов его театра, он подарил им четыре с половиной ярда алой ткани — это была великая честь для людей столь презираемой в обществе актерской профессии.
Система сословий удерживала людей в рамках класса, в котором они родились, и одновременно стимулировала британскую промышленность, поскольку сдерживала импорт иностранных продуктов. По этой же причине был издан Указ о кепках, призванный поддержать британских производителей кепок; в нем предписывалось носить кепки, а не шляпы. По неясным причинам пуритане воспротивились этому закону, из-за чего часто платили штрафы. Но в целом закон социальных сословий исполнялся не слишком строго. Указы, регламентирующие одежду, издавались в 1337, 1363, 1463, 1483, 1510, 1533 и 1554 годах, но многие источники свидетельствуют, что эти правила далеко не всегда соблюдались. Все они были отменены в 1604 году.
Мода часто кажется чем-то совершенно непонятным. Если рассмотреть большинство исторических периодов, может показаться, что целью моды было сделать внешность как можно более смешной; чем неудобней, тем лучше.
Если кто-то надевал непрактичные вещи, он тем самым показывал, что ему нет необходимости работать физически. На протяжении истории у различных культур это, как правило, было куда важней комфорта. Так, например, в XVI веке в моду вошел крахмал. В результате появились огромные воротники, отделанные кружевом. Из-за них человек не мог нормально есть, поэтому стали популярны ложки с длинными ручками, чтобы обедающему было легче донести пищу до рта. Несмотря на это, люди, должно быть, часто портили жирными пятнами свои драгоценные костюмы, а подчас и вовсе вставали из-за стола голодными.
Даже самые простые вещи нередко использовались не по назначению. Когда появились пуговицы (примерно в 1650 году), люди начали нашивать их в декоративных целях где только можно: на спинки платьев, на воротники и рукава — в общем, там, где они вообще не были нужны. До наших дней дошел пережиток этой нелепой моды: короткий ряд бесполезных пуговиц, нашитый на рукав пиджака. На протяжении трехсот пятидесяти последних лет мы нашиваем их на наши рукава, как будто в этом есть хоть какой-то смысл.
Пожалуй, самым нелепым модным аксессуаром, продержавшимся при этом целых сто пятьдесят лет, были мужские парики. Сэмюэл Пипс жил, когда парики еще только входили в моду; он записал в своем дневнике, что собирается купить себе парик; дело происходило в 1663 году. Пипс боялся, что люди засмеют его в церкви, но этого не случилось, и он испытал великое облегчение и некоторую гордость. Он также беспокоился (и, возможно, не без основания), что волосы для париков берут у больных чумой. Наверное, это ярче всего демонстрирует великую силу моды: Пипс продолжал носить парики, даже зная, что они могут его убить.