Забво

    - Чо с имуществом роты??

    - А вам-то зачем?? - все знают, я давно не при делах. В роте меня слушаются, конечно, но царь и бог Денис.

    - Егор!!?? - видит, не шучу.

    - Понял... ваш аккорд??

    - Я на аккорды хуй ложил, Егор... а вот ты точно ротного кинешь...

    - ...Кину... даа... - Егор, как когда-то, зло смотрит в стену, - сука он....

    - Егор!! Мы, по-моему, договорились насчёт офицеров. Так??

    - Ну, так.

    - Мне повторить вопрос?

    - Да не надо... со шмотками в порядке... а вот котелки и фляги в проёбе... особенно фляги... ну и там, по мелочи.

    - Что, не решаемо??

    - Фляги, - ответ унылый...не хочется ему вообще ничего решать. Но может всё. Всё, кроме фляг. Иначе бы не поднимал вопроса вообще. У нас давно договорённость- сразу говорить о том, чего не может делать, чтобы я рассчитывал только на себя.

    - Фляги я тебе достану, но остальное чтоб было...

    - Да нахуя вам?? Вы же переводитесь, пусть сам рожает.

    - Егор, текста до хуя... не выводи... говорю, надо - значит, надо...

    - Бляяяя... не было печали...

    - Я не понял... тебя что? Проверять надо? - я забыл, когда это делал, потому что Егор уже давно не попадался на вранье и знает, что я могу проверить в любое время. Очень дорожит своим словом передо мной. Я, в свою очередь, тоже. И он это знает. Мы были бы неплохими друзьями,... но мы на службе. Тут работают, а не дружат.

Он сдаёт роту. Я не проверяю. Фляги рожаю у третьего батальона через другана начвеща. Он не обеднеет. У нашего такие же запасы и точно такое же движение имущества по своим каналам. В армаде очень многое решают связи, и кто с кем пьёт. Валюта одна - водка.

Денису проверять бесполезно, на момент сдачи всё в наличии, конечно, а дальше то, что необходимо вернуть - вынесут, как ни следи. У бойцов свой кодекс чести, блять.

Егор уезжает раньше, чем я. Провожаю на поезд с очередной партией дембелей. Впервые пью с солдатом водку. На дембель пробил-таки ему старшинские погоны. Выше старшего сержанта пускать не хотели. Денис решал. Скрепя сердце. Имущество роты - штука поважнее амбиций.

Прямо на перроне из горла хлещем "Антошку". Егор всё никак не может мне сказать "ты". Но в итоге жмём лапы, обнимаемся на прощанье, меняемся адресами. Стоим особняком. Остальные не лезут.

    - Удачи тебе Игорь. Бошетунмай.

    - Будешь у нас... дай знать... Пока... Алексей.

Стою, смотрю на уезжающий поезд... скоро и мне... откуда-то опять всплывает "Мама, всё окей, на хуя нам юэсэй".

Насвистывая, покидаю вокзал, чтобы через неделю, разъебав об паровоз две бутылки водки (специально бегал в начало состава, чтоб колёса крутились лучше), покинуть этот дикий, забытый богом и правительством край. Меня придут провожать все те, с кем я бок о бок тащил лямку службы... где-то спотыкаясь, но чувствуя поддержку, где-то не давая упасть тому, кто рядом. Они провожают меня со смешанными чувствами в глазах... там и пожелание удачи, и зависть, и сожаление, и радость за меня.

И, уезжая, я запоминаю их глаза чётче, чем что бы то ни было. Я вижу в их глазах этот ушедший год и себя, захлёбывающегося кровью, потом, бессонницей и водкой, но держащегося на плаву во что бы то ни стало. Держащегося на плаву в коварной и беспощадной реке жизни.

(Спустя год. Чита. Каштак)

- Лёха, слушай... тебе же уже всё подписали?

- Ну!?

- Едешь?

- Ага.

- Не ссы, вернёшься, бля... слушай... не сгоняешь в Борзю? Молодежь надо отвезти...10 рыл... тебе один хуй неделю сушиться ещё, как минимум, а мне отправить вообще некого. Всех в Красный Яр угнал, а Зелёного не пошлю ( свои Батоны есть везде)... в пизду его, уёбка. - Мишка знает, что я ему не откажу, он - выпускник нашего училища, учился на год старше и был другом моего зёмы. Знаем друг друга давно. Свела судьба в армаде. Бывает.

- Бля... Мих... ну вот делать мне нехуй...

- Да ладно... ты ж там служил... может, из своих кого увидишь... харэ ломаться, Скворин, я уже почти решил вопрос-то... Ну!!?

"Это да. Это он умеет. Решать вопросы. Просчитывает ходы на пять вперёд. Шахматист, твою мать."

- Ну, хуй с тобой... скатаюсь, всё равно - не ты уломаешь, так начштаба отправит.

- Шаришь... гы...

Борзя.

Захожу в свою роту.

- Дежурный по роте, на выход!!

Дневальный, высокий, худющий, как палка с висящей на ней формой и штык-ножом, болтающимся на яйцах. Подхожу к нему... "дежа-вю??"...поднимаю штык перпендикулярно солдатскому отсутствию живота. Из сортира вальяжно выдвигается дежурный, видит меня, и я наблюдаю, как меняется его лицо. У него, похоже, тоже "дежа-вю". Поначалу несется было ко мне... потом резко начинает тормозить, и аж полуприседает, видя,  что я делаю около дневального. Дневальный изображает из себя часового на первом посту, тянется и смотрит поверх меня, якобы ни хуя не происходит. Секундное затишье...я аккуратно поправляю штык на положенное расстояние и говорю дневальному:

- Отставить.

- Отставить, - орёт этот чумазоид. Замечаю, что губа припухшая.

- Солдат, штык должен быть на расстоянии ладони от бляхи, а не на яйцах... А то ведь побежишь куда и отшибёт хозяйство. Понял??

- Так точно.

Дверь канцелярии так и не открылась. Значит, Дениса нет... вообще никого в роте.

   - Масягин, - дежурному, - чо? Все на стрельбище??

- Так точно, товарищ лейтенант.

Подхожу к нему. В общем-то, правильно всё... я для него навечно останусь "товарищем лейтенантом Сквориным... МО-ЧМО"

- Старлей я уже... шары разуй, Масягин.

- Ой... извините...

- Ладно... проехали... когда домой??

- Через полгода, совсем чуть-чуть осталось, - отпустило его... улыбается, шок от встречи уже прошёл, и Масягин опять вальяжный дедушка.

- Хм... смотри, не подохни от интоксикации... Это я тебе по опыту... Как Лена??

   - Какая Лена?? Аааа... это вы о...