Везунчик. Дилогия

Но когда на четвертый день, проснувшись, я обнаружил рядом с кроватью половину сурка, то понял — пора. Пантера оправилась от ран, карта готова, маршрут проложен, а вещи давно собраны. Плотно позавтракав, я с грустью в душе зашел к Мурке попрощаться. И хотя до конца не верил в то, что большая кошка меня поймет, но все равно заглянул в ее желтые глаза и сказал:

— Сегодня я уйду. Уйду очень далеко и даже не представляю, смогу ли когда-нибудь вернуться. Мне было хорошо рядом с тобой, поэтому сейчас так тяжело расставаться, и ты наверняка это чувствуешь. Но мне нужно двигаться дальше, искать свое место в мире, искать свою собственную стаю. Надеюсь, ты поймешь меня, и не будешь думать, что я бросил вас просто так. Поверь, мне очень хочется остаться, но одновременно с этим мне не хочется терять цивилизованную часть себя, что в противном случае обязательно произойдет. Поэтому я зашел попрощаться и сказать спасибо. Я благодарен тебе за то, что ты не съела меня при первой встрече и позволила некоторое время быть частью своей стаи. Знай, для меня время, проведенное с вами, было самым лучшим периодом жизни в этом мире.

Я замолчал, не зная, что бы еще сказать, а пантера грациозно поднялась и положила голову мне на плечо. Я почувствовал щекой нежное прикосновение ее шерсти и обнял большую кошку за шею. Эти объятия были недолгими, подбежавшие котята потребовали уделить и им толику внимания. Погладив каждого, я решительно поднялся с колен, вскинул на спину рюкзак, взял копье и сказал Мурке:

— До встречи, подруга! — Вышел из комнаты и уже на улице тихонько добавил: — Надеюсь, она обязательно состоится.

Покинув город, я взял хороший темп, рассчитывая достичь моста еще до наступления темноты. Чередуя бег со скорым шагом, я оставлял за спиной километры залитой солнцем степи, размышляя над тем, как много дало мне время, проведенное в городе. Я приобрел навыки истребления тварей, научился довольно сносно пользоваться копьем и мечами, выработал полезную привычку передвигаться бесшумно…

Короче, можно говорить, что в город я пришел запуганной дичью, а вышел из него матерым хищником, знающим себе цену. Замечательная трансформация! Возможно, только благодаря ей мое путешествие протекало спокойно и без эксцессов. Думаю, мелкие хищники неким образом чувствовали исходящую от меня уверенность в своих силах (хотя, возможно, это был всего лишь запах Мурки) и не нападали, а крупные особых проблем не доставляли.

До обеда мне пришлось немного побегать от крокодила, обойти стороной небольшую волчью стаю и срубить головы парочке орлов, а после легкого перекуса вообще наступила тишь и благодать. Правда, один раз я едва не угодил на поле живой травы, оказавшееся совсем небольшим, но вовремя заметил парочку белевших костяков.

Под вечер, когда солнце было готово краешком коснуться земли, а в моей голове появились мысли об ужине, впереди, за деревьями, открылся мост. Он оказался в рабочем состоянии, так как был сложен из камня и наверняка простоял бы еще лет сто. Осмотрев массивные опоры, у самой воды покрытые зеленым мхом, и каменную кладку, я перевел взгляд на другой берег и поспешил пригнуться, а потом укрыться под ближайшим кустом. Дело в том, что с другой стороны реки к мосту направлялась четверка вооруженных людей. Судя по всему, меня они не заметили, что и неудивительно — на моем берегу растительность мешала нормальному обзору, зато я мог прекрасно видеть шагавшую по дороге четверку.

Прикидывая, скроют ли меня ветки, если люди направятся в мою сторону, я следил за их передвижением. О том, чтобы покинуть укрытие и выйти навстречу, я даже не думал, так как шансы, что эту встречу мне удастся пережить, были если не нулевыми, то настойчиво стремились к этой цифре. И не нужно быть пророком, чтобы предсказать вероятное развитие событий. Четверо на одного, причем первые с пустыми рюкзаками направляются за ценностями, а последний возвращается обратно с добычей. Да меня убьют, не дав сказать «привет!». Возможно, из арбалета, который один из переходивших мост путешественников нес на плече. Кстати, эта машинка была громоздкой, поэтому я сделал вывод, что бьет она очень далеко, и постарался получше слиться с кустом.

