Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 6 из 21



Почему мы имеем полное право поддерживать лейбористов или консерваторов, республиканцев или демократов, ту или иную экономическую модель, «Макинтош» или «Виндоуз» — но иметь собственное мнение о возникновении Вселенной, о том, кто её создал… нельзя, это священно?.. У нас уже вошло в привычку не бросать вызов религиозным идеям, но смотрите, какой поднялся переполох, когда Ричард это сделал! Все просто разъярились, потому что такие вещи говорить не положено. Но, глядя на вещи трезво, нет иных причин не делать этого, кроме устоявшейся привычки не обсуждать эти идеи так же открыто, как и все остальные.

Вот вам конкретный пример чрезмерного почтения, проявляемого обществом в отношении религиозных верований. В военное время самым простым способом отказаться от исполнения воинской повинности по убеждениям является ссылка на религиозные убеждения. Будь вы выдающийся философ-моралист, напиши блестящую докторскую об ужасах войны, вам придётся-таки попотеть, убеждая призывную комиссию, что вы не можете держать в руках оружие по этическим соображениям. Но стоит заикнуться о том, что один или оба ваши родителя были квакерами, — и всё сойдёт без сучка без задоринки, как бы косноязычны и неграмотны вы ни были в теории пацифизма или даже того же квакерства.

На противоположном от пацифизма конце спектра находится малодушное нежелание давать религиозные обозначения враждующим сторонам. В Северной Ирландии католиков и протестантов именуют вместо этого соответственно националистами и лоялистами. Термин «религии» заменили малозначащим «группировки», как, например, в выражении «война между группировками». В результате англо-американского вторжения в Ирак в 2003 году разгорелась межрелигиозная гражданская война между сторонниками суннитской и шиитской ветвей мусульманства. Налицо бесспорно религиозный конфликт, однако в редакционной статье (и её заголовке) газеты «Индепендент» от го мая 2006 года он описан как «этническая чистка». «Этнический» в данном контексте — очередное сглаживание. То, что происходит в Ираке, — это религиозная чистка. Первоначальное употребление выражения «этническая чистка» в бывшей Югославии также можно считать эвфемизмом религиозного конфликта между православными сербами, католиками-хорватами и мусульманами-боснийцами.[10]

Я уже раньше говорил о привилегиях, предоставляемых религии во время общественных обсуждений этических вопросов в средствах массовой информации и в правительстве.[11] Когда начинается дискуссия по спорным с моральной точки зрения сексуальным или репродуктивным вопросам, можете не сомневаться, что в состав влиятельных комитетов, в дискуссионные панели радио- и телепередач непременно будут включены несколько религиозных лидеров различных вероисповеданий. Я не предлагаю подвергать взгляды этих людей цензуре. Но почему в нашем обществе принято обращаться именно к ним, будто они обладают специальными познаниями в этих вопросах, сравнимыми, например, с профессиональными знаниями философа-моралиста, юриста по семейным вопросам или врача?

Вот ещё один пример странного потакания религии. 21 февраля 2006 года Верховный суд США постановил освободить церковь в штате Нью-Мексико от закона, распространяющегося на всех остальных, который запрещает употребление галлюциногенных наркотиков.[12] Ревностные последователи церкви Centro Espirita Beneficiente Uniao do Vegetal верят, что могут общаться с богом, только употребляя чай под названием оаска, содержащий запрещённый галлюциногенный наркотик диметилтриптамин. Обратите внимание: достаточно того, что они верят тому, что наркотик помогает им стать ближе к богу. Они не обязаны представлять доказательства. С другой стороны, имеется множество доказательств того, что марихуана уменьшает тошноту и негативные симптомы, испытываемые раковыми больными во время курса химиотерапии. Тем не менее Верховный суд в 2005 году постановил, что любой пациент, использующий марихуану в медицинских целях, может подвергнуться преследованию со стороны федеральных властей (даже в тех нескольких штатах, где специфическое использование марихуаны разрешено). Как всегда, религия является козырной картой. Представьте себе общество любителей искусства, которое обращается в суд с заявлением о своей «вере» в то, что для лучшего понимания картин импрессионистов или сюрреалистов им необходимы галлюциногенные наркотики. Когда же церковь делает подобный запрос, её поддерживает Верховный суд страны. Таким почтением окружены культовые проявления.

Семнадцать лет назад журнал «Новый политик» попросил меня выступить совместно с другими 36 писателями и художниками в поддержку выдающегося писателя Салмана Рушди,[13] которому в то время был вынесен смертный приговор за написание романа. Возмутившись «симпатией», выказываемой христианскими лидерами и даже некоторыми светскими законодателями умов по поводу «обиды» и «оскорбления», нанесённых мусульманам, я провёл следующую параллель:

Если бы сторонники расовой сегрегации были поумнее, они бы, заявили — насколько мне известно, не кривя при этом душой, — что смешение рас противоречит их религии. Большая часть оппозиции тут же почтительно удалилась бы на цыпочках. И не нужно заявлять, что это несправедливое сравнение, потому что и у расовой сегрегации нет рационального обоснования. Аналогично этому главным постулатом религиозной веры, силой её и вящей славой служит то, что от неё не требуется рационального обоснования. Остальным нам приходится отстаивать свои убеждения. Но попроси верующего обосновать его веру — и тебя обвинят в посягательстве на «свободу совести».

Тогда я не знал, что очень сходное событие случится уже в XXI веке. В газете «Лос-Анджелес тайме» (10 апреля 2006 года) рассказывалось, что в студенческих городках США многочисленные христианские группы подают в суд на свои университеты за то, что те внедряют правила, запрещающие дискриминацию, в том числе оскорбление и нападение на представителей сексуальных меньшинств. Вот типичный пример: в 2004 году Джеймс Никсон, двенадцатилетний подросток из штата Огайо, выиграл в суде право носить в школу футболку с надписью «Гомосексуализм — грех, ислам — ложь, аборт — убийство. Двух мнений быть не может».[14] Школьные власти запретили ему появляться в классе в этой футболке, и родители подали на школу в суд. Позицию родителей ещё можно было бы как-то понять, если бы она основывалась на Первой поправке к Конституции, гарантирующей свободу слова. Но нет! Хотя это бы и не прошло, потому что свобода слова исключает «пропаганду ненависти». Однако стоит доказать, что ненависть носит религиозный характер, и она уже не рассматривается как ненависть. Поэтому вместо свободы слова юристы Никсона взывали к конституционному праву на свободу совести. При поддержке Объединённого фонда защиты Аризоны, задачей которого является «юридическая битва за свободу религии», они выиграли процесс.

Поддерживая волну аналогичных христианских судебных процессов, затеянных с целью утверждения религии в качестве легального оправдания дискриминации против гомосексуалистов и других групп, преподобный Рик Скарборо назвал их борьбой за гражданские права XXI века: «Христиане выступают за право быть христианами».[15] Повторю ещё раз: если бы эти люди выступали за свободу слова, можно было бы, пусть и с оговорками, им симпатизировать. Но речь не о том. Встречный судебный процесс в защиту дискриминации гомосексуалистов ведётся якобы против нарушения религиозных прав! И очевидно, что закон с этим согласен. Вам не позволят заявить: «Запрещая мне оскорблять гомосексуалистов, вы ущемляете мои права». Но вы выиграете, если скажете: «Вы ущемляете мою свободу вероисповедания». А в чём, если задуматься, разница? Опять религия берёт верх.

10

Полный текст речи приводится в книге Адамса (2003) под заголовком Is there an artificial God?



11

Dolly and the cloth heads (Dawkins, 2003).

12

http://scotus.ap.org/scotus/04-1084p.zo.pdf

13

R. Dawkins. The irrationality of faith. New Statesman (London), 31 March 1989.

14

Columbus Dispatch, 19 Aug. 2005.

15

Los Angeles Times, 10 April 2006.