Черные гремлины

   - Я заберу твои костяшки и выкуплюсь у этих черных, - хрюкнул он, потирая лапы.

   Пятно стремительно наливалось огненно-красным. Я мысленно прочертил прямую линию от пятна на потолке до пола. Она приходилась ровно на пять-раз-Швепса.

   - Отойди, - сказал я и пихнул Швепса. Пират повалился на гремлина сзади и забарахтался, злобно рыча.

   В центр отнорка, где только что стоял Швепс, ударил луч света. Гремлины шарахнулись от слепящего солнца и прижались к стенам. Я прикрыл глаза лапами, чтобы не обжечься и не ослепнуть.

   - В потолке дырка, - объяснил я. Стало жарко и душно, я покрылся пеной. Пираты испуганно заворчали, отодвигаясь от луча и прячась друг за другом. Заболели глаза и нос. Я вспомнил Оникса и попытался облизнуть глаза, чтобы они не потрескались. Но во рту пересохло, и слюны совсем не было.

   Луч становился ярче и скоро начало печь так, что мысли путаться и сложно думать. Закрыться лапами. Спрятаться от света. Дышать. Воздух. Воздуха мало. Ари-Ару тоже? Дышать. Как Ари-Ару? Все будет.

   К вечеру луч истончился, а затем и вовсе исчез. Черные гремлины отперли люк и вытащили меня и других пленников наружу. Я еле стоял на лапах и чуть не упал. Нас выстроили в ряд, раздавая тумаки тем, кто медленно соображал.

   - Пошевеливайтесь! - рявкнул коротышка, чья морда спряталась за высоким воротником шинели и под козырьком фуражки. Коротышка командовал скрипучим, громким голосом: - Стройсь! Когда вы слышите команду "Стройсь!", вы становитесь в ряд и делаете это быстро, а не как горсть лежалых камней!

   Он строил нас и приказывал расходиться еще десять раз подряд. Я устал и проголодался. Никто из нас не спал. Тех, кто не слушался, коротышка бил палкой, попутно оговаривая его так, что пираты хихикали. Но вскоре и хихикающие получали палкой - смеяться в строю было запрещено.

   - Лечь! Встать! Лечь! Встать! Хвост держать ровно! Я - мастер зубов Скоба, и мне поручено сделать из вас боевичков. Прыжки на месте! Ноль, раз! Два, три! Думаешь, умеешь воевать? - прикрикнул Скоба на самого большого пирата в нашей группе, а затем двинул его палкой по коленке и по спине. Пират покатился по полу, воя и вылизывая коленку. - Слабак! На когти! Сменить!

   На когти - это когда нужно лежать, упираясь в пол когтями передних лап. А "сменить!" - значит лежать, упираясь в пол когтями задних лап. Мы прыгали, катались, кувыркались, скакали, крутились, а когда я начинал думать, что мои силы на исходе, Скоба придумывал новую пытку. Он называл их упражнениями, а нас - испражнениями, из которых упражнения сделают боевичков.

   - Выше нос! - щелкнул меня Скоба палкой по подбородку. Я потянул лапу, чтобы почесать ушибленное место, но Скоба ударил палкой по запястью: - Стоять ровно! Терпеть! Смотреть прямо!

   Мастер зубов не давал передышки и гонял нас, пока не пришли вооруженные черные гремлины с учебным оружием. Нам раздали по двузубцу - они были сделаны из плотного плюша, мягкого, но крепкого.

   - Это оружие! Оружие - самое важное, что у вас есть! Оружие важнее ваших ушей и хвостов. Вы можете оставить на поле боя кишки, но оружие - нет! Помните об этом, подыхая! Ты как держишь оружие, щенок? - Скоба подошел к Швепсу и огрел его палкой по голове: - Оружие нужно держать крепко, двумя лапами, вот так. Крепче! Теперь коли! Коли в глаз! Коли в пузо! Коли в глаз! Коли в пузо!

   Мы упражнялись с двузубцами как заведенные, повторяя одни и те же движения. Скоба был недоволен всем: как мы двигаемся, как держим двузубец, как колем, как стоим, нашим цветом шерсти и нашими мыслями. Мастер зубов побил одного пирата, забрал у него двузубец и начал показывать, как правильно надо колоть. Его движения были резкими, ровными и мощными.

   - Коли в глаз! Коли в пузо! - рявкал Скоба, ударяя трезубцем невидимого противника. Я словно увидел гремлина, которого убивает этот злобный коротышка. Мастер зубов вернул двузубец пирату, и упражнения возобновились.

