Падальщик

Напугавший всех звук исходил все из того же робота, над которым в этот момент колдовал Леон. Глаза куклы горели вслед уходящим красными зловещими углями.

Рев продолжался, оглушая всех. Леон бешено колотил пальцами по клавишам. В то миг, когда он с беспомощным видом обернулся к Девину, рев вдруг сам собой прекратился; глаза куклы поменяли цвет с фиолетового на темно-зеленый.

На скулах Девина заиграли желваки.

— Извиняемся еще раз, — отрывочно, нервно, почти грубо обратился он к шокированной публике. — Мы извиняемся.

Люди повернулись, ускорили движение к дверям.

Девин быстро подошел к Катарине:

— Мисс Галлеани, вы сделали то, о чем я просил вас?

— Я собиралась, — растерянно и все еще дрожа, сказала Катрина, — но этот ваш робот… Я чуть не умерла от страха.

Собравшись с мыслями, она продолжила:

__ Двое из группы уже ушли.

— Они не важны, — отрезал Девин. — Попросите остаться тех, кто сейчас, в эту секунду находился здесь, перед Лизой. Включая этого парня…

Он указал на монаха. Потом посмотрел на Катарину.

— Вы тоже стояли сейчас перед машиной?

— Нуда, я подошла исполнить, что вы сказали…

— Пройдите и вы тогда вместе со всеми.

Ведомые Катариной, пятеро студентов и монах прошли в боковую комнату, вход в которую располагался в стене за зеленой кулисой сцены.

Здесь стояла мягкая мебель, журнальный столик, на стене висело бра с красным абажуром. Комнатка напоминала артистическую уборную в театре — функция ее в школе была той же — выступавшие в «Эль-Рияде» приглашенные оставляли здесь свои вещи, ожидая выступления, просматривали записи; после выступления отдыхали…

— Мы что, получили фатальную дозу какого-то облучения от этого свихнувшегося робота? — предположил с усмешкой Дипак, входя в комнату первым и плюхаясь в малиновое плюшевое кресло. — Сейчас нам об этом объявят…

— Тогда уж мы засудим их по полной, — проворчал Звеллингер. — Предполагается, что ФБР «служит и защищает», а не занимается сомнительной наукой.

— Если только они, действительно, из ФБР, а не из бродячего цирка, — с усмешкой вставила Геня, расправляя широкую черную юбку и усаживаясь в кресло.

Вошел «югослав»; громко сопя, он выбрал кресло в углу, осторожно пробрался к нему и присел в него на краешек, положив на колени большие ладони. Ли-Вань, одернул тогу и сел на диван рядом с Самуэлем. Катарина прижимая к животу папку, встала у двери — прямо напротив дивана.

Вслед за студентами в открытую дверь вошли Девин, Леон и Ректор.

— Мы попросили вас остаться, — закрыв за собой дверь, серьезным тоном начал Девин, — потому что нам нужна ваша помощь… Дело в том, — Девин на секунду замялся, — после всего случившегося сегодня вы найдете, что в это сложно поверить Но дело в ТОМ, ЧТО сегодняшние эксперименты С Лизой ПО успеху превзошли все наши ожидания.

Студенты подняли к нему насмешливые лица. Он называет это успехом?

— Самое главное случилось в конце, — пояснил Девин. — Этот страшный шум, который шел от Лизы, — мы разобрались — это был сигнал. Система сообщила нам, что обнаружила сочетание волн идеальной группы операторов. Она среагировала на ваши волны. Наше предположение — что вы, семеро, составляете идеальную комбинацию волн, необходимую машине для создания алгоритма.

Слушатели раскрыли рты. Некоторое время все молчали.

Первой на новость среагировала Геня.

— Я полагала, что вы уже достаточно пошутили сегодня.

— Я… — начал было Девин, но Звеллингер не дал ему закончить.

— Это невозможно! — рыжий председатель школьного совета вскочил на ноги. — Господин Редфорд, — повернулся он к Ректору, — но вы-то знаете, что это всего лишь исторический эксперимент — воссоздание древнего текста с этих египетских пластин! Не отпирайтесь, я знаю, что вы знаете — отчим мне рассказал. Мистер Девин! Здесь не может быть никакой науки, кроме истории. Почему вы не сказали всем!

