Принцесса разыскивает горошину

— Стас! — крикнула молодая мымра в смежную комнату. — Не знаешь, Куприянов еще не появлялся, а то его сотрудники разыскивают. Из Чугуновска, — подчеркнула она многозначительно, продолжая разглядывать меня так, словно я кусок вырезки на прилавке. Причем не очень свежий.

— Нет, он сегодня после обеда будет, — отозвался невидимый Стас. — Пусть ему на сотовый позвонят.

— Позвоните ему на сотовый, — повторила офисная мымра, как будто я глухая.

— А можно от вас? — Я сделала робкую попытку приблизиться к телефону.

— Пожалуйста, — разрешила мымра и поджала губы.

Я скромно устроилась на краешке стула, а сумку с захваченными в страшной спешке пожитками оставила у двери. Наверное, ходоки у Ленина вольготнее себя чувствовали, чем я в этом помпезном головном офисе. И это несмотря на наличие банданы на моей голове.

Однако я преодолела внутреннюю скованность и решительным движением пододвинула к себе телефон. Набрала номер Маоистова мобильника, но услышал совсем не то, что ожидала.

— Абонент не отвечает или временно недоступен. Попробуйте позвонить еще раз, — прощебетал мармеладный ангельский голосок.

Я «попробовала» еще раз десять, не меньше, но с тем же результатом. Маоист упорно не выходил на связь. Причем поди разберись, по какой причине. То ли отключил свою трубку и дрыхнет в гостинице, то ли телефон забыл зарядить, то ли… То ли он уже под дулом Плейбоя, которому надоело поджидать меня у подъезда. И пока я на электричках да автостопом добиралась до Первопрестольной, он даже на самой ржавой колымаге мог сделать то же самое уже раза три как минимум.

— Не отвечает… — Я поискала сочувствия у офисной мымры. У меня даже слезы на глаза навернулись от жалости к Маоисту. Потому что каким бы он ни был занудой, киллерской пули он не заслужил.

— Ну я не знаю… — развела руками офисная мымра и снова кликнула невидимого Стаса, на этот раз изволившего самолично материализоваться. В бандане с лозунгом «корпоративные интересы».

— Это вы из Чугуновского филиала? — поинтересовался он с непроницаемой политкорректностью.

— Да-а… — промычала я, давясь зарождающимися в груди рыданиями.

— А чего вы так расстраиваетесь? — почесал он затылок. — Что там у вас в Чугуновске стряслось?

— Просто он мне очень нужен, ну буквально позарез. — Я преданно посмотрела в глаза политкорректному Стасу. Нет, все-таки надо было сразу сказать, что Маоист мой муж, а теперь как-то и неудобно. Еще не поверят.

— Ну так позвоните ему домой, — предложил Стас и вроде бы даже без тени улыбки.

— Куда? — промычала я. — В Чугуновск?

— Зачем в Чугуновск? На московскую квартиру, — невозмутимо отозвался Стас. — Сейчас я вам телефон продиктую, он у меня в записной книжке. Одну минуточку. — И шмыг в смежную комнату.

Пока он туда-сюда оборачивался, я сделала несколько безуспешных попыток закрыть рот. Было ясно как день, что тут не обошлось без закравшейся путаницы. Одно из трех: либо у них в штате два Куприянова, либо два Чугуновских филиала, либо у этого Стаса не все в порядке с головой, что вполне вероятно при такой-то рабочей обстановочке. Шутки-шутками, а вдруг и на Маоисте весь этот корпоративный дух когда-нибудь отразится?

— Вот, звоните. — Стас брякнул передо мной толстенную, как «Война и мир» в одном томе, записную книжищу и провел пальцем по нужной строчке. Хотите верьте, хотите нет, а там все совпадало: и фамилия, и имя, и отчество, только номер телефона был московский и совершенно мне неизвестный.

Честно говоря, я позвонила только для того, чтобы не обижать Стаса, все-таки человек старался мне помочь, а на том конце провода сразу взяли трубку. Какой-то мужчина, но стопроцентно не Маоист, уж я его голос изучила за пятнадцать-то лет.

— А можно Ма… То есть Куприянова Олега Витальевича? — спросила я для совершеннейшей проформы.

— А хозяев нет. Они отъехали ненадолго. Что-нибудь передать?

Я положила трубку, стянула с головы бандану и призадумалась.