   - Твой упал! Добей его! - скомандовал Скоба пирату в тюбетейке, и ему пришлось делать вид, что он протыкает валяющегося на земле врага. - Медленно! Он тебя убил из положения лежа и ты сдох! Трупы должны два раза оббежать гору кузнецов, чтобы воскреснуть!

   Скоба словно состоял из энергии и силы. Он вообще не уставал, а только больше запалялся, придумывая все новые и новые упражнения. Казалось, что даже если обсидиановая гора восстанет против Скобы, он невозмутимо схватит плюшевый двузубец и начнет колоть ее в глаза и в пузо, а потом достаточно быстро добьет лежачую гору, чтобы она не успела убить его из положения лежа, и продолжит тренировки.

   - Ноль, раз! Два, три! Ноль, раз! Два, три!

   Я понял, что перестал думать. Только прислушивался ко вздохам, глядел в пол и считал. Считать я умел до тридцати, и когда Скоба приказывал делать упражнение больше тридцати раз подряд, я сбивался со счета и мысли исчезали из головы. Поэтому я пропустил момент, когда подошел мастер зубов и заорал:

   - Спящий солдат - мертвый солдат! Два круга вокруг горы кузнецов! Пошел!

   Непослушные лапы еле переставлялись, и я побежал вокруг самой большой горы обсидианового острова. Крылатый череп высился на ее пике, и дым поднимался тоже из нее, но с другой стороны. Вокруг горы Кузнецов было много шагов - тридцать раз по тридцать и даже больше. Я пробегал мимо других групп тренирующихся пиратов. В одной из них была Ари-Ару. Я помахал ей лапой, и она мне тоже, и даже подпрыгнула, за что тут же получила выговор от черной самки. Я побежал дальше. Хорошо, что их мастер зубов не бился, как наш. И круги нас одних заставляли бегать.

   На втором круге я словно почувствовал себя лучше. Перестал потеть и покрываться пеной. Даже есть расхотелось. Только стало холодно. Я высматривал среди тренирующихся отрядов Ари-Ару, но на этот раз не собирался махать ей лапой - чтобы ее не отчитал мастер зубов. Ее группа должна была находиться за треугольной скалой.

   Что-то случилось с моим дыханием. Вздохи стали резкими и дергаными. Я оббежал скалу и увидел тренирующуюся группу.

   В глазах потемнело, и мир перевернулся боком. Пропала боль, и звуки стали далекими. Я различал только белый силуэт летающей в небе Ари-Ару. Здорово, что она умела летать. Я не умел.

   Чувства вернулись вместе с дыханием. Вокруг собралась толпа. Я лежал на спине, а Скоба ритмично давил мне лапами на грудь. Я подумал, что он отчитает меня - ведь я не пробежал два круга, как было приказано. Но на его морде застыло тревожное и сосредоточенное выражение. За спиной мастера зубов стоял адмирал Чаро.

   - Простите, - сказал я. Скоба дал мне пахучую палочку и приказал держать у носа. Ее запах обжег легкие, и я чихнул. Ари-Ару приземлилась рядом и протолкалась ко мне.

   - Лак-Лик? - обеспокоенно спросила она.

   - Я споткнулся, - соврал я.

   - Мастер Скоба, - произнес адмирал. - Уговор был, что вы сделаете из них лучших бойцов, а не загоните до смерти.

   - Этот больной, - злобно ответил Скоба, поправляя козырек: - Слабое сердце, слабые легкие. Прошу перевести его в другой отряд.

   - Отказано. Найдите ему применение.

   Скоба заскрипел клыками.

   - Зуб Ири-Иру, - обратился адмирал Чаро. Ари-Ару молодец, не сказала черным гремлинам свое настоящее имя. - Рвение за друга заслуживает уважения. Но угрожать, что ты перебьешь весь проклятый остров вместе с глупым адмиралом - недопустимо. Один день в солнечной камере.

   - Если Лак-Лик умрет, вы все отправитесь за ним в тот же день, - прошипела Ари-Ару.

   - Возможно. Два дня в солнечной камере.

   Я швырнул пахучую палочку в адмирала. Он попала ему в морду и отскочила на землю. Стало очень тихо.

   - Не обижай Ари-Ару, - объяснил я.

   Адмирал Чаро повернулся ко мне. У него были очень внимательные черные глаза. Глава Черного Архипелага походил на Оникса. Казалось, что он собирается спросить, какого я цвета.