Страница 83 из 89
То был танк. Но не обычная клейденская модель, и даже не паровой гигант Теократии, который бы в городе даже не развернулся, нет. То был довоенный монстр, которому, судя по всему, перевалило уже за три сотни полноценных лет. И тем более удивительная сохранность и боеспособность вызывали только невольную оторопь. Наверное, откопали на каком-то законсервированном складе.
Без электроники и активной брони, без прочих наворотов довоенной эпохи, но он все же внушал уважение своей аккуратной мощью. Низкий и широкий, он напоминал собой грозного льва, медленно бредущего на агонизирующую добычу, которой он только что порвал горло. Кончик длинного ствола мощной пушки уже успел закоптиться: скорее всего, именно она послужила причиной катастрофы «Скорпиона»-малыша. Теперь же он разворачивался для нового удара, выцеливая застрявший в руинах броневик.
«Скорпион» дернулся и замер. Сдал назад и постарался как можно ровнее нацелить свои пусковые трубы — экипаж вполне понимал, что пулемет архаичному монстру будет что слону дробина.
Зашипели запускаемые ракеты, а одновременно с этим рявкнула танковая пушка. Броневик вскрыло, что ножом консерву. Полыхнул огонь. Вряд ли в том аду кто-то выжил. Но и танку досталось.
Ракетами разворотило левую гусеницу. Отдельные траки валялись повсюду. Даже один каким-то образом занесло в укрытие моонструмцев. Половина колес либо слетело с валов, либо намертво заклинило. Ни взад, ни вперед — танк застыл как вкопаный. Только башня вращалась во все стороны. Но несмотря на все повреждения, даже оставаясь стационарной огневой точкой, он представлял страшную силу.
Настал черед последнего «Скорпиона». Прицелиться — раз плюнуть. С хрустом и металлическим пощелкиванием башня развернулась, чуть опустился ствол.
Длинное пламя вырвалось из дула — танк качнулся, а броневик буквально смяло снарядом, отшвырнуло взрывом на стену ближайшего дома. Кирпичи просели и с грохотом осыпались рыжей пылью на раскуроченные обломки. Бухнуло еще и еще, затрещал в огне боеприпас, с воем в небо взлетели уцелевшие ракеты. Теперь здесь целиком и полностью царствовал танк. Все улицы перед отлично простреливались — и мышь не проскочит.
Появились первые рейнджеры. Обладатели рыжих плащей и кожаных шляп короткими перебежками переходили от одного укрытия до другого и обыскивали останки разбитых броневиков. Они вполне верили в свою победу. До железнодорожных путей оставалось всего каких пару сотен метров. Отсюда был уже виден провалившийся после взрыва купол вокзала, посеченные осколками и пулями стены. Рейнджеры шли в наступление.
Из дымного тумана, подсвеченные сполохами пожаров, аккурат от полуразрушенного вокзала появилось две человеческих фигуры. Темные силуэты шагали неспешно и величаво, печатали шаг ровным строем. Дым мешал разглядеть их толковее.
Рейнджеры ударили по ним из штурмовых винтовок. Те, хотя в них попало не менее пары десятков пуль в каждого, только едва покачнулись и зашагали дальше. Чем ближе они приближались, тем отчетливее был слышен странный механический звук: электрическое жужжанье и равномерное щелканье. Горло у Марко внезапно пересохло — порыв ветра сорвал темную пелену испарений, и на миг перед моонструмцами предстали две закованные в металл фигуры. Мягкий тусклы блеск композитной брони, глухие шлемы с узкими прорезями, где тлело по одному красному огоньку-глазу. Один из странных незнакомцев имел сложную конструкцию на правом предплечье и шланг, ведущей к заплечному ранцу, второй — тяжелый шестиствольный пулемет с ленточным питанием. Лента с патронами также уходила за спину.
В узких амбразурах забрала злым огнем алые звездочки.
— Что, твою мать, это такое?! Братец, во что мы ввязались?!
Веллер невесело усмехнулся.
— Хе-хе, меня терзают смутные сомнения…
Бойцы-терминаторы (странное слово всплыло из детства, когда он и Веллер слышали жуткие сказки о железном убийце, пришедшем из будущего) остановились. Огоньки мигнули и чуть притухли. Пулеметчик все также не спеша, покачиваясь под ударами пуль, вышел вперед. Тонко завыли раскручиваемые стволы.
