Принцесса разыскивает горошину

— А Лили? — Я впилась взглядом в несчастную профессорскую физиономию. — Вы не считаете, что она может быть причастна к этому?

— Лили? — Кончик носа профессора Худобеднова слегка порозовел. — Вы что, с ней знакомы?

— А то! — хмыкнул Димыч. Нет, но что за наглая морда. Ему бы сидеть и молчать в тряпочку после всех его подвигов!

— Я знаю ее по Чугуновску, она там работала, — это все, что сообщила я Худобеднову о наших непростых отношениях с Лили.

А профессор печально улыбнулся:

— Что вы, Лили тут совершенно ни при чем. Мы встретились с ней случайно незадолго до моего отъезда на симпозиум. Она сказала, что переехала в Москву и что ищет работу. А у нас в клинике как раз имелась вакансия. Вот, собственно, и все.

Ну нет, подумалось мне, все, дорогой профессор, будет тогда, когда она твою клинику к рукам приберет. Мало того, я хотела даже глаза ему на бывшую супружницу открыть, но ограничилась тем, что поинтересовалась, что он собирается делать.

— Даже не знаю, — профессор горестно посмотрел на опустевшие тарелки. В принципе, можно было и не спрашивать про его планы. Было ясно, что он не остановится, пока не лопнет.

Глава 37

ГОРМОНАЛЬНЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ

После обильного позднего ужина, а может, и раннего завтрака — все-таки уже светать начинало — Зеленоволосого здорово разморило. И когда он приблизительно в десятый по счету раз зевнул, я не выдержала и предложила ему поменяться местами. На что он согласился не сразу и даже поизображал из себя супермена. Пока Димыч меланхолично не обронил в пространство, что язва бывает от перенапряжения и даже может открыться.

Впрочем, и оказавшись на скамейке запасных, Зеленоволосый продолжал управлять нашим передвижением посредством капанья мне на мозги. Ну в таком стиле примерно:

— Плавнее, плавнее тормози!.. Или:

— Ну чего, чего ты прешься в левый ряд, если правый свободен?

Неудивительно, что в такой нервной обстановке я даже своего инструктора по вождению вспомнила. Из чугуновской школы ДОСААФ. Тот тоже все время орал на меня да еще и за коленки хватался. Якобы в запале, а на самом деле проводил нечто среднее между разведкой боем и рекогносцировкой на местности. Другими словами, бессовестно использовал свое служебное положение в корыстных целях, пока я в порыве негодования не выдрала с мясом рычаг переключения передач.

Может, и в этот раз все тем же кончилось бы, если б Зеленоволосый в конце концов не сменил пластинку. И не сосредоточился на благодатной теме искусственного оплодотворения.

— Нет, но кому это надо заводить киндеров в пробирках? — разглагольствовал он между зевками. — Это что ж получается, «уа-уа», горшки и памперсы по полной программе, а удовольствия никакого? Да еще и за свои кровные денежки! Нет, до такого только извращенец и мог додуматься. Вроде этого вашего профессора! Кислых щей!

Я не отвечала. Предпочитала вести диалог с ним мысленно. А что касается профессора Худобеднова, то никакой он не извращенец, а несчастный человек. Потому что побывал в лапах Лили. И по сей день из них не вырвался. Моего Маоиста эта ненасытная успешно обчистила, теперь опять за своего бывшего благоверного взялась. И живым уже не выпустит, прежде чем не присвоит все его денежки, честно заработанные на искусственном оплодотворении. В том числе и Катькином. Которая, может, и от космической росы забрюхатела (во что я лично не верю), но все равно не без помощи профессора Худобеднова.

Да вот еще, кстати, о чем не худо было б пораскинуть мозгами на досуге. Если ни профессор Худобеднов, ни Катька к фирмочке платных приключений не относятся, то какой из этого вывод? И вообще, чему тут верить, чему нет? Басок вон сказал, что Сигизмунду Катьку какая-то мадам заказала, якобы не желающая, чтобы та разродилась. Тогда Лили как раз она и есть? А, как вам такой расклад? Особенно с учетом того обстоятельства, что ее появление в клинике и исчезновение из базы данных сведений о Катьке странным образом совпали. Ох, неспроста все это, неспроста. Хотя, с другой стороны, в чем тут для Лили материальная выгода, пока что тоже не очень просматривается. Если, конечно, она не задумала какую-нибудь хитрую многоходовую комбинацию. Что вполне вероятно с ее-то способностями. Достаточно вспомнить, как ловко она водила меня за нос. Пудрила мне мозги хламидиозом, одновременно охмуряя моего Маоиста.

