Страница 18 из 43
«Допустим, — сказал себе Мышкин. — Допустим, что это так, и… попробуем с другой стороны».
— Скажите, Наташа, когда вы видели их в последний раз?
— Кого — их?
— Их всех. Катю, Дерюгина, Зуева…
— Вместе?
— Да нет, просто каждого из них.
— Сейчас скажу… Катю — за два дня… до того… Антона — на той неделе, дней пять, что ли… нет, наверное, больше… Василия… — Она слегка замялась. — Вот, ей-богу, не помню… недели две назад, кажется… Столкнулись у Кати…
Она выпрямилась и напряженно застыла, явно ожидая расспросов именно на эту, последнюю, тему, и заметно удивилась, когда Мышкин спросил ее не о Зуеве, а о Дерюгине.
— Вы продолжали бывать у Дерюгина после того, как они с Катей расстались? Или ушли вместе с Катей?
— Нет, почему — ушла? Бывала, только реже. Прибиралась, готовила иногда. Теперь он, наверное, от меня откажется… Чтоб не напоминала…
— Значит, вы были у него дома на той неделе?
— Ну да, была. А что такое? — Наташа немного удивилась.
«Спросить или не спросить? — быстро прикинул Мышкин. — Вопрос сам по себе бессмысленный… разве что за личиком понаблюдать… Ну ладно…»
— Скажите, Наташа, вы знали, где Дерюгин хранит оружие?
— Ору-ужие? — Ничего на личике не отразилось, кроме еще большего удивления. — Откуда? Я же по ящикам не лазила. Что это вы спрашиваете? Какие-то вопросы такие…
— Сейчас, Наташа, я задам вам совсем странный вопрос, — начал Мышкин не без торжественности, стремясь не дать ей сосредоточиться на теме оружия. — А вы не удивляйтесь и ни о чем не спрашивайте, а просто скажите: да или нет. Договорились?
Наташа кивнула, послушно, как маленькая девочка.
— Как вам кажется, Катя могла бы пойти на преступление?
Три минуты назад он не собирался задавать этого вопроса — и вдруг ему захотелось услышать, что она скажет.
— Помните, Наташа? Просто «да» или «нет»…
— Конечно нет! — Она махнула рукой. — Она, конечно, была стерва, но при чем тут преступление, я не понимаю? Ничего бы она такого не стала…
— Большое спасибо, — сказал Мышкин, вставая.
Девушка выглядела совершенно ошарашенной.
— Как «спасибо»? Это что, все?
«Да что это их разбирает! — возмутился про себя Мышкин. — Все им, видите ли, мало!.. Сперва Дерюгин, теперь она…»
— Пока все, — вежливо ответил он. — Я позвоню, если у меня возникнут вопросы, ладно?
Наташа снова покорно кивнула и вышла следом за ним в переднюю. Она стояла и молча смотрела, как он надевает ботинки, куртку, заматывает шарф, и только в самую последнюю минуту вдруг высунулась за ним на площадку и неуверенно пробормотала:
— А я вот думаю… может, это Антону кто-нибудь за что-нибудь отомстил?..
Мышкин резко обернулся:
— Она ведь его бросила…
— А может, кто-то не знал… не понял… Мало ли почему она съехала… Он ведь к ней ходил чуть не каждый день…
— Вы… что-нибудь конкретное имеете в виду?
Какая-то мысль мелькнула у нее в глазах… Впрочем, Мышкин бы не поручился, могло и померещиться — на площадке было темновато, девушка стояла спиной к свету… К тому же она моментально опустила глаза и замахала руками:
— Что вы! Что вы! Просто подумала — кто ее мог убить? Либо женщина — из ревности, либо Антонов враг — из мести. Ну, до свидания. Холодно тут, на площадке…
Она сделала прощальный жест и захлопнула дверь. Мышкин постоял несколько секунд в задумчивости и спустился во двор. Давно пора было звонить красавице Агнии. Он сел в машину и поехал, пытаясь высмотреть по пути телефон-автомат. Из-за снега было плохо видно — не только по бокам, но и перед самым носом, вертеть головой из стороны в сторону было небезопасно, в конце концов он махнул рукой на эту затею и решил позвонить из дому. «Полчаса ничего не изменят, — сказал он сам себе. — А говорить из дому, кстати, гораздо удобнее». Все-таки он немного нервничал и, добравшись до дому, первым делом схватился за телефон.
— Да, — ответил тот же мужской голос. — Она дома. Сейчас позову. Туся! (Или «Муся»! — Мышкин не разобрал.) Тебя к телефону! — крикнул он.