Ректор выступил вперед:

— Тед, послушай. Да, я знаю немного больше, чем просто приглашенный. И знаю больше тебя. Могу только подтвердить вам, что все, о чем вы сегодня слышали, более чем серьезно.

Девин встал с места, куда было присел, и прошелся перед креслами, на которых сидели семеро.

— Вы правы, — вступил он, обращаясь к Звеллингеру и разводя руками, — все действительно началось с этих пластин, найденных в гробнице Тутанхамона, и текст на которых ваш отчим помог нам расшифровать. Но в процессе работ по исторической реконструкции древнего механизма, на самом деле случился тот длительный инцидент с лаборантами и их игровой приставкой, о котором я рассказал на лекции. Мы выяснили, что Лиза обладает по крайней, мере частью той функциональности, о коброй заявлял древний текст. Мы стали исследовать эту функциональность. И мы пришли к выводу о возможности алгоритма.

Девин прошелся перед креслами.

— Вдумайтесь, что значит получение от Лизы алгоритма: человечество обретет наконец то, к чему всегда стремилось: построить мир без войн и страданий, соединить землю и небо в гармонии; обеспечить счастье каждого, способствующее счастью всех….

— Я не покупаю это! — скривил рот Дипак, — За сегодняшнее выступление, — кроме трюка с Эльзой и ее бой-френдом, — ничего убедительного мы от вашей Лизы не увидели. Да и Эльзу вы, наверное, подговорили. А предсказания о гибели людей — это просто некрасиво.

— Предположите на секунду, что эти предсказания оправдаются, — тревожно перебил его Девин. — Но предположите, что в случае создания идеального алгоритма, у нас есть шанс изменить модус этого события. Хотя бы его модус.

Дипак замолчал. За него сказала Геня:

— Так значит вы уверены, что предсказания осуществятся? — она прищурила глаза, — Вы же говорили, что это нонсенс. Как могут погибнуть все родные Лоа в один день, если все они находятся в разных точках земного шара? Я имею в виду, действительно, даже статистически это не очень вероятно.

— Только предположите, что это может случиться, и что от вас зависит поменять модус этого события, так чтобы оно не привело к хаосу… — как заклинание, повторил Девин.

Геня возмущенно всплеснула руками и, ничего не сказав, откинулась на кресле.

— Представьте себе, — умоляюще продолжил Девин, — что вы станете теми избранными семерыми, кто первыми из всего человечества научатся создать в себе правильную интенцию, беспредельно распоряжаясь своим будущим и прошлым. Вы уйдете в историю, подобно космонавту Армстронгу, ступающему первым в лунную пыль; вы станете теми, кем всегда хотели стать; обретете все то, о чем мечтали…

— Как насчет того, чтобы мне стать президентом США? — усмехнулся Звеллингер. — Не слабо?

— Вы сможете им стать! — с жаром кивнул ему Девин. — И ваше президентство будет способствовать благу всех. Если удастся создать алгоритм счастья, каждый из вас сможет оказаться в том месте, где захочет; получить все то, что пожелает.

— Вот он — способ найти мужа, — саркастически сказала Геня — Да, уверяю вас!

— А мне тогда, пожалуйста, — вступил Дипак, — подскажите ответ на ту загадку, которую загадает мне завтра адвокат.

Девин обнадеживающе улыбнулся:

— Я не знаю, о чем вы говорите, но если это то, что вы хотите, это станет возможным.

— А вы, — обратился Девин к Самуэлю, чувствуя, что часть группы уже готова поддержать его предложение, — вам есть, что пожелать?

— Я удовлетворился бы малым, — рассмеялся тот, тряхнув белокурой головой. — Смыслом жизни.

— Если машина откроет нам алгоритм, вы сможете скорректировать свою интенцию настолько, что смысл всего сущего постепенно откроется и вам, и всему человечеству — более того, вы будете первыми, кто сможет делиться вашими открытиями с остальными людьми, тем самым поднимая их. Вам тоже, — перевел Девин взгляд на буддийского монаха, — это, наверняка, будет интересно.

Ли-Вань промолчал.

Наступила пауза. Девин посмотрел на Катарину:

— Не скажете ли нам и вы, чего бы вы хотели получить от жизни и чем вас может привлечь участие в эксперименте?