Страница 15 из 48
Но война была в самом разгаре. Немного отдохнув, лейтенант Калинин снова сел за штурвал бомбардировщика и с огромным рвением приступил к выполнению новых боевых задач. Не было ни одной летной ночи, когда его краснозвездный самолет не улетал бы в стан врага.
Случилось, что вскоре после того, как Калинин вновь стал летать на боевые задания, перед дальней авиацией была поставлена задача бомбардировать Брянский железнодорожный узел. Там скопилось большое количество эшелонов с военной техникой и боеприпасами. Заход самолетов на цель планировался с севера, уход с левым разворотом в южном секторе невдалеке от партизанского аэродрома «Вздружное». Узнав об этом, лейтенант сильно разволновался: какое счастье, он будет пролетать на своем бомбардировщике над тем самым местом, где находятся [66] его друзья-партизаны и сооруженный под его руководством аэродром. О своих мыслях вначале он не сказал никому. Потом не выдержал и передал все штурману Василию Селиванову.
- Так давайте, Николай Михайлович, после бомбежки залетим, поприветствуем, - сразу предложил штурман.
- А не влетит нам?
- За приветствие друзей-партизан? - вспылил Селиванов. - Ни у кого и рука не поднимется за это наказывать.
Узел прикрывался большим количеством зенитных батарей и прожекторами. Калинин издалека заметил, как интенсивно бьет зенитка и пронзают небо лучи прожекторов. Выждав момент, когда пучки светящихся стрел крутились в бестолковой суматохе, летчик направил самолет на цель. Вот Селиванов сделал один, потом второй доворот, сказал громко: «Так!» - и корабль пошел словно по струне. Справа и впереди показались первые шапки снарядов, они все ближе и ближе к самолету. И в эти секунды послышалось знакомое: «Сброс». Тут же Калинин ввел машину в резкое маневрирование по курсу и высоте.
Снизившись до 300 метров, экипаж стал наблюдать за местностью: вот потянулся массив леса, небольшие болота.
Вдруг Калинин крикнул:
- Справа «Вздружное»! Вижу у кромки леса два небольших пучка огней!
- Точно, он самый, ваш аэродром, - подтвердил Селиванов и добавил: - Пройдем вдоль взлетно-посадочной.
Калинин вывел бомбардировщик на центр поляны и, прижав его к самой земле, энергично помахал крыльями.
…Экипаж лейтенанта Калинина продолжал выполнять боевые задания, обрушивая смертоносный груз на головы фашистских захватчиков. Однажды на окраине Гомеля метким попаданием крупных бомб экипаж взорвал большой склад горюче-смазочных материалов. Столб огня и черного дыма достигал огромной высоты, его наблюдали многие летчики других соединений. Пожар разросся на целый квартал, фашисты не могли его унять в течение трех суток. [67]
Боевые друзья бомбили Кенигсберг, Данциг, Штеттин. За проявленное мужество и отвагу в борьбе с врагом Николай Михайлович был награжден орденом Ленина, тремя орденами Красного Знамени, орденом Александра Невского и многими другими орденами и медалями.
Последний вылет, уже будучи майором, Калинин совершил на фашистскую столицу Берлин. [68]
Небо сурового Заполярья
В середине мая 1942 года к нам в полк неожиданно прибыл заместитель командующего авиацией дальнего действия генерал-майор авиации Н. Скрипко. По его приказу был собран летный состав.
- Приступим сразу же к делу, - обращаясь к присутствующим, начал генерал. - Ставка Верховного Главнокомандования поставила перед нами задачу - обеспечить беспрепятственный проход караванов морских судов союзников в порты Мурманск и Архангельск. Командующий поручил выполнение этого важного задания 36-й дивизии, куда входит и ваш 455-й полк, укомплектованный опытными экипажами из расформированного 53-го полка.
Как известно, фашистская Германия, вступив с нами в войну, рассчитывала на полную политическую изоляцию нашей страны, - продолжал Скрипко. - Однако фашисты просчитались. После их вероломного нападения на Советский Союз правительство Великобритании заявило о совместной с нами борьбе против гитлеризма. Было принято решение о предоставлении СССР помощи некоторыми видами вооружения и стратегическими материалами и о вывозе из нашей страны некоторых видов сырья. Но так как Балтийское и Черное моря закрыты противником, путь из Англии в северные порты Мурманск и Архангельск является самым коротким и удобным.
