Приход террафилов

Пока Серебряная стрела Артемиды хранилась за семью обычными и несколькими временными замками в передвижном сейфе, отправленном напрямую на Флинн, миссис Бэннинг-Кэннон наслаждалась неожиданным отпуском. Она начала получать удовольствие от матчей, как только поняла, что единственная задача зрителей состоит в том, чтобы посапывать в удобном шезлонге. Разобраться в остальных правилах тоже не составило труда, так что теперь семейство посещало игры только одной команды – Джентльменов. С самого начала ее игроки показали себя сильными противниками, которые уверенно стремились к окончательной победе. Пусть сейчас удача улыбалась их соперникам, Энола Бэннинг-Кэннон была уверена, что в итоговом состязании ее фавориты не подведут.

Сами же участники, казалось, настолько наслаждались игрой, что забывали о счете. Многие из них принимали специальные пилюли и всерьез изучали ту или иную эпоху. Те, кто не принадлежал к человеческой расе, делали все возможное, чтобы походить на людей. Среди игроков Второй четверти было даже несколько видных ученых, собиравших таким образом материал для своих исследований.

В команде Туристов основную массу составляли джудуны. Раньше на их родной планете были популярны более кровожадные виды спорта, но в какой-то момент оказалось, что из-за них вся популяция под угрозой истребления. Среди опасных развлечений значился, например, ядерный футбол: играть в него можно было лишь в Окраинных мирах. Астрономы, наблюдавшие за появлением сверхновых звезд, иногда фиксировали печальные итоги подобных матчей.

Мистера Би-Кей в сложившейся ситуации не устраивала только необходимость ежечасно оценивать все новых кандидатов в зятья, которых отбирала его супруга. Неожиданный – и к тому же бесплатный – отпуск настроил его на благодушный лад. Он даже готов был простить жене груду шляп, которые она покупала на каждой остановке. Все было хорошо… Кроме бесконечной вереницы молодых людей, проходивших перед его глазами. Главная проблема состояла в том, что в них он видел либо будущих работников, либо возможных клиентов, но никак не членов семьи. Конечно, ему и в голову не приходило, что большинство кандидатов от одной мысли о таком союзе преисполнялись священного ужаса. В дополнение ко всему мистер Би-Кей уже определил для себя идеального претендента. Им стал Гамлет Тарбаттон, его собственный племянник.

Преимущество этого юноши заключалось в том, что им можно было вертеть как угодно. Недалекий, податливый и баснословно богатый, он был наследником огромной империи, специализировавшейся на тематических мирах типа «Загадочной Индии» или «Богов Древней Греции». Слияние этой корпорации с «ТерраФормой» напрашивалось само собой, а свадьба двух отпрысков ведущих семей позволяла обставить дело, не привлекая внимания.

Если бы он только знал, что Джейн уже остановила свой выбор на безвестном лучнике-любителе, которого встретила на краю поля перед Великосветским Чаепитием в честь их прибытия на Пэр! Мистер Бэннинг-Кэннон был скор на расправу и очень богат. Возможно, он бы просто инвестировал в скорейший взрыв ближайшей сверхновой, чтобы избавить себя от позора. К счастью для этой части вселенной, девушка пока была уверена, что возлюбленный к ней равнодушен, а потому не сообщала о своих намерениях родителям.

Но и без этого над семейной идиллией Бэннинг-Кэннонов нависла опасность. Сейчас супруги отчаянно спорили отнюдь не из-за претендентов на их наследство. Нет, ссора была вызвана новым приобретением миссис Би-Кей, которое грозило ее мужу инфарктом, а всем остальным – непоправимым ударом по чувству прекрасного. Речь шла о шляпе.

Она прибыла в отель около двух дней назад. Понадобилось несколько носильщиков, чтобы втащить ее на второй этаж: коробка еле прошла в дверь номера. Внутри скрывалось нечто отвратительное – вульгарная россыпь драгоценностей на ткани ядовитого оттенка, натянутой на основу из черного дерева и слоновой кости. Все это было щедро сдобрено серебром, золотом и платиной. Тулью венчали перья и несколько крупных камней, напоминавших фасеточные глаза жуткого насекомого. Стоило миссис Би-Кей надеть шляпу, как ее супруг обмер. Он до дрожи боялся пауков, а новый головной убор придавал его жене пугающее сходство с арахнидами с Персея IX, часто преследовавшими его в кошмарах.

