Страница 30 из 55
Как только он появился павильоне, голову захлестнуло болью. Не так мощно, как в Небоскребе Терра (на сей раз, Мэл сумел обойтись лишь одной дозой анальгетика), но все же довольно сильно. Недавно тут побывала Нова, или же другой по-настоящему одаренный теп (впрочем, эта идея даже не стоила рассмотрения).
Но Дарма помешалась на террористах.
— Мэм, пожалуйста, вы можете мне просто описать, кто…
— Да не знаю я кто! Грю ж тебе, это были террористы! Они повсюду… по СНВ показывали, что они укокошили нескольких ребят из семьи Терра. Если вы их защитить не можете, как ты, черт возьми, собираешься защитить меня?
Мэл попытался не скрежетать зубами, что удалось ему лишь частично.
— Мэм, полагаю, вы перепутали меня с кем-то другим. Моя работа — не защищать вас, моя работа — кое-кого найти. Это девушка пятнадцати лет, длинные светлые волосы, зеленые глаза и…
— Я каждый божий день вижу уйму людей. — Дарма демонстративно сложила руки на груди. — Слушай, ты сказал, что работаешь на правительство? Ну вот, а я пытаюсь заставить конфедов признать мой иск, так как в моей страховке прописано, что террористические акты попадают под компенсацию, и те, кто взорвал РИИ, как раз и были террористами.
Решив слегка подыграть, Мэл спросил:
— Почему вы так уверены, что это террористы, мэм?
Дарма сглотнула слюну и в нетерпеливом жесте опустила руки.
— Ну, так это же ясно, как божий день! Разве нет? Когда бабахнуло, как раз говорили про тех жмуриков из Терра, вот что я имею в виду! Бьюсь об заклад, здесь поработали те же парни, что грохнули Терров. Показали, что заткнут рот свободе прессы. — Она стала жестикулировать, воодушевленная собственными «логичными» рассуждениями. — И… что можно придумать лучше, как не разнести в хлам сам символ свободы прессы? Верно?
С демонстративной неспешностью Мэл зааплодировал. Не переставая хлопать, он вполголоса продиктовал указания компьютеру. Когда компьютер выдал сигнал подтверждения, следопыт обратился к Дарме:
— Браво, мэм! Отличное представление… Есть только одна проблема. По чистой случайности я совершенно точно знаю, что РИИ взорвали не террористы. — Мэл прекратил аплодировать и облокотился на прилавок. — А теперь, мэм, у нас с вами два варианта. Первый: вы рассказываете, что случилось со светловолосой, зеленоглазой пятнадцатилетней девушкой, приходившей сюда и взорвавшей ваш РИИ. Второй: я сообщаю вашей страховой компании, что вы пытаетесь их надуть. Выбирайте.
Дарма вновь сглотнула, на сей раз более громко.
— Надуть?
— Именно так. — Затем Мэл сообщил результаты запроса к компьютеру. — Наказание за подобное преступление… Штраф в любом размере, как посчитает суд. С возможностью тюремного заключения до шести месяцев.
— Тюремного заключения? — упавшим голосом переспросила Дарма.
— Да. И после этого ни одна страховая компания не выдаст вам полис… так что вам, вероятно, придется закрыть свою торговую точку.
Теперь глаза женщины округлились. Похоже, эта мысль взволновала ее куда сильней, чем перспектива оказаться за решеткой.
— Закрыть павильон!? Я не могу этого сделать! Это ж мой хлеб! Вдобавок Фробит меня убьет!
Мэл не знал, и знать не желал, кто такой Фробит.
— Так как же мы поступим, мэм?
Дарма раз или два дернула ртом.
— Да, верно, была тут девушка вроде той. Сначала она что-то бормотала, а потом, когда по СНВ показали последнюю выжившую Терра, завопила как припадочная. Вот тогда я выхватила свою пушку.
Приподняв бровь, Мэл спросил:
— Пушку?
Дарма потянулась вниз и вытащила из-под прилавка П-180. Пистолет явно видывал лучшие времена. С поврежденным стволом, и судя по всему, оружие не чистили и не полировали уже очень давно. Мэл решил, что попробуй Дарма выстрелить из такого «образчика», то он мог взорваться женщине в лицо и без всякого телекинетика.
