Призрак: Нова (ЛП)

Отслеживаемые девушкой мыслепотоки принадлежали Наданеру и дюжине его сторонников, причем предводитель полностью занимал их мысли. За исключением тех, кто на данный момент был вообще не способен внятно мыслить. Наданер что-то рассказывал. Нет, пел. Он пел песню, тогда как половина его людей упилась в стельку, наверняка убаюканная уверенностью в том, что их затерянную в джунглях базу с подавляющим любые сигналы полем, никто не отыщет. Вероятно, им и в голову не приходило, что отсутствие сигналов — уже просто огромный указательный знак.

«Потеряешь бдительность — потеряешь голову», — подумала девушка, на автомате вспомнив одну из бесчисленных прибауток «за жизнь» сержанта Хартли.

Она должна прикончить их на расстоянии, используя телепатию. Хотя обучение Новы подошло к концу, и она, по идее, могла бы расправиться с ними без особых проблем физическим способом — тем более что половина «лыка не вяжет» — ее задание предписывало иной метод.

Задание предписывало подобраться поближе, ясно почувствовать разумы повстанцев, а затем убить людей псионическим ударом.

Следующие два часа Нова неслась сквозь джунгли, приближаясь к цели. После «выпуска» костюм сможет увеличивать ее скорость, позволяя девушке пробегать ту же дистанцию вчетверо быстрее, но пока что данный технологический контур еще не был установлен.

«Черт с ним, с заданием. Этот ублюдок приказал Макбэйну и кучке головорезов уничтожить мою семью. Я хочу видеть лицо гада, когда он будет умирать».

Она проникла вглубь мертвой зоны.

Нова слышала мысли Наданера с такой четкостью, как если бы он шептал ей прямо на ухо. Мужчина перестал петь и теперь рассказывал про свои подвиги в бытность десантником Конфедерации, — до той поры, пока вдруг не пресытился службой, бросил все, и занялся собственной революцией. Нова знала, что примерно девяносто процентов этой истории — выдумка. Главарь мятежников действительно когда-то служил в десантных войсках и бывал на Антиге Прайм, но на этом общее у рассказа и реальности заканчивалось.

Нова могла убить его одной только силой мысли. Покончить с ним прямо там. «Тебе не нужно видеть его лицо, ты можешь почувствовать его разум! Так ты узнаешь о его смерти с большей уверенностью, чем если просто увидишь, как закатываются его глаза, а кровоизлияние в мозг заставляет кровь течь из глаз, ушей и носа. Как будто ты раньше такого не делала. Убей его немедленно».

Вдруг до нее дошло, какой сегодня день.

Четырнадцать пайков, выходит, почти три дня.

Значит, сегодня — мое восемнадцатилетие.

Ровно три года назад папа сказал мне, что я полечу в эту звездную систему».

Девушка покачала головой в отрицательном жесте в тот самый миг, когда Наданер закончил рассказывать одну историю и завел новую, правды в которой было еще меньше, чем в первой.

По щеке Новы медленно скатилась слеза.

«А ведь это была такая шикарная вечеринка…»

Часть первая

Глава 1

Все рушится, основа расшаталась,

Мир захлестнули волны беззаконья

Уильям Батлер Йейтс,

«Второе Пришествие»

Константино Терра давно уже бросил устраивать дочери вечеринки-сюрпризы. Она всегда знала о приближающемся празднике и этим портила весь эффект. «Если припомнить, — подумал он, — эти фиаско были первыми ласточками». Но затем проявились и другие признаки, и вскоре Константино понял, что его ненаглядная Нова — телепат.

Будь он кем-то иным, Константино пришлось бы смириться с неизбежным и передать дочь военным для надлежащего обучения. Но род Терра принадлежал к Старым Семьям, ведущим род от командиров колониальных кораблей, тех самых, что привели человечество с Земли в этот уголок космоса многие поколения назад. Старые Семьи не передавали своих дочерей кому бы то ни было, если сами того не желали.