Длинная очередь чудовищной косой прошлась по руинам, превращая их пыль, а человеческие тела в кровавый фарш. Она длилась недолго, какую-то минуту, но и этого хватило, чтобы полностью простерилизовать местность от любого признака присутствия врага.
Танк закончил разбираться с последним «Скорпионом» и теперь разворачивал длинный членистый ствол орудия в сторону обладателей чудо-брони. Ему-то пулемет — ха, посмеяться и утереть набежавшие слезки. Хотя и он мог сделать немногое. Чтобы попасть в нежданных гостей стрелок должен был толково прицелиться, а практически в сплошном дыму, без навороченной оптики — это сделать ой, как трудно! Но и терминаторы не стали дожидаться от танкистов чудес прицельной стрельбы. Вперед вышел второй боец. Тот, у которого имелась странная штуковина, прикрепленная к левой руке.
Никогда раньше ни Марко, ни Веллер ничего подобного не видели. Что-то вроде винтовки-уродца, лишенного приклада и длинного ствола. Вместо короткий отполированный до блеска раструб на конце и массивное цевье, поблескивающее медью.
Терминатор поднял руку — огонек на забрале разгорелся ярче. Танк навел орудие. Следующее же событие мало поддавалось логическому анализу. Раструб вспыхнул. Ярко-ярко, так что и смотреть нельзя было, и сразу же затем прямо из воздуха соткался слепящий клубок молний.
Разряды ветвились, бились в невидимой энергетической клетке и со скоростью автомобиля устремились в сторону танка. У того не было ни единой возможности уйти с зоны поражения неизвестным оружием. Только откинулся люк в башне, да танкист с диким криком бросился прочь. Он не успел.
На миг время замерло. Молнии обволокли машину, вспыхнули еще ярче, одна из сияющих ветвистых змей настигла и улепетывающего рейнджера.
Беззвучная вспышка. Свет выбелил окружающий мир до пугающей пустоты, чернильные длинные тени легли повсюду, как огромные вытянутые кляксы. Каждый камешек, каждый осколок, рука мертвого рейнджера, брошенная винтовка приобрели невероятную четкость, словно подведенные ретушью. Это длилось от силы пару секунд.
Потом свет исчез, громовой хлопок, будто невероятный великан хлопнул в ладоши. Звук упругим бичом ударил по ушам, оставив после себя лишь тугой звон и легкое шуршание волн по гальке где-то далеко-далеко.
Что-то теплое текло по подбородку, соленым мазало губы. Взгляд тонул в кровавом тумане. Рядом что-то говорил Веллер, но Марко слышал только неумолчный звон. Бинты на братовом лице пропитались кровью, спеклись багровой коркой. Глаза, что безумные. Кажется, Марко тянули, волокли по заваленной обломками улице; каблуки бились о вывернутые булыжники. Мысли плавали в густом сиропе беспамятства. Единственное, что мог делать Марко, так это слабо шевелить ставшими вдруг чужими руками.
Звук вернулся сочным скрежетом металла о брусчатку, и сразу же за ним навалилась целая какофония, ударила по ушам так, что Марко уже практически жалел, что исчез ненавязчивый визг.
— Ха, очнулся! — Кажется, Веллер болбочет. — Наконец, а то я думал, что уже все, братец, ха-ха! Ты как, то?
Марко поморщился, аккуратно щупая разбитый нос, которым его приложили об остатки кирпичной стены.
— Бывало и лучше, но жить можно. Где эти терминаторы?
— А хрен его знает, крыс пустырных! После того светопреставления куда-то запропастились. Да, я особо и не разбирался — рванул со всех портянок оттуда. Ха-ха! Братец, мы столько пережили! Как думаешь, почему мы до сих пор живы?
— Неисповедимы пути Господни! Видимо, сам пресвятой Конрад нас защищает!
— Не юродствуй! — строго сказал Веллер. Но улыбка так и лезла сквозь плотно сжатые губы.
— А что со старым ренегатом?
— Войцехом, что ли? Надеюсь, что эта здоровенная сволочь сдохла в броневике! Только жаль Анджея — хороший был парень, хоть и чересчур болтливый.
— Мда, хотелось бы отправить в последний путь честь по чести…