Звезда по имени...

– Ты про меня узнала то, что не знают даже самые близкие мне люди, – я хмыкнул, – то, что я – Архитектор. Эта тайна должна быть сохранена. Я – опасность и благо для Джедаев.

– Почему? – искренне удивилась Фэй.

– Сама подумай. Если то, что я скажу о Силе, противоречит воззрениям и убеждениям ордена, это будет воспринято советом с радостью? Ведь моё слово значит много больше, чем слова смертных. Много больше, чем слова самого совета мастеров, управляющего орденом, ибо я и есть в какой-то мере проводник воли силы в материальном мире.

– Ты прав, – она погрустнела, – но ты говорил, что мастер-джедай?

– Они не знают, Кто я на самом деле.

– Кстати. Я знаю всех мастеров-джедаев за последние три столетия. И тебя среди них точно нет.

– Я вступил в орден давно, – хмыкнул я, – задолго до того, как закончились войны с ситхами. Тот орден я уважал, Тому ордену я дал клятвы. Не тому, во что орден выродился. Если тебе больше трёхсот, – я хмыкнул, – то ты должна видеть, как меняется Орден.

– Признаться… я в нём редко бываю… очень редко. В исключительных случаях. Уже больше века не была.

– Ну, про орден то ты слышала и с джедаями общалась, – парировал я, – я вот в храме не был почти три тысячи лет, но всё равно встречался с джедаями, даже дружбу заводил…

– Тебе три тысячи лет? – она подскочила, но я снова усадил её тычком силы:

– Нет. Для таких, как мы время – относительно. Мне… – я задумался, – в общем, я молод по человеческим меркам, но сразу так и не скажу, сколько мне лет. Физически мы стареем только по собственному желанию. Мне больше двадцати но меньше пятидесяти. Скорее около тридцати, но опять же, много лет я провёл… там, где время течёт по иному, и в изоляции от общества, поэтому ни физически, ни психологически не старел. Считай, что мне двадцать пять лет.

– Извини, просто это несколько неожиданно, – она улыбнулась, – знаешь, я думала, что я такая одна… что сила что-то сделала со мной.

– Второе определённо верно. Сила создала тебя такой, какая ты есть. А кто ты, мы узнаем скоро.

– Как? – девушка действительно заинтересовалась.

– Я недавно упомянул древних, древнейших архитекторов, помнишь?

– У которых ты учился.

– Именно. Мы полетим к ним. По меркам бессмертных я – младенец, едва успевший появиться на свет. Мне нет ещё и тысячи лет, поэтому мы, детишки, посоветуемся со старшими и мудрыми, настоящими Архитекторами.

– Я… – она обрадовалась и чуть было не расплакалась. Вообще, всё, что касался пояснения её природы, вызывало у неё море эмоций.

– Не благодари. Я буду рад, если ты поймёшь наконец кто ты и что ты есть. Да и самому очень интересно.

– Всё равно, спасибо, – она улыбнулась, – не представляешь, сколько для меня это значит.

– Хорошо. Кстати, о приёме у королевы… нам пора идти.

– Извините, но я уже сказала, что не могу… просто…

– Не парься, – улыбнулся я, – я чувствую тебя насквозь. Похоже, ты и правда любишь Лейтенанта Хэнию. А теперь… – я улыбнулся, – главный номер! Хэния – это одно из моих имён.

– Что? – она удивилась, – что вы сказали?

– Хэния Криз это я. Это моё имя. Извини, но я просто хотел развеяться, поэтому назначил сам себя в гвардию, став рядовым пилотом… знаешь, мне даже забавна эта ситуация…

– Этого быть не может, – она опять распахнула глаза, – не может быть.

– Может. Итак, Энакин Скайуокер, он же Хэния. Честно, я рад, что этот маскарад закончился.

– Но… – она сжалась, – но тогда…

– Что тогда? Или твои чувства изменились, стоило мне отрастить волосы и вернуть лицо в нормальное состояние?

– Нет, но… это… как-то… – девушка быстро с собой справилась, – как-то непривычно… непонятно…

– Но мы остались теми же, что были раньше, – я вздохнул, – понимаешь? Мы – не изменились. Имена и кое-какие факты биографии… ты полюбила лейтенанта, не зная о нём ничего кроме имени и звания. Разве теперь этого тебе недостаточно?

– Прости, – она потёрла виски, – прости, я немного перенервничала. Нет, мои чувства не изменились… Энакин.

