Принцесса разыскивает горошину

Я так и сделала. Тихо вошла в заброшенный особняк, в котором каждый шорох казался камнепадом, поднялась по обшарпанной лестнице сначала на третий этаж, а с него уже на чердак и, прижавшись спиной к стенке, устроилась у небольшого оконца. Вид оттуда открывался лучше не придумаешь. И маленький домик с балкончиками, как на ладони, и заставленный гаражами-ракушками пустырь, и модерновая высотка сразу за ним. Короче, все под контролем, буквально муха не пролетит. А немного отступишь назад, и через противоположное оконце увидишь тихую улочку с прижатым к обочине киллерским «Пассатом». Да и Софии джип, кстати, тоже можно рассмотреть, если голову в проем высунуть.

Собственно, так я и бегала от окна к окну, чтобы, не дай бог, не пропустить чего интересного, пока за моей спиной под чьими-то ногами не скрипнули старые, изъеденные грибком половицы, и чей-то голос самым что ни на есть панибратским тоном не произнес:

— Привет, подруга!

Вместо ответа я брякнулась в обморок, больно треснувшись своей шальной башкой о стенку. И поделом ей, в другой раз будет хоть немного думать, прежде чем толкать меня на очередные подвиги. При условии, что цела останется. В чем я очень сильно сомневаюсь.

— Ты что, припадочная? — На меня смотрела на редкость приветливая физиономия. Парень. Молодой. Незнакомый. В майке с непонятной иностранной надписью, в приличной заношенности джинсах и кроссовках. И совершенно точно — не Плейбой.

— Да вроде бы нет… — Я приподняла голову и огляделась. На чердаке больше никого не было. Выходит, это он сказал: «Привет, подруга!»

— А чего же скопытилась? — почти по-дружески осведомился младой незнакомец.

— Просто… От неожиданности… — Я осторожно ощупала голову.

— Ну тогда вставай. — Он протянул мне руку. Чуть помешкав, я не без опаски коснулась его ладони, которая показалась мне раскаленной, как только что вынутый из духовки противень:

— Спасибо, вы очень любезны…

— Пожалуйста. — Он помог мне отряхнуться. Еще и сумку с полу поднял.

Я же все это время была начеку и очень даже близка к тому, чтобы заорать: «Караул, убивают!» Единственное, что меня сдерживало, — то обстоятельство, что где-то рядом находился Плейбой. Не звать же мне на подмогу собственного киллера! Что касается этого парня… На первый взгляд внешность у него вполне безобидная и даже располагающая. Точь-в-точь такая, какая и должна быть у настоящего маньяка из голливудского ужастика. Потому что на такого не подумают. Разве только в самую последнюю очередь. Все будут бояться какого-нибудь угрюмого квазимоду, не подозревая, что Джек-потрошитель — улыбчивый симпатяга с голубыми глазами. А правда выяснится лишь в самом конце, когда он достанет ма-аленький ножичек…

— А это твоя тачка? — Парень с беспроигрышными данными маньяка высунулся в чердачное оконце. Ткнул пальцем в сторону Софиного джипа, который я оставила у забора в самом начале тихой улочки.

— Моя… То есть подруги моей. Я по доверенности езжу…

— Крутая, — с видом знатока отметил парень и неожиданно спросил: — А как зовут?

— К-кого? По-подругу? — Меня трясло, как в падучей.

— Нет, тебя…

— Н-Надя, а что?

— Надюха, значит, — резюмировал парень. — А меня — Димыч. Поняла?

— Ага, — клацнула я зубами, на девяносто девять процентов уверенная, что это наше знакомство всего лишь прелюдия к чему-то ужасному. И имя мое ему только затем и понадобилось, чтобы, взрезая меня ножичком, сердобольно интересоваться: «Что, Надюха, так больно? А вот так? Да что ты говоришь, я же вроде потихонечку».

— А чего дрожишь? Замерзла, что ли? — снова осведомился он самым невинным образом.

— Страшно… — честно призналась я.

— А чего ж тогда по чердакам бегаешь, если такая пугливая?

— Да так, случайно забрела… — я сделала умоляющие глаза. — А можно… Я пойду?..

— Иди. Кто ж тебя держит? — Маньяк Димыч даже вежливо посторонился, как бы уступая мне дорогу.

— Так я пойду?..

