Страница 98 из 113
— Сформулировано кратко и четко. Я полностью согласен с мистером Смитом.
Наступила тишина, которую первым нарушил штурман, сказав смущенно:
— Я тут человек лишний. Так что, едва погода улучшится, попробую добраться до базы.
— А теперь я с вами не согласен, дружище, — тотчас отозвался Хейсман. — Это же самоубийство.
— Об этом сейчас и думать нечего, — заявил Отто. — Тут не обойтись без экспедиции.
— Вряд ли нужна экспедиция, — кротко возразил Смит. — Какой прок от слепых поводырей слепцов?
— Мистер Джерран, — вмешался Ион Хейтер. — Может, я смог бы помочь?
— Вы? — удивился Отто, затем лицо его просветлело. — Я же совсем забыл. — И прибавил удовлетворенно:
— Ион участвовал в качестве каскадера в съемках фильма «В горах Сьерра–Невады». Он дублировал актеров, которые боялись гор. Это первоклассный скалолаз, уверяю вас. Каково ваше мнение?
Вопреки моим ожиданиям Смит тотчас ответил:
— Вот такой состав экспедиции меня устраивает. Буду очень рад обществу мистера Хейтера. Особенно если он согласится большую часть пути тащить меня на себе.
— Тогда договорились, — заключил Отто. — Очень благодарен вам обоим. Но отправитесь вы, если погода улучшится.
— В таком случае все вопросы улажены.
— А вы — как вновь кооптированный член правления — согласны? — с улыбкой спросил меня Джерран.
— Пожалуй, да, — отозвался я. — За исключением вашего предложения разойтись до утра.
— Ах вот как! — сказал Отто.
— Вот именно! — ответил я. — Неужели вы действительно считаете, что мы все должны пойти спать? Для некоторых господ с известными намерениями самое удобное для их дел время — это раннее утро. Говоря о господах, я имею в виду не только присутствующих в этом помещении, а говоря о намерениях, подразумеваю преступные намерения.
— Мы с моими коллегами обсудили этот вопрос, — возразил Отто. — Предлагаете организовать дежурство?
— Такая мера, возможно, поможет некоторым из нас прожить подольше, — сказал я. Пройдя в центр помещения, я прибавил:
— Отсюда просматриваются все пять коридоров, так что ни один из тех, кто выходит из комнаты или входит в нее, не останется незамеченным.
— Понадобится какой–то особенный сторож, — вмешался Конрад. — Сторож, у которого шея на шарнирах.
— Никакого особенного сторожа не потребуется, если дежурить по двое, сказал я. — Не в обиду будь сказано, но эти двое будут наблюдать не только за коридорами, но и друг за другом. В пару будут входить подозреваемый и чистый от подозрений. Думаю, обеих Мэри из числа дежурных следует исключить. Аллена тоже, ему надо хорошенько выспаться. Остаются мистер Джерран, мистер Гуэн, мистер Смит, Сесил и я. Итак, пятеро, которые вполне справятся с двухчасовым дежурством, скажем с двадцати двух до восьми часов.
— Отличное предложение, — заметил Отто. — Значит, пять добровольцев у нас уже есть.
Все тринадцать предложили свои услуги. Договорились, что Гуэн и Хендрикс будут дежурить с двадцати двух до полуночи, Смит и Конрад с полуночи до двух, Отто и Юнгбек с четырех до шести, а Сесил и Эдди с шести до восьми. Некоторые из оставшихся, в частности Гpaф и Хейсман, запротестовали, заявив, что их, дескать, третируют. Но после уверения, что впереди еще двадцать одна ночь, голоса протеста умолкли.
По одному, по двое разошлись по комнатам почти все. Кроме Смита и меня, остался Конрад. Я понял, что он намерен потолковать со мной. Мельком посмотрев в мою сторону, штурман ушел в нашу спальню.
— А как вы узнали насчет Лонни и его семьи? — спросил Конрад.
— Догадался. Он с вами беседовал?
— Немного. Семья у него была.
— Была?
— Вот именно, была. Жена и две дочери. Взрослые девушки. Автомобильная катастрофа. Не то они налетели на чью–то машину, не то чужая машина врезалась в них. Кто вел машину, не знаю — Лонни замолчал, словно жалея, что развязал язык. Он даже не сказал, находился ли он сам в машине, кто еще в ней сидел и даже когда это случилось.