Генерал Скрипко показал на карте путь, по которому следуют морские транспорты под конвоем военных кораблей в наши порты. Сделав небольшую паузу, он продолжал:
- Рассчитывая на «молниеносное» завершение войны, гитлеровское командование не готовилось к нарушению наших морских коммуникаций на севере. Поэтому одиннадцать конвоев, куда входило более ста транспортных [69] судов, проведенных в обоих направлениях в сорок первом году, не только не понесли потерь, но и прошли без противодействия со стороны противника. И только в начале сорок второго года гитлеровцы сосредоточили в Северной Норвегии ядро крупных надводных кораблей, значительные силы подводных лодок. В Норвегии и Финляндии образован пятый немецкий воздушный флот. Численность авиации к весне текущего года увеличилась до 400 самолетов. Все это для того, чтобы как можно быстрее прервать морские сообщения между Советским Союзом и Англией. Уже первые налеты фашистской авиации на транспорты и на Мурманск выявили слабость нашей противовоздушной обороны и потребовали надежного прикрытия города, порта и конвоев в море, а также мер по уничтожению неприятельских самолетов на аэродромах в Северной Норвегии и Финляндии.
Учитывая это, Ставка Верховного Главнокомандования усилила военно-воздушные силы Северного флота, а также передала им 122-ю авиационную дивизию Противовоздушной обороны страны. На время операций по обеспечению проводки конвоев транспортов 36-я авиационная дивизия АДД, ВВС Карельского фронта и Архангельского военного округа переходят в оперативное подчинение командующего ВВС Северного флота.
Теперь вам известна цель вашего полета в Заполярье, а также задачи, стоящие перед экипажами. Мне хотелось бы знать, кто возглавит оперативную группу? - обращаясь к заместителю командира полка майору Юспину, продолжал генерал.
- Командир эскадрильи майор Головатенко, - ответил Юспин и пояснил: - В полк из ГВФ прибыла большая группа летчиков, их необходимо срочно ввести в строй. Этим делом должен заняться я сам.
- Одобряю, резерв надо готовить лично вам, - заключил генерал.
Так в конце мая сорок второго года мы из района Ярославля перелетели в Заполярье, на авиационную базу, расположенную севернее Мурманска, и сразу же узнали много интересного и поучительного.
Летчики- истребители Северного флота вели непрерывные бои, тратили много сил на то, чтобы как можно надежнее прикрыть наши объекты с воздуха. Особенно жаркие бои разгорелись в середине мая, незадолго до [70] нашего прилета. Ранним утром бомбардировщики противника под сильным прикрытием истребителей пытались совершить налет на цели, расположенные к северу от Мурманска, В это время в воздухе находились летчики-гвардейцы во главе с командиром полка Героем Советского Союза Борисом Сафоновым. Несмотря на количественное превосходство противника, командир стремительно повел своих питомцев в атаку. Подполковник Сафонов первым сбил бомбардировщик «Юнкерс-88». За ним в молниеносной атаке летчик Алагуров сразил «Мессершмитт-109», лейтенант Поляков поджег второй «Юнкерс-88». Фашисты в беспорядке побросали бомбы и убрались восвояси.
Однако на следующий день противник налетел двумя группами: в первой было десять «юнкерсов», прикрываемых тринадцатью «мессерами», во второй - восемнадцать бомбардировщиков и около десятка истребителей. Снова завязался жаркий воздушный бой. Смелыми и стремительными атаками летчики Сгибнев, Бершадский, Дорошин и Батин сбили каждый по одному «Юнкерсу-88», летчик Деланян уничтожил одного «Мессершмитта-109». Остальные вражеские бомбардировщики, рассеянные сафоновцами, все же пытались достичь района стоянки кораблей, но были встречены мощным огнем зенитной артиллерии. Зенитчики сбили еще четыре «юнкерса» и заставили фашистов повернуть обратно.