— Так иди…

Я втянула голову в плечи и быстро, пока он не передумал, рванула к спасительному дверному проему. И ведь как предчувствовала, тут же последовал окрик:

— Стой! Да стой ты, провожу…

Ага, сейчас! Я, не оборачиваясь и не разбирая дороги, понеслась вниз, цокая каблуками по ветхим ступенькам.

— Сорвешься! — предупредил меня сверху замаскированный под симпатичного парня маньяк Димыч. И накаркал: я действительно споткнулась и наверняка свернула бы шею, если бы буквально в последний момент не ухватилась за бренные останки чугунных перил. Потом, движимая непреодолимой силой инерции, проехала полпролета на пятой точке и в конце концов приземлилась на усыпанной строительным мусором лестничной площадке. Хорошо еще, шмякнулась обо что-то мягкое и вроде бы даже теплое.

Охая и потирая ушибленные места, распрямилась… И заорала! С пола, прямо с кучи осыпавшейся штукатурки на меня с улыбкой смотрел Плейбой. Только взгляд у него был какой-то застывший, а шея неестественно вывернута… И сидел он в какой-то странной позе… Короче, по всем приметам тянул на мертвеца!

— А-а-а! — завопила я, как будто с меня скальп снимали, и, не разбирая дороги, рванула к выходу.

— Эй ты чего там? Ты где? — донеслось до меня уже издалека. — Да подожди ты!

Ишь, размечтался! Прямо сейчас все брошу и буду его дожидаться. Пока он кишки мне выпустит. Одного не пойму, как это Плейбой позволил себя замочить? А еще киллер называется. Видать, фактор внезапности сработал. А может, профессионализма не хватило.

Глава 12

СУРОВЫЕ ДОГМАТЫ РЕСПЕКТАБЕЛЬНОСТИ

— Наконец-то! — зашипела на меня Софа. — Где ты так долго пропадала?

Вот интересно, сама же сказала, чтобы я по магазинам прошвырнулась!

— Конверт отдала?

— Отдала, отдала. А ты что, еще этому Потапычу не звонила?

— Да позвонишь тут, как же. — Софа внимательно осмотрела перед зеркалом свою шею. — Аслана только что спровадила. Машину мыть.

— Слушай, что-то я не пойму, кто из вас начальник? — позволила я себе небольшое замечание.

— Это временное явление, — отмахнулась Софа, давая мне понять, что разговор исчерпан.

— А что я? Я ничего, — пожала я плечами. На самом деле, как вы, вероятно, догадываетесь, меня занимали другие проблемы. Собственные. Я ломала голову, стоит ли мне посвящать в свои злоключения Софу. Особливо теперь, когда Плейбой уже просто физически не способен мне угрожать.

С другой стороны, он же не искусства ради решил меня укокошить, а выполнял чей-то заказ. Не совсем понятно, с какого припеку тут маньяк с чердака по имени Димыч, но раз он прикончил Плейбоя, то и до меня может добраться. Нет, ну до чего же я стала горазда во всякие истории влипать, сама себе удивляюсь. Трудно даже представить, что до этого я целых пятнадцать лет просидела в Чугуновске и хоть бы что.

— Софа, а Софа, — все-таки решилась я, тем паче и момент удобный выпал в отсутствие хранителя Софиного тела. — Я тут хотела с тобой посоветоваться…

— Валяй, выкладывай! — милостиво разрешила Софа, в томной неге раскинувшись на диване.

Я открыла рот, но ничего сколько-нибудь членораздельного произнести не успела, как всегда, помешал Аслан. Явился — не запылился.

Софа оборотила ко мне вопросительное лицо, мол, что же ты, я вся внимание, ухитряясь одновременно обстреливать глазками своего антрацитового водителя-телохранителя.

— Это не к спеху, — пробормотала я, направляясь в отведенную мне Софой комнату. — В другой раз…

— Как знаешь, — промурлыкала мне вслед Софа. — И учти: завтра с утра — на барбекю.

И чего оно ей далось это, прости господи, барбекю? Или дался? О нет, я так долго не выдержу.

Остаток дня я провела в тиши и одиночестве. Лежала на кровати поверх атласного покрывала и тщетно пыталась свести концы с концами, прикидывая, как без ощутимых потерь выбраться из передряги, в которую я угодила по милости беременной из пробирки Катьки. Получалась форменная нескладуха, а все потому, что кругом были сплошные белые пятна. Или черные дыры, если хотите.