Глава 8

МАДАМ БРОШКИНА

Дом, в котором проживал таинственный тезка Маоиста, издалека сверкал стеклопакетами. И вообще производил впечатление, как принято выражаться у риелторов элитного жилья. Дескать, мы вам не какие-нибудь там квадратные метры продаем, а счастливый билет в общество избранных. Так что не жмитесь, господа, а извольте как следует пошарить под перинкой. Кстати, о перинке. Судя по тому, что я увидела, у странного субъекта, присвоившего себе Маоистово имя, с ней все было в полном ажуре. Чего не скажешь о самом Маоисте. Вернее, чего бы я о нем не сказала до сегодняшнего дня. А сегодня… А сегодня я вообще буду молчать, пока во всем не разберусь.

Та-ак, какая там была квартира, ну, в записной книжке Стаса? Кажется, семьдесят вторая. Отлично, сейчас проверим. Ага, проверим, если удастся войти. Тут небось такой цербер на входе, или того хуже — домофон. А что, интересно, я спрошу у этого Куприянова? Не могли бы вы выглянуть в окошко, чтобы я убедилась, не мой ли вы, часом, муж? Или опять деревенской родственницей прикинуться?

Однако на мое счастье никаких особенных ухищрений с моей стороны не потребовалось. Поскольку дом еще находился в процессе заселения, а также всяческих доделок и переделок, моя чужеродная персона не привлекла к себе ни малейшего внимания. Лифт, правда, тоже пока не работал, а потому мне пришлось тащиться пешедралом аж до седьмого этажа. К концу восхождения я немного запыхалась и постояла в уютном холле у окна, полюбовалась видом на аккуратную и, вне всякого сомнения, экологически чистую рощицу, прилагавшуюся к элитному жилью в качестве дополнения. И надо полагать, небесплатно, потому что задаром у нас только помойки.

А когда, отдышавшись, я нажала на кнопку звонка и дверь семьдесят второй квартиры отворилась, от сердца у меня сразу отлегло. Ибо тип, которого я увидела на пороге, хотя и обладал внешностью не менее заурядной, чем у Маоиста, Маоистом все-таки не являлся. Все, что мне оставалось, задать ему один-единственный и чисто риторический вопрос:

— Э… Вы господин Куприянов?

— Нет, — замотал головой заурядный тип. — Я не Куприянов. А он должен подъехать с минуту на минуту. Они с женой поехали мебель смотреть.

— Смотреть мебель? С женой? — уточнила я слегка осипшим голосом. Хотя почему бы этому Куприянову и в самом деле не разориться на новую мебель, если уж у него под перинкой на целую новую квартиру завалялось? А что касается жены, то разве он не имеет права на личную жизнь? Она у нас даже Конституцией гарантирована. Правда, если честно, то я ее — Конституцию — ни разу в жизни не читала, но, думаю, чего попало в ней не напишут.

— Простите, а вы кто ему будете? — вдруг осенило меня. Я прикинула, что если он ответит, скажем, сын или отец, то все сразу встанет на свои места. Потому что для Маоистова отца этот тип слишком моложавый, а для сына несколько староват.

— Да я здесь… Короче, мы джакузи устанавливаем, — не оправдал моих надежд заурядный тип.

— Спасибо, вы очень любезны, — пробормотала я и потрюхала вниз, не зная, что и думать. И только вывалившись из дома, наконец решила для себя: буду ждать этого Куприянова, кем бы он в конце концов ни оказался. Хоть чертом лысым. Вот только как же я его узнаю, если он не Маоист? Пожалуй, придется снова карабкаться наверх и стеречь его возле квартиры. По крайней мере, там я его точно ни с кем не перепутаю.

И вот представьте себе, только-только я попятилась назад, к подъезду стало быть, как к дому подкатил «Мерседес», да не какой-нибудь там в меру подержанный, а новехонький, с круглыми фарами и лакированными боками, а оттуда… Оттуда вдруг вытряхнулась Лили с большущей железной бадьей наперевес, которую она прижимала к себе бережнее, чем новорожденного!

В первый момент я, конечно, ей обрадовалась. Чуть на шею с лобызаниями не бросилась. Надо же, думаю, это господь мне ее послал в трудный момент. Вместо службы спасения. А Лили, которая по всем законам природы должна была пролеживать бока на морском песочке, скользнула по моей жалкой фигуре рассеянным взглядом и, заметно накренившись под тяжестью бадьи, уверенной походочкой направилась прямехонько к дому.