Болотница

— Только не говори мне, что и ты тоже собираешься уйти! — произнесла я, — Нет…

Скьёльд побледнел. В его глазах появилась какая-то усталость.

— То видение, — зачем-то сказал он тихо, — Это не было мороком. Я не околдовывал тебя.

— Зачем ты мне это говоришь? — спросила я.

— Потому что я ухожу и хочу, чтобы ты знала, что нравилась мне, — он слабо улыбнулся, — У нас могло получиться…

— У нас еще получиться! — сказала я, протягивая над раной колдуна руки. Когда-то бабушка сказала мне, что нельзя отдавать всю свою силу, когда лечишь. Можно погибнуть самой, или навсегда потерять этот дар. Только на что он нужен был мне, если я сейчас потеряю предназначенного мне мужчину? Если я так и не узнаю, что у нас могло бы получиться, если бы был хотя бы единственный шанс попробовать?

Элма сказала мне, что внутри меня скрыта большая сила и именно ее она хотела выпить до дна, а что если я всю эту силу направлю на Скьёльда? Что, если это поможет.

Элма за моей спиной перестала смеяться и теперь подвывала над телом убитого брата. Я больше не боялась ее, старую, никчемную ведьму. Я сосредоточилась на Скьёльде, который уже стоял на грани. Его глаза смотрели на меня из совсем другого мира, и я посягнула на то, что принадлежало самой смерти. Закрыв глаза я представила себе каменный дом, зеленую траву, на которой сидела женщина. Сидела ко мне спиной и длинные волосы струились по ее плечам густой волной. А еще я видела красивого темноволосого ребенка, нашего со Скьёльдом ребенка и все это светлое и радостное я направляла на умирающего колдуна.

— Вернись, — прошептала я, когда в глазах Скьельда застыл лед. Его грудь поднялась и опустилась в последнем вздохе.

— Вернись, — настойчиво попросила я и усилился поток своей магии, отдавая ее всю, без остатка и чувствуя, как она постепенно выходит их меня, вся до капли, а Скьёльд все также равнодушно смотрел наверх мертвыми глазами.

Пропал дом. Пропал зеленый луг и маленький ребенок, и женщина с прекрасными волосами осталась одна. Нагнувшись, я прижалась губами к губам Скьёльда. Наш первый и последний поцелуй, такой холодный, такой мертвый…

Я опустила руки и поднялась с колен. Оглянулась на Элму. Старуха, ветхая как паутина смотрела на меня и улыбалась.

— Ты растратила свою силу напрасно, — сказала она, — А могла бы отдать ее мне.

— Я надеюсь, ты сдохнешь, как и твой брат, — произнесла я зло, а после еще раз посмотрела на мертвого колдуна. Мое сердце сжалось и снова забилось, но уже не так как прежде. Увидев лежащий на полу амулет я подошла и со всей силы опустила на камень ногу, затем еще и еще… оправа прогнулась, камень дал трещину. Лицо Элмы исказила ненавидящая гримаса. Я нагнулась и закрыла глаза Скьёльду, затем больше не глядя на старуху, вышла из зала. Я чувствовала, что Элма долго не проживет. Как бы не подпитывалась она чужими силами, без амулета ей долго не протянуть. Мне больше нечего было здесь делать. Надо было уходить, пока не поздно. Я не знаю, что сделал с жителями этого поселения Варг, усыпил, околдовал… мне стоило торопиться, пока они не пришли в себя. И я прекрасно знала, куда мне идти. Моя землянка ждала меня там, на самом краю болота и пусть мой путь туда будет долог, я дойду.

Скьёльд открыл глаза. Вокруг него разливалось золотое свечение, а сам он словно парил в облаках или плавал в густом молочном тумане. Рядом стоял его брат. Варг улыбался, а колдун невольно подумал о том, что ведь только что его брат умер, а следом за ним умер и он сам.

— Ну, здравствуйте! — услышал Скьёльд. Из тумана вышла пожилая женщина. Она улыбалась, а лучики морщинки вокруг ее глаз странным образом искрились. Колдун помнил ее, даже знал ее имя. Они виделись с ним во снах.

— Яронега, — произнес он.

Старая женщина приблизилась, остановилась рядом с братьями, посмотрела по очереди на каждого и произнесла:

— Я могу вернуть только одного.

— Вернуть? — спросил Варг.

— Да. Лада отдала свою силу, пожертвовала ею чтобы один из вас смог жить дальше. Я разрываю ту связь, что была между вами. Торопитесь, времени слишком мало, выбирайте, кто из вас будет жить, кто вернётся, а кто уйдет со мной.

Варг и Скьёльд переглянулись.

— А как оно, уйти с тобой? — спросил один из них, — Что там, за гранью?

Яронега только улыбнулась.

— Со смертью ничего не заканчивается, поверьте, — ответила она сразу обоим и уже более требовательно спросила, — Так что вы решили?

Я сидела у костра, ежась от холодного тумана, поднимавшегося со стороны невысоких гор, расположенных где-то справа. Кажется, я заблудилась и у меня почти не было еды. Я покидала поселение Элмы в спешке, но как оказалось, торопилась только зря. Когда я проходила мимо, то не заметила ни единого жителя, словно бы их и не бывало. Острое желание вернуться и прибить старую ведьму не покидало меня пока я почти бежала прочь от проклятой деревни, затерянной в проклятых лесах. Несколько часов пути по холодному заснеженному лесу. Я остановилась только когда поняла, что мои ноги больше не смогут сделать ни единого шага. Уже было совсем темно, когда я набрав валежника разожгла огонь и села отдохнуть.

Сейчас, сидя у огня и обнимая руками колени я вспоминала того, кого не хотела вспоминать. И мне было больно… Больно и горько одновременно. Как бы я хотела изгнать этот образ из своих мыслей, но он возвращался снова и снова и глаза щипали невыплаканные слезы и разочарование от того, чего между нами уже никогда не будет. А ведь я кажется, полюбила его…

Огонь медленно пожирал сухую ветку, распространяя тепло. Я сильнее закуталась в одеяло, прихваченное с собой, когда услышала хруст, словно кто-то осторожный наступил на тонкий наст. Оглянувшись, медленно встала. Рука как-то сама собой нашла нож, висевший на поясе. В голове мелькнула мысль, что это люди Элмы нашли меня.

— Кто здесь? — спросила я.

Тишина молчала, и я уже было подумала, что мне все это померещилось, когда увидела темный высокий силуэт, застывший среди деревьев. Я знала того, кто стоял там.

Я задержала дыхание, все еще не веря своим глазам. Рука с ножом опустилась, и я сделала один короткий шаг навстречу.

— Это ты! — глаза стали мгновенно мокрыми, но я позволила им стекать по щекам. Они были такими горячими, такими сладкими для меня, ведь это были слезы радости, — Но как? — прошептала я удерживая непослушные ноги, которые хотели броситься вперед и руки, которые мечтали прикоснуться к нему, словно желая проверить, не лгут ли мне мои глаза.

— Я расскажу тебе об этом потом, — ответил мужчина и вышел на свет, — А теперь я хочу еще раз получить свой поцелуй, — и тихо рассмеялся, — Мне понравилось.

И я улыбнулась в ответ.