Мать Новы поддерживала мужа. Константино и Аннабелла Терра редко имели одинаковую точку зрения, поскольку в этом не было необходимости, кроме, собственно, решения оставаться в браке. Как и большинство других браков между Старыми Семьями, этот основывался на финансовой целесообразности: союз двух состояний, от которых вместе пользы больше, чем порознь; да и наследники могут достойные получиться. Этих наследников породило искусственное введение семени Константино в тело Беллы, освободив его таким образом от неприятной обязанности спать с жалкой женщиной. Для таких целей у него имелась возлюбленная, — как, впрочем, и у жены имелся жиг, — все, как полагается. До Константино доходили слухи, бродящие среди домработников, что Белле поднадоел ее жиг, и она подыскивает новую прислугу для сексуальных утех. Впрочем, потом он узнал, что про него с возлюбленной Элефтерией ходят аналогичные слухи, а он бы никогда не обманул ее доверие. Связь муж-возлюбленная, как и жена-жиг, если уж на то пошло, — были в его глазах слишком важны, чтобы серьезно помышлять о ломке привычного уклада семейного быта.

Дочь Константино, вместо того, чтобы проводить свои пятнадцатые именины в правительственном учреждении, развивая в тренировках свои псионические таланты в качестве инструмента противодействия чужеродной угрозе, с которой на данный момент столкнулась Конфедерация, готовилась к самой шикарной вечеринке со времен… ну, со времен последних именин ребенка из Старых Семей. Во многом это было состязание, и каждая семья устраивала празднества одно диковиннее другого, чтобы доказать, что именно они любят своих детей больше всех.

В итоге куполообразная крыша пентхауса венчающая Небоскреб Терра была разукрашена, как никогда. Купол поляризовали, чтобы обеспечить наилучший вид на Тарсонис без помех со стороны солнца. (Фамильное здание Терра — одно из немногих, имеющих практически свободный обзор. Сравниться с ним могли лишь Башня Кусинис и, разумеется, здание Сети Новостей Вселенной). Массивная люстра, шести метров в поперечнике, висела в воздухе под самым куполом, поддерживаемая современнейшими гравиануляторами, гарантирующими безотказную работу. (Гарантия состояла в том, что Константино довел бы производителя до полного разорения, сломайся хоть что-нибудь). Как и ожидалось, столы ломились от блюд со всех уголков пространства Конфедерации. Константино удалось раздобыть даже такие деликатесы, как мясо антиганских буйволов и чуть-чуть саранских острых специй. Стоимость последних двух продуктов была выше, чем совокупное месячное жалованье любых десяти сотрудников Константино, но ради его маленькой девочки оно того стоило.

На празднование пожаловали все важные люди (не менее трех представителей от каждой Старой Семьи Тарсониса и несколько с внешних миров), а СНВ послушно прислала всех своих светских репортеров и даже одного из новостных журналистов, женщину по имени Мара Грескин. Константино улыбнулся, заметив ее появление. «Кому-то она крепко насолила, раз ей поручили освещать эту вечеринку». Обычно подобные события давали пищу лишь светским колонкам; новостные репортеры считали такие назначения ниже себя. Вот почему Грескин ну просто должна была достать кого-то важного… или же попасть в немилость у главного редактора СНВ Хэнди Андерсона.

«Опять же, если они делают репортаж о вечеринке, значит, будет меньше параноидальных историй о чужаках, собирающихся стереть нас с лица земли». Казалось, в эти дни СНВ только и говорила, что об ужасах в системе Сара, да о появлении неизвестной угрозы извне. Константино, конечно же, знал больше, чем СНВ (например, что в действительности там вели войну две разновидности чужаков, а люди оказались аккурат между молотом и наковальней), и это был действительно серьезный повод для беспокойства. Особенно когда Арктур Менгск и его мясники, так называемые «Сыны Корхала», решили использовать вторжение в качестве орудия пропаганды для раздувания пламени волнений как здесь, так и вплоть самой Антиги Прайм.

Несмотря на все это, Константино устраивал вечеринку. Как бы то ни было, но это именины его дочери, и будь он проклят, если позволит Менгску или чужеземным мерзавцам отвлечь его от этого.