– Никому о ней не рассказывай, – попросила миссис Би-Кей, крутясь перед зеркалом, отчего камни-глаза покачивались и угрожающе смотрели на мистера Би-Кей. – Я надену ее только на прием у графа Локсли.

– Я думал, что он лорд, – пролепетал мистер Би-Кей.

– И то, и другое. Думаю, чем голубее кровь, тем больше титулов можно носить. Поэтому я хочу произвести фурор. Говорят, у знатных дам для каждого приема есть особая шляпа. Что ж, я готова с ними потягаться.

И тут мистер Бэннинг-Кэннон осознал весь ужас положения.

– Ой, – сказал он.

Энола Бэннинг-Кэннон сразу поняла, что стоит за этой короткой репликой. Решительно вздернув подбородок, она разом отмела все еще не высказанные возражения.

– Я ее надену, – отчеканила она. – Это вещь от Дианы, я заказала ее в Лон-Доне и не намерена держать в сундуке из-за всяких глупостей. У этой шляпы даже название есть: «Аристофан». Из серии «Живая классика».

Лицо мистера Бэннинг-Кэннона приобрело нежно-лиловый оттенок. Он пытался угрожать – его игнорировали. Он умолял, но получил в ответ презрительное фырканье. Когда же мистер Би-Кей рискнул напомнить супруге о своей фобии, то услышал лишь совет перестать ребячиться. Придя в отчаяние, он даже попытался выкупить шляпу, но супруга была непреклонна. Сейчас, в разгар теплого солнечного дня, мистер Бэннинг-Кэннон решил снова пойти в атаку.

Сперва он пустил в ход пафос:

– Я не вынесу, если наша дочь увидит меня в таком положении!

Фобия мистера Би-Кей действительно делала его жалким, заставляя практически терять рассудок от страха. Но, что было гораздо хуже, его желудок на такой стресс реагировал очень бурно и всегда непредсказуемо, поэтому последствия могли быть совершенно разрушительными.

– Так позаботься о том, чтобы держать себя в руках!

Затем настойчивость:

– Энола! Ради нашего семейного счастья и будущего дочери – ты это не наденешь!

– Надену!

Этот бессмысленный обмен репликами продолжался еще какое-то время, пока Уркварт Бэннинг-Кэннон не разыграл свой главный (а по сути – единственный) козырь.

– В таком случае, – заявил он, стараясь выглядеть внушительно, – я вынужден буду отказаться сопровождать тебя. Передай лорду Локсли мои глубочайшие извинения, но я пропущу прием в связи с внезапной болезнью.

– Чепуха!

В наступившей тишине стало ясно, что спор окончен. Миссис Би-Кей грациозно поднялась со своего шезлонга и направилась в сторону павильона, оставив супруга размышлять о тщете всего сущего и перспективах на завтрашний вечер. Когда мистер Би-Кей уже всерьез начал рассматривать возможность самоубийства, в поле его зрения влетел молодой человек в твидовом пиджаке, плохо отглаженной полосатой рубашке и пижонском красно-коричневом галстуке-бабочке. Будто из воздуха выхватив грозившую воткнуться в мистера Би-Кей стрелу, он наложил ее на тетиву своего лука и выстрелил в мишень на противоположной стороне поля. Стрела угодила точно в яблочко. Трибуны взорвались аплодисментами.

– Ага! – завопил молодой человек. – Триста восемьдесят! Съели?!

Глава 3

Красный

– А вы, собственно, кто?

Задавая этот вопрос так неожиданно возникшему перед ним молодому человеку, мистер Бэннинг-Кэннон еще не знал, что тот далеко не так молод, как кажется, и на этот вопрос навострился отвечать без подготовки.

– Я Доктор, – сообщил он, глядя на табло со счетом.

Мистер Би-Кей ощутил прилив надежды. Так чувствует себя командир осажденного войска, когда вдруг узнает, что 7-й взвод кавалеристов (а так же 6-й и, возможно, 8-й) уже давно выпил с противником на брудершафт, и все обойдется.