Страница 23 из 24
Изъ одной скорлупы выходитъ солдатъ, изъ другой — философъ, изъ третьей — богословъ, изъ четвертой — юристъ, изъ пятой — арендаторъ, изъ шестой — крестьянинъ, — и каждый сейчасъ же принимается за назначенную ему природой дѣятельность.
Никто, однако, не можетъ опредѣлить, кого содержитъ въ себѣ та или другая скорлупа. Когда я былъ на лунѣ, одинъ старикъ утверждалъ, что онъ обладаетъ разгадкой этой тайны. Но никто не придавалъ значенія его словамъ. Люди живутъ на лунѣ до глубокой старости, и, когда наступаетъ день смерти, они превращаются въ паръ и исчезаютъ. Ихъ тѣло напоминаетъ тѣло людей, но на рукахъ они имѣютъ только по одному пальцу и справляются имъ не хуже чѣмъ мы со всѣми своими пятью пальцами.
Головы свои жители луны носятъ подъ правой рукой, а иногда оставляютъ ихъ дома. Головы обладаютъ способностью незамѣтно пробираться всюду, куда пошлетъ ихъ хозяинъ и стоитъ только хозяину позвать свою голову, она моментально возвращается къ нему обратно.
Особенно сильное впечатлѣніе произвело на меня то обстоятельство, что жители луны не имѣютъ внутри желудка внутренностей: у нихъ нѣтъ ни кишекъ, ни печени, ни сердца, и желудкомъ они пользуются, какъ чемоданомъ: они прячутъ туда все, что имъ вздумается. Повсюду я замѣтилъ на лунѣ торговцовъ глазами. Стоило туземцу повредить себѣ глазъ, онъ сейчасъ же выбрасывалъ его и покупалъ себѣ новый, при чемъ онъ отлично могъ видѣть, держа глазъ въ рукѣ. Мода на цвѣтъ глазъ часто мѣнялась, и туземцы всегда пріобрѣтали себѣ глаза моднаго цвѣта. Все разсказанное мною о чудесахъ, которыя я наблюдалъ на лунѣ, можетъ вызвать сомнѣніе у читателя, но стоитъ ему только съѣздить туда, и онъ убѣдится въ правдивости моего разсказа.
XVIII
Путешествіе подъ землею
Спустя нѣкоторое время послѣ путешествія на луну, я предпринялъ еще болѣе интересное путешествіе. Но прежде, чѣмъ разсказать о немъ, я еще разъ осмѣлюсь предложить тѣмъ читателямъ, которые сомнѣваются въ правдивости моего предыдущаго разсказа, отправиться на луну и, такимъ образомъ, разсѣять свои сомнѣнія. Послѣ возвращенія съ луны, я поселился у своего родственника. Подъ его вліяніемъ я сильно пристрастился къ чтенію. Книга: «Путешествіе въ Сицилію», возбудила во мнѣ сильное желаніе посѣтить Этну. Не собираясь долго, я отправился въ путь. Дорога продолжалась не долго, безъ всякихъ приключеній.
Другой путешественникъ на моемъ мѣстѣ разсказалъ бы столько вымышленныхъ приключеній, что у читателя голова закружилась бы отъ его фантастическихъ разсказовъ, но я никогда не прибѣгаю къ вымысламъ и, какъ читатель успѣлъ уже убѣдиться, говорю только правду.
Но возвращусь къ разсказу. Я прибылъ къ Этнѣ и поселился тамъ въ хижинѣ, стоявшей у подошвы горы. Немного отдохнувъ и оправившись послѣ путешествія, я поднялся на вершину горы и сталъ ходить вокругъ кратера, представлявшаго собою огромную воронку. Но сколько я ни расхаживалъ и ни заглядывалъ въ отверстіе, я ничего не могъ разсмотрѣть. Наконецъ, я рѣшился спуститься въ воронку.
Евда только я привелъ въ исполненіе свое рѣшеніе, какъ почувствовалъ, что сижу какъ бы въ русской банѣ. Чѣмъ ниже я спускался, тѣмъ больше повышалась температура. Пылающіе угли немилосердно жгли мое тѣло. Но приходилось терпѣть, такъ какъ возвратиться обратно было невозможно.
Съ каждой секундой быстрота моего паденія увеличивалась и черезъ нѣсколько минутъ я достигъ дна. Страшный шумъ оглушилъ меня. Вокругъ меня раздавались проклятія, крики и какое-то особое рычаніе.
Отъ силныхъ ожоговъ и отъ удара при паденіи, я впалъ въ обморочное состояніе.
Когда я отрылъ глаза, то увидѣлъ около себя самого Вулкана, окруженнаго его циклопами. Я не вѣрилъ своимъ глазамъ, такъ какъ считалъ ихъ существами миsическими, и вдругъ оказалось, что они существуютъ на самомъ дѣлѣ. Оглушившій меня во время паденія шумъ, проклятія и рычанія происходили по той причинѣ, что циклопы уже въ продолженіе трехъ недѣль о чемъ-то спорили. Ихъ споръ вызвалъ сильное потрясеніе. Заинтересованные моимъ появленіемъ, они моментально прекратили споръ и затихли.
