В переулках Соэрро

- Ты хотел поговорить.

- У нас еще целый день, могу я насладиться твоей компанией, никуда не торопясь?

- Если у тебя в планах, держать меня в неведении весь день, то нет.

- Не весь день, я просто не хочу торопить события.

- Ну да, куда еще медленнее то, - пробурчала я, растягиваясь на одеяле.

Улегшись на спину я смотрела в безоблачное небо, слушала пение птиц и старалось что было сил не замечать руки Даррэна, высвобождающей мою рубашку из штанов и медленно расстегивающую пуговицы. Когда с пуговицами было покончено, он распахнул рубашку, подставляя мою кожу лучам утреннего солнца. Мне казалось, что возмущаться глупо, ведь он меня и без одежды видел, а так даже приятней и загар ровнее будет. Что-то я совсем бледной стала, аж непривычно.

Когда он стал вырисовывать причудливые узоры кончиками пальцев на моем животе, каждый раз улыбаясь, стоило мне чуть выгнуть спину, прося о продолжении, как его улыбка становилась шире. Через некоторое время, эта игра ему надоела и он чуть изменив положение сначала просто спрятал лицо, уткнув его в мой живот, а после сделав глубокий вдох, принялся целовать ставшую очень чувствительной кожу. Легкие касания губ, тепло его дыхания, рука, нежно поглаживающая бедро, через кожаные штаны. С каждым мгновением мне становилось все сложнее и сложнее сдерживать стоны и не шевелиться, а я так боялась спугнуть этот сон. Ведь мой Даррэн никогда не позволял себе подобного.

Когда он неожиданно остановился, я не смогла сдержать стон разочарования. Руки беспомощно сжимались и разжимались, давая волю эмоциям.

- Я все пытаюсь понять, что ты хочешь, чего не хочешь, что тебе нравиться, а что тебя раздражает, - он лег рядом, всматриваясь в мое лицо, будто выискивая ответы на свои вопросы.

- А я не знаю, как себя вести, - не удержавшись, я спрятала лицо, закрыв его ладонями.

С одной стороны, мне очень приятно, когда он ко мне прикасается, с другой, я совершенно не знаю как на это реагировать, как показать ему, что мне приятно, но не отпугнуть?

- Моя маленькая, стеснительная глупышка.

Я почувствовала его дыхание на своей шее, тихий полушепот у моего уха и сильные руки убрали мои ладони от моего лица, являя мое смущение миру.

- Расслабься и просто делай то, что тебе хочется. Нет правил, которым стоит следовать, я просто хочу понять, хочешь ли ты быть со мной. Приятны ли тебе мои прикосновения.

- Очень, - он перехватил мои руки на пути к лицу, так как я снова хотела спрятать пылающие щеки.

- Тогда покажи мне.

Его губы накрыли мои, нежно лаская, призывая к ответу. Неуверенно, чуть смущенно я ответила на поцелуй. Руки оплели его шею, притягивая его ближе. Я попыталась вспомнить, как вела себя тогда, в моей ванной. Без страха, без стыда, просто наслаждаясь им. Надоедливый голосок на краю сознания шептал, что я никогда не сравнюсь с его опытными любовницами, знающими о таких вещах если не все, то очень много, но зато, я могу попробовать. Может то, что я могу ему предложить, будет достаточно.

Он легко прикусил мою губу и я позволила телу выгнуться, потянутся на встречу к нему, прильнуть к нему, желая близости. Желая надышаться им. Его рука скользнула на мой затылок, немного надавив, он перетянул меня на себя, так что теперь я сидела на его торсе, прижавшись к нему. Не отпуская меня, он перетек в сидячее положение и обвил мои ноги вокруг своей талии. Наконец, он разорвал поцелуй, отстранился, тяжело дыша. Я же пытаясь выровнять сбившееся дыхание как привороженная смотрела на него и не могла оторвать взгляд.

- Ты хочешь быть моей? Полностью, без остатка. Быть моим продолжением, быть моей частью, - он очертил контур моего лица пальцами, всматриваясь в мои глаза. - Я не знаю, что такое любовь, не знаю, какой она должна быть. Но я точно знаю, что эти несколько недель для меня стали сущим адом, когда я ощущал только одиночество и не мог думать не о чем и ни о ком, кроме тебя. Где ты, как ты, с кем ты. Я хочу быть рядом, хочу защищать тебя, хочу видеть твою улыбку. Я хочу, чтобы ты стонала и извивалась от наслаждения, когда я доставляю тебе удовольствие. Я хочу быть с тобой. Я не знаю, любовь ли это, но я точно знаю, что хочу, чтобы та стала моей. Навсегда.