– Мои тоже… Фэй.

Я подошёл ближе, на этот раз не отдав инициативу в её руки, и постарался поцеловать крайне нежно. Сабина-Фэй приняла поцелуй, и несколько минут мы целовались. Она повалила меня на диван, оказавшись сверху. Постепенно в её поцелуе стало больше страсти – она не скрывала Силу, поэтому контакт двух форсюзеров, двух сил, был очень необычен – сила как будто перетекала от неё ко мне и обратно. Ощущения восхитительные, поэтому я отдался этому чувству полностью, забыв про время. Фэй казалось решила дилемму, и теперь не играло роли, как зовут её и меня. Ко мне вернулась та же девушка, которая нагло целовала меня на Чоммеле, нагло, страстно, напористо. Вот эта девушка с железным характером и редкой силой воли мне и нравилась.

Разорвали поцелуй мы только когда Эрдва тактично намекнул, сообщив нам время.

– Фэй… я ещё кое-что не узнал… - я усмехнулся в лицо девушки, которое было в миллиметре от моего. Её дыхание после поцелуя было глубоким, ощущалось кожей.

– Да?

– Внешность. Сними эту личину, я хочу увидеть тебя.

– Хорошо… – она слезла с меня, и погрузилась в медитацию. За дальнейшими метаморфозами я наблюдал с всё возрастающим интересом. Её волосы удлиннились, ниже плеч, посветлели. Точно такого же цвета, как и у меня. Лицо стало не таким резким, приобрело гармоничные черты, а на лице появилась татуировка, в виде трёх маленьких полосок, на левой скуле, над левым глазом и над подбородком. Внешность… ну, скажем так, теперь я не уверен, что не влюблюсь. Очень не уверен, она действительно красивее многих виденных мною людей. А главное, самое красивое и привлекательное – уши! Слегка заострённые «эльфийские» ушки, кончики которых выглядывали из-за прядей волос. Это всё вместе выглядело настолько привлекательно, что я не устоял и ещё раз поцеловал её, когда она вышла из транса. Это феноменальная красота, удар прямо в сердце! Фэй распахнула в удивлении глаза и, когда мы прервали поцелуй, спросила:

– Нравлюсь?

– Очень. Это… идеально.

– Не настолько, я думаю, – она встала с дивана.

– Ошибаешься. Для меня – идеал.

– Лучше, чем твоя эта, как её там… – прищурилась Фэй.

– Не сравнивай. Она красива, но по-своему. Ты же идеальна.

– А ничего, что я немного не человек? – Фэй подняла бровь.

– Я тоже немного не человек. Полумиралука. А сын мой вообще полутогрут, так что наплюй на эти мелочи… тем более твои ушки, – я улыбнулся, – дашь погладить?

Не дожидаясь её разрешения, я потянулся и погладил ушко. Оно было мягкое, и длиннее, приятное на ощупь. Я прикоснулся к нему губами, вызвав у Фэй волну смущения. Видимо, какая-то чувствительная зона на её теле. Запомню…

– Хватит, – она раскраснелась, – хватит, хэ… Энакин.

– Прости, но не могу удержаться, – я улыбнулся, – хотя для меня, как и для тебя, физическая форма – понятие относительное, но… не могу удержаться, – я отстранился, – нам вроде бы ещё на прём идти?

– Верно, – она очаровательно улыбнулась, – знаешь, Энакин, пожалуй, я уже достаточно полетала по галактике. Я хочу остаться с тобой, тем более что ты говорил, что мы творим судьбу.

– Я рад, – улыбнулся я в ответ, – прошу, останься со мной. Но это не значит, что тебе придётся сидеть сложа руки. Я и сам редко задерживался на одном месте, поэтому характер у меня выработался такой… бродяжий.

– Понимаю… – она прижалась, – пусть так.

Пора было выходить. Мы вышли из кают-кампании и направились в ангар. Попавшиеся мне на глаза члены экипажа старались прикинуться ветошью, но их было мало. Наверняка, этот коридор быстро стал мёртвой зоной – мало кто захочет попадаться на глаза высшего начальства без надобности. Вместе с Фэй мы прошли в ангар. Оттуда – во дворец, на первом попавшемся шаттле. Может быть, неподобающе императору летать на разъездном челноке, но я не требовательный. Фэй молча сопровождала меня, заговорив только когда мы подлетали к дворцу: