Страница 7 из 24
Никогда я не забуду великаго для меня момента, — взятіе Очакова. Передъ началомъ осады этой крѣпости, меня послали съ небольшимъ отрядомъ гусаровъ на развѣдку. Мы выдвинулись сильно впередъ, оставивъ далеко позади нашъ авангардъ. Въ это самое время я увидѣлъ, что изъ города на встрѣчу намъ приближается отрядъ непріятелей. Какъ оказалось, турки сдѣлали вылазку, которая окончилась для нихъ очень печально. Сразу я никакъ не могъ опредѣлить числа непріятелей, а такъ же и разстоянія, на которомъ они отъ насъ находились, такъ какъ, вслѣдствіе сухой погоды, турки подняли громадное облако пыли, которое скрывало ихъ. У меня мелькнула мысль воспользоваться услугой природы, чтобы обмануть турокъ. Мой отрядъ былъ очень незначителенъ, чтобы вступать открыто въ бой и здѣсь необходима была военная хитрость. Я немедленно приказалъ обоимъ флангамъ своего отряда, какъ можно шире разсѣяться по полю и поднять какъ можно больше пыли, а самъ съ частью отряда, гдѣ находились лучшіе стрѣлки, атаковалъ непріятеля съ фронта. Мнѣ это удалось. Турки сперва сопротивлялись и могли бы намъ причинить большой вредъ, но ихъ смутили густыя облака пыли по обѣ стороны нашего фронта. Они приняли нашъ небольшой отрядъ за цѣлую армію въ нѣсколько тысячъ, такъ какъ въ дѣйствительности мои гусары подняли сильную пыль, и можно было бы принять нашъ небольшой отрядъ за цѣлую армію. Мы бросились на нихъ съ громкимъ крикомъ «ура!» Турки вздрогнули и въ безпорядкѣ стали отступать. Мы слѣдовали за ними и постепенно разсѣивая сплоченныя ихъ силы. Намъ удалось не только загнать непріятеля въ крѣпость, но даже и выгнать его вонъ изъ крѣпости въ противоположныя ворота, которыя я собственноручно открылъ. Благодаря моей находчивости и способности пользоваться обстоятельствами. Мы имѣли такой успѣхъ, на который не могли даже надѣяться.
Конь мой вихремъ носился по улицамъ крѣпости, оставивъ позади свой отрядъ, который не успѣвалъ слѣдовать за нимъ. Когда турки вышли изъ города и дверь была уже закрыта, я остановился среди базарной площади и хотѣлъ приказать трубить къ сбору. Но повернувшись, къ моему великому удивленію, я увидѣлъ всѣ улицы пустыми: ни трубачей, ни гусаръ, я очутился одинъ, какъ въ пустынѣ!..
— Гдѣ же они дѣлись? — думалъ я, и сталъ уже безпокоиться. — Должно быть заблудились въ незнакомомъ городѣ среди тѣсныхъ улицъ!
— Нѣтъ, далеко остаться они не могли! — успокаивалъ себя, — они скоро нагонятъ меня…
Ожидая гусаръ я подъѣхалъ къ колодцу стоявшему на срединѣ площади, чтобы дать измученному коню напиться воды. Онъ началъ пить, и пилъ такъ жадно, что можно было подумать, что не будетъ конца его жаждѣ. Мнѣ до этого времени никогда не приходилось видѣть, чтобы конь могъ выпить столько воды. Наконецъ загадка разъяснилась, я оглянулся и увидѣлъ ужасную вещь! Что бы вы думали?… Я сидѣлъ на одной половинѣ коня! Задней же половины не было, она была точно отрѣзана. Сколько выпилъ конь воды, столько сейчасъ-же выливалось сзади черезъ отрубленное мѣсто на землю, и внутри животнаго не оставалось ни капли. Моему удивленію конца не было, я не могъ понять, какъ это случилось? Въ этотъ моментъ пріѣхалъ ко мнѣ вѣстовой, а за нимъ и остальные гусары. Всѣ начали меня восхвалять и не удержимымъ потокомъ лились пожеланія дальнѣйшихъ удачъ; гусары разсказали мнѣ слѣдующее. Въ полномъ увлеченіи воинственнымъ пыломъ на быстроногомъ скакунѣ я оставилъ свой отрядъ далеко позади себя и вогналъ бѣжавшихъ турокъ въ крѣпость. Въ то время когда я съ лошадью находился подъ воротами, внезапно опустилась тяжелая желѣзная дверь и отрѣзала заднюю часть моей лошади отъ передней. Но это нисколько не помѣшало передней части бѣжать за непріятелемъ. Наоборотъ, почувствовавъ легкость, лошадь съ двойной быстротой мчалась впередъ. Задняя же половина повернула въ сторону къ небольшой группѣ отставшихъ турокъ и производила среди нихъ ужасныя опустошенія, но пробраться въ городъ не могла. Мнѣ сказали, что потомъ, оставшуюся заднюю часть, видѣли за городомъ на зеленомъ лугу. Я моментально поскакалъ полнымъ галопомъ на передней половинѣ лошади, на указанный лугъ. Къ моей великой радости, я дѣйствительно, нашелъ на лугу другую половину лошади, выдѣлывавшую удивительные прыжки.
Судя по удивительнымъ движеніямъ задней половины я былъ увѣренъ, что она находится въ полной жизнеспособности и тотчасъ же послалъ за ветеринарами и кузнецами, чтобы они сообща рѣшали, какъ соединить обѣ половины моего животнаго. Не долго думая они рѣшили сшить ихъ прутьями лавроваго дерева, такъ какъ больше ничего не нашлось у нихъ подъ руками. Рана очень скоро совершенно зажила, не оставивъ никакихъ слѣдовъ. Но при этомъ произошло нѣчто невѣроятное. Лавровые вѣтки пустили корни въ тѣло лошади и выросло большое лавровое дерево съ прекрасными вѣтвями, образовавшими нѣчто вродѣ бѣседки надо мной. Такимъ образомъ я былъ увѣнчанъ густымъ не вянувшимъ лавровымъ вѣнкомъ и въ такомъ видѣ мнѣ не разъ приходилось съ тріумфомъ въѣзжать въ занятые города и крѣпости. Слѣдствіемъ нашихъ непрерывныхъ сраженій и побѣдъ было одно непріятное для меня приключеніе. Я такъ храбро, долго, и такъ безпощадно дрался съ непріятелемъ, что моя правая рука такъ расходилась, что продолжала подыматься и опускаться, и послѣ битвы всѣ мои усилія остановить ее оказались безрезультатными. Оставить безъ вниманія такое явленіе я такъ же не могъ изъ боязни ранить себя или своихъ товарищей. Чтобы остановить руку, мнѣ пришлось подвязать ее, какъ послѣ вывиха, и въ такомъ положеніи носить ее въ продолженіи восьми дней.
Вы еще не забыли, вѣроятно, моего разсказа о томъ какъ я у всѣхъ на глазахъ вскочилъ на взбѣшенную лошадь и, усмиривъ ее, заставилъ исполнять всѣ мои желанія. Такая смѣлость не позволитъ вамъ усумниться въ томъ, что я намѣренъ вамъ сейчасъ разсказать.
Мы осаждали городъ, названіе его, право, уже забылъ. Главнокомандующему очень важно было знать, что дѣлается въ непріятельскомъ лагерѣ. Проникнуть же туда не было никакой возможности, потому что нужно было пройти черезъ всѣ караулы, форпосты и укрѣпленія. Осмѣлиться на такую вылазку никто не рѣшался. Такъ какъ никто не хотѣлъ идти на вѣрную смерть. Побуждаемый служебнымъ усердіемъ и безвыходностью положенія, я рѣшилъ проникнуть въ непріятельскій лагерь. Я сталъ возлѣ нашей большой пушки и въ тотъ самый моментъ, когда раздался выстрѣлъ, вспрыгнулъ на ядро и вихремъ понесся въ городъ, когда я былъ уже почти надъ самымъ городомъ и ядро начало опускаться, мнѣ пришла въ голову совсѣмъ другая мысль.
— «Такъ! — подумалъ я: — попасть въ городъ легко, но какъ оттуда выйти? Что будетъ со мной, когда я появлюсь среди своихъ враговъ? Вѣдь со всякимъ подозрительнымъ человѣкомъ въ такихъ случаяхъ поступаютъ, какъ со шпіономъ, и мнѣ грозитъ быть повѣшеннымъ на первомъ попавшемся деревѣ.
— Нѣтъ! — думаю я: — это совсѣмъ недостойная смерть для одного изъ рода Мюнхгаузеновъ.
Во время моихъ размышленій я замѣтилъ, — что мимо меня пролетало ядро, пущенное изъ непріятельскаго города въ нашъ лагерь. Я рѣшилъ воспользоваться его услугами, быстро вспрыгнулъ на него, и совершенно невредимый, счастливо возвратился къ своему отряду, не выполнивъ, однако, своей задачи. Моя поѣздка на ядрѣ въ лагерь непріятеля вызвала много толковъ и удивленія, но я не обращалъ вниманія на похвалы, такъ какъ былъ очень огорченъ тѣмъ, что мнѣ не удалось исполнить своей миссіи.
Вамъ уже извѣстна моя ловкость, отвага, не устрашимость и настойчивость въ своихъ желаніяхъ, но и лошадь моя ни сколько не уступала въ этомъ отношеніи мнѣ. Ни рвы, ни овраги, ни заборы не пугали ее, — она всегда шла прямо, не страшась всякихъ препятствій. Однажды я выѣхалъ въ поле освѣжиться послѣ долгихъ и кровавыхъ битвъ. Неожиданно изъ подъ ногъ лошади выскочилъ заяцъ и побѣжалъ черезъ дорогу. Я никогда не оставлялъ зайца на волѣ, если приходилось съ нимъ когда-либо встрѣтиться. Я сталъ его преслѣдовать.