От его признания, мое сердце забилось быстро-быстро, а глупая улыбка появилась на моих губах. Как всегда, он очень ответственно подошел к вопросу, что я задала и ответил. Слава богам, после его ответа, мне не прийдется плакать в подушку, чувствуя себя ненужной и брошенной. Но я хорошо знаю Даррэна и если мы будем строить отношения, то стоит обозначить некоторые правила, иначе я снова стану его подопечной, а не равной ему.

- Я хочу быть твоей. Я хочу каждую минутку проводить с тобой, быть причиной твоей улыбки, чувствовать твое тепло, но... - я замялась, стараясь подобрать слова, чтобы не казалось, что я ставлю условия, хотя в некотором смысле так и было.

- Но?

- Но мне бы хотелось, чтобы ты относился ко мне как к равной, а не принимал решения за нас двоих, не задумавшись даже со мной посоветоваться. Я хочу расти, я хочу развиваться, хочу добиться многого, но я не могу этого сделать с твоей гипер опекой.

- Ты понимаешь, что я не смогу измениться за один день?

- Понимаю. Но и ты должен понимать, что я буду тебя одергивать, когда ты будешь возвращаться к старому. Я буду требовать, чтобы ты уважал мои решения.

- Ну тогда, я оставляю за собой право спорить с тобой до хрипоты, если решение, что ты хочешь принять, как например твое решение убежать от меня, откровенно попахивает глупостью.

- Мне страшно.

- Чего ты боишься, красавица моя?

- Боюсь, что потеряю тебя. Оттолкну, борясь за собственную независимость.

- Ну, тут главное не переусердствовать. Найти баланс, между независимостью и здравым смыслом.

- Намек понят, моя независимость не является здравым смыслом, - не удержавшись я рассмеялась и пощекотала его.

Принимая правила игры, он заливисто рассмеялся, скрутил мои руки за моей спиной и впился в мои губы поцелуем. В нем я чувствовала его радость, его облегчение. По началу, весьма невинный поцелуй, перешел в нечто большее. Оторвавшись от моих губ, он опускался все ниже, слегка покусывая шею и после, нежно целуя укушенное место. Теплые волны удовольствия накатывали с каждым прикосновением, усиливая одна другую, до того момента, когда я больше не могла сдерживать стоны. Откинув голову, я отдалась во власть опытных рук, просто тая под его губами.

Видимо, ему показалось мало, так как он уложил меня на спину и начал изучать мое тело губами, стараясь не пропустить и сантиметр кожи, оставив его без внимания. Выпутав меня из рубашки, он целовал мои плечи, а другой рукой принялся за пряжку моего ремня. Плохо понимая, что я делаю, но точно зная, что его рубашка мне мешает, я дрожащими пальцами принялась за пуговицы. Раз за разом, уже не подчиняющиеся мне руки теряли контакт с чертовыми застежками и приходилось начинать заново. Потеряв терпение, я рванула ткань в разные стороны, чуть зажмурившись от дождя серебряных кругляшков, что полетели в разные стороны. Наградой мне стал почти животный рык Даррэна, а пояс не выдержав его когтей сдался. Ловким движением от стянул с меня штаны и теперь я лежала перед ним, только в нижнем белье, подобранным когда-то вместе с Салией.

Почти прозрачные кружева ничего толком не прикрывали и я почувствовала себя совсем нагой перед ним. Сложно было не заметить его восхищенного взгляда, с которым он осматривал меня. До того едва тлеющий черный огонь с каждым мгновением все больше и больше разгорался в его глазах, грозя ожогами тем, кто неосмотрительно беспечен. Легким движением я поднялась с одеяла, в несколько шагов оказавшись за его спиной и стянула с него рубашку.

- Осторожно. Мы не можем позволять себе слишком многого, а я боюсь не сдержаться.

- Тогда держи себя покрепче, так как моя очередь, познавать твое тело.

Легким толчком я направила его в сторону покрывала, опрокидывая на спину. Когда я оседлала его бедра и чуть поерзала, устраиваясь поудобней, он глухо зарычал, впившись пальцами в мою попу и притягивая меня сильнее. От столь тесного контакта с чем то очень твердым, волна жара прокатилась по телу, ноги напряглись, а я не смогла удержаться и поерзала еще немного, грудью упав на Даррэна. Несколько минут, когда сознание почти не контролировало тело, оно двигалось само, пытаясь получить наибольшее удовлетворение.