И так далее в том же духе. Раззадорившись, я готова была свалить все на Лили. Даже стихийные бедствия и техногенные катастрофы. Просто не знаю, какие злодеяния я бы приписала ей еще, если бы не вспомнила о Софе. У которой, между прочим, не меньше, чем у Лили, оснований считаться Катькиной врагиней номер один. Хотя бы потому, что она знакома с Сигизмундом и очень даже оперативно меня отшила, когда я рассказала ей про свои приключения.

Опять же Софа… Софа… Уж она-то точно может иметь отношение к этому «Русскому клубу короля Артура», раз уж имела дела с Сигизмундом. Но тогда все блеф, игра и беспокоиться не о чем? Острые ощущения на сто тысяч «зеленых», а я тут голову ломаю. Только извините, не знаю уж, как там все прочие, но я-то не нанималась носиться по европам с намыленной шеей, чтобы доставить кому-то удовольствие. Мне, между прочим, из этих денежек и копейки не перепадет. Если, конечно, Димыч действительно их кому-то заплатил.

И вообще, я опасливо покосилась на этого юного барбоса, стоит ли ему верить хоть в чем-то? Где, к примеру, гарантии, что этот клуб не плод его больной фантазии. Недаром же мне с самого начала казалось, что с головой у него не все в порядке…

В общем, я изрядно поработала мозгами. Хотя и безрезультатно. С другой стороны, попробуй тут разберись, когда все так запутано. Теперь вот ко всему еще и «Братство росы» какое-то обнаружилось. Когда я еще и «Русский клуб короля Артура» переварить не успела.

— Слушай, — я сделала последнюю отчаянную попытку найти хоть какую-то зацепку в Димычевых бреднях, — но что же у тебя и плана никакого не было? В смысле на этой фирме приключений вы, так получается, ни о чем заранее не договаривались? Куда ты пойдешь, что будешь делать и прочее?..

— Ни о чем… — виновато шмыгнул носом Димыч. — Даже наоборот… Я поставил им условие, что это будет сплошной экспромт. Что я сам веду игру, а они всего лишь ко мне подстраиваются по ходу действия. А иначе за что б я им такие бабки отваливал?

«Действительно, за что», — подумала я и хотела спросить, где он вообще взял такую чертову уймищу денег, но Димыч сбил меня с мысли, проводив долгим взглядом дорожный указатель:

— Кстати, мы уже во Франции.

— Уже? — не поверила я своим ушам. — Уже Франция?

— Ну да, — безо всякого пафоса подтвердил Димыч — Тут же у них масштабы уездные. Часа через три уже в Париже будем. Да, а как это предместье называется, где сейчас твоя дочка?

— Ой-ой… — заохала я. — Дай бог память… Сейчас, сейчас вспомню… Нейи… Нейи…

— А, Нейи-Сюр-Сен! Знаю такое местечко, — кивнул Димыч.

Да кто бы сомневался! По крайней мере, я уже ничему не удивляюсь.

Еще через полчаса за руль сел Димыч и уже не выпускал его до этого самого Нейи… Короче, смотрите выше. А когда мы нашли нужную улицу и дом, вызвался навести справки о Нэлке, пообещав, что сделает это, «не вызывая преждевременного ажиотажа». Я подумала и согласилась, тем более что с моим знанием французского ничего, кроме ажиотажа, от меня и не добьешься.

Димыч отсутствовал минут пять, максимум десять, а я за это время, наверное, лет на двадцать постарела. Зато и помолодела на двадцать пять, едва завидела его расплывшуюся в довольной улыбке мордаху:

— Живая твоя Нэлка.

— Ты ее видел? — Я по пояс вывалилась из машины.

— Нет, их, Нэлки и Бриджит, сейчас нет. Час назад они отбыли на Монмартр церковь Святого Сердца осматривать. Так что придется подождать. Хотя, конечно, можно их там поискать, но вряд ли они отыщутся. Народу там…

…И все же они отыскались. На ступеньках громадной каменной лестницы, ведущей к церкви этого… Святого Сердца, если верить Димычу. А чего б ему не верить, если он все знает?