Оказавшись на этом берегу, люди затеяли громкий спор. Один, судя по жестам, предлагал идти в мою сторону, а прочие намеревались топать дальше на восток. Спустя несколько минут уговоров, размахиваний руками и потрясания каким-то листком пергамента победило большинство. Отряд двинулся по дороге, а я сделал вывод, что они являются дилетантами. Хоть и обвешались оружием по самые гланды, хоть и добыли карту местности, но на профессионалов не тянут — спорят о маршруте, кричат, привлекая хищников, передвигаются, не уделяя внимания тщательному осмотру местности. Даже я на их месте обязательно бы сделал крюк и забрался на холм неподалеку, чтобы оглядеть окрестности, а «туристы», бьюсь об заклад, об этом и не подумали. В общем, жалкое зрелище.

Но меня нисколько не заботило, доживут ли эти люди до завтра или станут поздним ужином для каких-нибудь голодных тварей. Просто я отметил, что до цивилизации, оказывается, не так далеко, поскольку мне нисколько не верилось, что встреченная четверка искателей путешествует по этим землям больше недели. Дождавшись, пока группа скроется из виду, я перешел реку и двинулся по мощенной камнем дороге. Идти по ней было намного приятнее, чем по густой траве, а желто-серый цвет булыжников рождал смутные воспоминания о книжке, прочитанной в далеком детстве.

Спустя час, когда на землю опустились сумерки, а игнорировать вопли пустого желудка стало невозможно, я перекусил на ходу, ополовинив запас сухарей, и начал прикидывать, где бы провести ночь. Судя по карте, никаких деревенек рядом не было, а до ближайшего города не меньше пары суток ходьбы. Ни церквушек, ни других построек по пути я не заметил, поэтому решил сойти с дороги и отправиться к видневшейся справа одинокой скале. Если здесь частенько шастают путешественники, наверняка кто-нибудь из них давно оборудовал в этом приметном месте удобный пункт, где можно перевести дух перед следующим марш-броском.

До скалы я добирался с полчаса. За это время окончательно стемнело, но в свете звезд и розовой луны скалу можно было различить. Она казалась не очень высокой, но занимала обширную площадь. Ее вершина представляла собой странное скопление остроконечных шпилей, да и вообще, на серых, кое-где покрытых лишайником камнях присутствовало необычайно много выступающих ребер, углов и граней. Все это в сумме порождало ощущение какой-то искусственности, неестественности. При тщательном осмотре поверхности скалы, ощетинившейся каменными колючками, словно кактус, у меня появилось вполне обоснованное сомнение в том, что она была создана природой.

К сожалению, никаких укрытий обнаруживаться не пожелало. Ниши, попадавшиеся мне на глаза, были маленькими, а в узкие щели между камнями лезть желания не было. Не теряя надежды, я обошел скалу кругом и спустя четверть часа нашел то, что искал — вход в пещеру. Туда я сразу лезть не стал, помня о встрече с гиппопотамом, а постоял несколько минут, прислушиваясь. Однако никаких звуков из пещеры не доносилось — то ли там действительно никого не было, то ли ее обитатель не имел привычки храпеть во сне.

Подумав о том, не лучше ли будет заночевать где-нибудь под кустом, я все же решил рискнуть, сжал покрепче копье и шагнул в пещеру. Ход был достаточно большим, так что нагибаться не приходилось. Дальше он постепенно расширялся, забирая в сторону и уходя вниз. Пол был неровным, и шел я очень медленно, опасаясь в темноте неудачно споткнуться и поломать себе что-нибудь. Или поскользнуться и свернуть шею. Или приложиться лбом о какой-нибудь выступ…

В общем, вариантов случайного членовредительства была масса, а никакого факела у меня не завалялось. Как-то привык я обходиться ночью без освещения, и даже найденные в городе масляные лампадки зажигать не пробовал — света звезд было вполне достаточно. Но сейчас остро пожалел о том, что не догадался прихватить хотя бы одну из них с собой. Тогда бы не пришлось изображать слепого, передвигаясь мелкими шажочками и водя копьем из стороны в сторону.