Большего Конраду не удалось выяснить. Некоторое время мы с ним поговорили о всякой всячине, и когда появились Гуэн и Хендрикс, я пошел к себе в комнату. Смита на раскладушке не было. Уже одетый, он вывинчивал последний шуруп. Фитиль керосиновой лампы был опущен, и в комнате царил полумрак.
— На прогулку? — спросил я.
— Там кто–то бродит. — Смит протянул руку к своей канадке, я последовал его примеру. — Я решил, что через дверь выходить не стоит.
— И кто там?
— Не имею представления. В окно заглянул какой–то тип, лица его я не сумел разглядеть. Он не знал, что я наблюдаю за ним. Я в этом уверен, поскольку, отойдя от нашего окна, он подошел к окну спальни Джудит и осветил ее фонарем. Этого он бы не сделал, если бы знал, что за ним следят. — Смит уже вылезал из окна. — Он выключил фонарь, но я успел заметить, куда он направляется. Он спустился к причалу, я в этом уверен.
Последовав примеру Смита, я закрыл окно, подложив сложенный листок бумаги между створкой и рамой. Погода ничуть не изменилась, все так же мела метель, крепчал мороз и дул пронизывающий до костей ветер, перешедший в зюйд–вестовую четверть. Подойдя к окну Джудит Хейнс, мы прикрыли фонари, направляя внутрь узкий пучок света. Нашли на снегу следы и решили было идти дальше, но тут мне пришло в голову выяснить, где эти следы начинаются.
Однако сделать это не удалось: их владелец обошел вокруг строения по крайней мере дважды, волоча ноги, поэтому нельзя было установить, из какого окна он выбрался. Досадно, что он так умело замел свои следы; факт, что подобная мысль пришла ему в голову, настораживал. Выходит, таких поздних вылазок следует ожидать и впредь.
Держась подальше от следов незнакомца, поспешно, но осторожно мы спустились к причалу. Возле пирса я рискнул включить на мгновение фонарь и увидел, что следы ведут дальше.
— Понятно, — едва слышно проговорил Смит. — Наш приятель направился к субмарине или шлюпкам. Если пойдем следом за ним, можем столкнуться с ним нос к носу. Если же дойдем до конца причала и лишь взглянем, где он, он заметит наши следы, когда будет возвращаться. Нужно ли, чтоб он знал о нашем присутствии?
— Нет, никто не может запретить человеку выйти на прогулку, даже в метель. И если мы себя выдадим, он наверняка будет столь осторожен, что впредь на Медвежьем не сделает ни одного ложного шага.
Мы укрылись среди прибрежных валунов, находившихся в нескольких метрах от причала, — излишняя предосторожность в условиях почти полной темени.
— Как думаешь, что он намерен предпринять? — спросил Смит.
— Что конкретно, не знаю. Но, вообще говоря, все, от подлости до преступления. Когда он уйдет, мы узнаем.
Минуты две спустя наш приятель уже возвращался. Пелена снега была столь плотной, что, если бы не колеблющийся свет фонаря в руке у незнакомца, мы бы его и не заметили. Выждав несколько секунд, мы вышли из своего убежища.
— Он нес что–нибудь? — спросил я.
— Я тоже об этом подумал, — ответил Смит. — Возможно, но ручаться не стану.
По следам незнакомца мы дошли до конца причала. Следы подвели нас к железному трапу. Без сомнения, человек этот побывал на модели субмарины: и корпус, и площадка внутри боевой рубки были испещрены его следами. Мы спустились внутрь.
Все было на месте: никаких изменений мы не заметили.
— Не нравится мне эта посудина, — сказал задумчиво Смит. — Прошлый раз я назвал ее железным гробом. Не хотел бы, чтобы он предназначался для нас.
— А существует такая опасность?
— Похоже, наш приятель ничего не унес. Но не зря же он приходил сюда. Думаю, он что–то принес. Уж не взрывное ли устройство?
— Допустим, ты прав. Но он не мог подложить пластиковый заряд, который трудно обнаружить. Чтобы уничтожить такую махину, нужно большое количество взрывчатки и детонатор замедленного действия.
— С тем чтобы он мог спать как ни в чем не бывало, когда произойдет взрыв? От этого мне еще больше не по себе. Как думаешь, сколько времени ему понадобится, чтобы забраться к себе в постель?