Вулканъ склонился надо мною и замѣтилъ ожоги. Онъ сейчасъ же подошелъ къ своему шкафу, досталъ оттуда мазь и пластырь и собственноручно наложилъ его мнѣ на обожженныя мѣста. Черезъ нѣсколько минутъ мои раны зажили. Затѣмъ онъ предложилъ мнѣ для освѣженія бутылку нектара и другихъ винъ, которыя пьютъ только боги и богини. Вино освѣжило меня, повязки и пластырь, покрывавшіе мое лицо и тѣло были сняты, и Вулканъ отправился со мной къ своей супругѣ, Венерѣ. Онъ познакомилъ меня съ ней и попросилъ ее окружить меня особеннымъ попеченіемъ и удобствами. Красота помѣщенія, куда привела меня Венера, не поддается описанію. Отъ всего существа супруги Вулкана вѣяло божественной прелестью. Я до сихъ поръ еще прихожу въ восторгъ, когда вспоминаю о ней. Вулканъ сдѣлалъ мнѣ очень подробное описаніе Этны. Онъ объяснилъ, что эта послѣдняя не что иное, какъ накопленіе золы, выбрасываемой изъ его печки. При этомъ онъ прибавилъ, что часто бываетъ вынужденнымъ наказывать своихъ людей бросаніемъ въ нихъ пылающими углями. Угли часто вылетаютъ на поверхность земли. Борьба Вулкана съ его циклопами продолжается иногда нѣсколько мѣсяцевъ и сопровождается громадными изверженіями лавы и золы. Везувій также представляетъ одну изъ мастерскихъ Вулкана. Проходъ подъ моремъ въ триста пятьдесятъ миль ведетъ къ Везувію. Тамъ также случаются несогласія, которыя ведутъ за собою подобныя же изверженія.
Хотя я и находилъ удовольствіе въ поучительныхъ бесѣдахъ съ Вулканомъ, но общество его супруги было для меня гораздо пріятнѣе, тѣмъ болѣе, что она выказывала ко мнѣ большое расположеніе. Вулканъ часто надолго отлучался по своимъ дѣламъ, и я очень пріятно проводилъ время въ обществѣ очаровательной Венеры. Очень можетъ быть, что я и до сихъ поръ не покинулъ бы этого подземнаго дворца, еслибы злые языки не зажгли въ серцѣ Вулкана огня ревности.
Однажды утромъ, онъ схватилъ меня, какъ котенка, за воротъ, протащилъ по какому-то темному корридору и бросилъ въ какую-то дыру со словами:
— Иди, несчастный смертный, въ твой жалкій міръ, если ты не умѣешь себя вести у насъ!..
Я полетѣлъ внизъ, летѣлъ часъ, два съ ужасающей скоростью, наконецъ, потерялъ сознаніе… Очнулся я, почувствовавъ прикосновеніе холодной воды, открылъ глаза и увидѣлъ, что плыву по морю.
Надо мною разстилалось безоблачное небо, а вокругъ ничего не виднѣлось, кромѣ гладкой водяной поверхности. Всякій другой, навѣрное, растерялся бы, но я, искусный пловецъ, сейчасъ же осмотрѣлся и поплылъ. Скоро я увидѣлъ передъ собою огромную ледяную гору. Конечно, я поплылъ къ ней, взобрался на самую вершину, не смотря на окоченѣвшіе члены, и посмотрѣлъ внизъ: у подошвы горы, около берега, плыла лодка съ пятью дикими и однимъ европейцемъ. Склонъ горы былъ гладкій, какъ зеркало и не особенно крутой. Не долго думая, я закричалъ, что было мочи, и пустился съ горы, какъ на салазкахъ. Внизу я упалъ въ воду у самой лодки. Меня втащили въ нее. Европеецъ оказался голландцемъ; онъ разсказалъ мнѣ, что мы находились въ южномъ полярномъ морѣ, около одного изъ неизслѣдованныхъ острововъ, у дикихъ. Онъ самъ попалъ къ нимъ во время кораблекрушенія. Теперь мнѣ стало ясно, что Вулканъ спустилъ меня черезъ глубокую шахту, проходившую черезъ центръ земли…
Какъ мнѣ жаль, что я совершилъ такое интересное путешествіе въ безсознательномъ состояніи. Дальше голландецъ сообщилъ мнѣ совсѣмъ неутѣшительную для меня вѣсть. Оказалось, что на островѣ Тайхатлибіати живетъ мирное племя дикихъ подъ управленіемъ добродушнаго князя, который, однако, подверженъ маленькой слабости: онъ до страсти любитъ жаренныхъ иностранцевъ, которыхъ сперва нѣсколько мѣсяцевъ подрядъ откармливаютъ всевозможными южными плодами. Голландца тоже откармливали такимъ способомъ, но незадолго передъ окончаніемъ срока съ неба выпалъ дождь изъ жаренныхъ паштетовъ, которыми онъ, конечно, всласть полакомился. Тогда князь разсердился и велѣлъ откармливать его вторично въ теченіе цѣлаго мѣсяца, послѣ чего его должны были немедленно зажарить.