«Почему — Туся? — удивился Мышкин. — Агния — Туся? Ну да, так бывает, что дома зовут совсем по-другому…»
— Слушаю вас, — сказал холодный и ясный женский голос.
Человек из угрозыска сказал, что придет завтра, договорился о времени и положил трубку. Аня нажала на рычаг и застыла, прижимая трубку к щеке. «Все в порядке, — сказала она себе. — Не сходи с ума. Все в порядке вещей. Наверняка мой телефон был у нее в записной книжке. Потом кто-нибудь мог знать, что мы… общались. Мышкин… Надо же — какое дурацкое совпадение! Как раз с «Идиота» все и началось… Все, перестань, хватит! — сурово одернула она себя. — Не имеет значения. Уже не имеет…»
Дверь приоткрылась, и в комнату просунулась лысая голова отца. Глаза, как показалось Агнии, горели неуемным любопытством.
— Ну что? — свистящим шепотом спросил он.
— Ничего особенного, — холодно отрезала Аня. — Почему ты шепчешь?
— Мать не хочу тревожить. Кто это был? Из угрозыска?
— Откуда ты знаешь? — Ане уже не раз приходилось дивиться его проницательности.
— Сам не знаю. Голос какой-то такой… официальный. Что он сказал?
— Сказал, что завтра придет.
— Сюда придет? Зачем?
— Откуда я знаю! — Аня начала злиться. — Почему ты меня спрашиваешь? Откуда я знаю зачем! Наверное, поговорить. Наверное, они беседуют со всеми ее знакомыми…
Голова кивнула и исчезла.
«Зачем я согласилась, чтобы он приехал сюда? — расстроенно подумала Аня. — Идиотка! Вот идиотка! Надо было сказать, что я приеду сама — куда он скажет. Тогда они бы просто ничего не узнали, — подумала она, имея в виду родителей. — А теперь не отвяжутся. Отец не отвяжется… А в общем-то наплевать. Это-то уж точно пустяки…»
Она положила наконец трубку и встала. Из соседней комнаты доносилась развеселая музыка. По телевизору шел концерт каких-то звезд эстрады. Аня прислушалась, распрямила плечи, закинула руки за голову и начала танцевать — сперва задумчиво и как будто осторожно, потом все более увлеченно и раскованно, потом снова сбросила темп и наконец остановилась, растерянно обводя глазами знакомую мебель.
ГЛАВА 7
Утром следующего дня вся троица вновь собралась в кабинете у Мышкина. Коля забежал перед походом в библиотеку — узнать, не возникло ли каких-нибудь новых обстоятельств, которые повлекли бы за собой новые поручения. Была у него и другая, тайная, цель — выяснить, где и когда состоится встреча с красавицей Агнией. Он был жестоко разочарован, узнав, что Мышкин собирается к ней домой. Мышкин, во время разговора с Агнией начисто забывший про Колю, почувствовал себя предателем и обманщиком.
— Не обижайтесь, Коля! — попросил он чуть ли не жалобно. — Понимаете, иногда лучше разговаривать с людьми на их территории. Все-таки, знаете, интересы дела… Мы потом что-нибудь придумаем…
Коля страшно покраснел, сказал:
— Что вы, что вы! — и удалился.
Гаврюшин, от души веселившийся во время этой сцены, вытер выступившие слезы и сказал:
— Ну, инспектор, с вами, я вам скажу, не соскучишься! Я думал, вы его вместо себя пошлете — во искупление вины. Особенно про «интересы дела» было хорошо!
Мышкин почувствовал, что вот-вот обидится, но вместо этого вдруг не выдержал и рассмеялся сам.
— Ладно, — резюмировал Гаврюшин. — Будем надеяться, что страдания не помешают нашему мальчику читать газеты. Зуеву звонить пока рано. Первый самолет из Вены только что прилетел, плюс дорога из аэропорта… Подождем. Так что там Наташа? Было что-нибудь интересное?
— Кое-что было, — кивнул Мышкин и пересказал вчерашнюю беседу. — Как по-вашему, интересно?
— Весьма, — задумчиво проговорил Гаврюшин. — Теоретически она вполне могла унести пистолет. А еще вполне вероятно, что она продолжает быть любовницей Зуева и действует с ним заодно. Причем заметьте, инспектор, сюда укладывается не только пистолет с отпечатками, который, вообще говоря, в другом раскладе все-таки не вполне понятен, но и запись Козловой о намеченной встрече с Зуевым…