— Знаю, че ты думаешь. — Дарма, вне сомнений, правильно поняла выражение лица Мэла, из-за чего мужчина почувствовал еще большее раздражение, поскольку не любил, показывать свои эмоции столь очевидно… но ведь состояние пистолета и впрямь дрянное. — Но у меня нет к нему патронов. Не хочу ни в кого стрелять… просто, знаешь, попугать.
Мэл не понимал, как кого-то можно напугать таким оружием, но говорить ничего не стал, а вновь попытался перевести разговор на Нову.
— Что случилось после того, как вы начали угрожать оружием?
Дарма пожала плечами:
— Она убежала.
— Куда?
Очередное пожатие плечами:
— Откуда мне знать? Вниз по улице. Ты ж не донесешь на меня, правда?
— Я записал весь наш разговор, мэм. Что я сделаю с этой записью… посмотрим.
С этими словами он развернулся и, игнорируя причитания Дармы, двинулся в указанном женщиной направлении.
«Наверное, Нова увидела, как Клара называет ее мертвой, и слетела с катушек. Но куда же она пошла от павильона?»
Согласно заявлению Дармы в страховую компанию (а Мэл прочел его перед разговором с женщиной), РИИ взорвался вчера в 18:55, что подтверждено департаментом дистанционной трансляции СНВ. Поэтому Мэл поручил компьютеру собрать записи со всех регистраторов движения на Пайк-лейн за прошедший вечер с 18:50 до 20:00.
Компьютеру понадобится несколько минут, чтобы запросить файлы из базы данных, подтвердить допуск, просканировать файлы и вычленить из них фрагменты, удовлетворяющие заданным параметрам, а затем только передаст найденную информацию хозяину-следопыту. Чтобы скоротать время, Мэл решил опросить персонал приемной в хирургии, что находилась через два дома от павильона Дармы. Дежурная смена в отделении была уже другая, поэтому вчерашний регистратор уже ушел домой, но должностной значок позволил Мэлу получить контактную информацию работника, после чего следопыт сделал пометку позвонить ему.
Когда Мэл вышел из хирургии, компьютер сообщил ему в ухо, что запрошенные записи недоступны.
— Что?
Компьютер начал повторять информацию, но Мэл прервал его и вполголоса озвучил команду связать его со Службой Инспекции Движения Юго-Западного района.
— Юго-западная дорожная инспекция, сержант Волмер, — услышал следопыт скучающий голос.
— Сержант, я агент Мэлкольм Келерчиан из подразделения «следопытов».
Последовала пауза. Проверив источник вызова, Волмер заговорил куда энергичней:
— Да, агент Келерчиан, что я могу сделать для…
— Я только что запрашивал дорожные записи с Парк-лейн, вчерашний вечер с…
— Эм… Можете дальше не продолжать, агент Келерчиан… мы уже стерли те записи.
Услышав такое, Мэл потерял дар речи.
— Повторите это, сержант… — не веря ушам своим, уточнил он. — Медленно.
— Эм… это стандартная процедура, сэр. В конце каждой смены мы просматриваем записи и, если не находим никаких нарушений, стираем их. Прошлым вечером на Пайк-лейн никаких нарушений не было. Так что…
— Сержант Волмер, если я открою регламент для хранения следственных материалов, то могу поручиться, что не найду там ни одной чертовой строчки по поводу вашей «стандартной процедуры». Так что…
Волмер нервно рассмеялся:
— Агент Келерчиан, никаких следственных материалов там не было.
— Откуда вы можете об этом знать? Вы сверили данные со сводкой совершенных за тот день преступлений? Вы произвели сверку лицевых сканов каждого человека на этих записях на совпадение с ориентировками тех, кто в розыске?
— Эм… сэр, мы служба регулирования движения… то, о чем вы говорите, не наша работа. Единственные интересные для нас следственные материалы на Пайк-лейн — это нарушения ховербайкеров, да выезд на магистраль запрещенных транспортных средств. В противном случае нам просто негде хранить эти тонны материала.
Мэл прекрасно понимал, что сейчас ему вешают лапшу на уши.
— Сержант, не говорите мне, что у вас не хватает банка памяти…
— Сэр, — теперь голос Волмера звучал так, словно сержант высказывал до того избитый довод, что просто устал его повторять, — у нас всего пятьдесят киломемов.