Оружие юга (ЛП)

Руди, однако, не отстал от него; он был лучшим наездником, чем казался. Он сказал: "Подумайте, о своем решении, генерал. Помните, что произойдет с Конфедерацией без нашего оружия."

"Я помню, что вы сказали," - ответил Ли, пожимая плечами. - "Но у меня нет возможности проверить ваши слова, я просто не доживу до этого. И я также прошу вас самого помнить о том, что если наше дело будет проиграно, то не оправдаются и ваши надежды. Действуйте, как подсказывает вам ваша совесть, мистер Руди, ну а я буду действовать по своей. "

Теперь настала очередь Руди, чтобы удивленно посмотреть на Ли. "Вы в состоянии пожертвовать своей драгоценной Вирджинией ради кафров, которые будут делать все возможное, чтобы убивать ваших людей?"

"Как- то генерал Форрест говорил, что война означает борьбу, а борьба означает убийство. Но есть принципиальная разница между погибшими на поле боя, где враги сталкиваются друг с другом, человек против человека, а армия против армии, и убийством беззащитных пленных после боевых действий. Это различие, если хотите -это различие между человеком и животным, сэр, и если вы этого не понимаете, мне только остается молиться перед Богом о спасении вашей души".

"Убеждения в моем сердце таковы, генерал Ли, что Бог установил, что белые люди должны господствовать над неграми," - сказал Руди, и Ли, привыкший разгадывать характеры людей, не разглядел ничего, кроме убежденной искренности в его голосе.

Ривингтонец продолжил "Что касается генерала Форреста, то его люди не заботились о какой-то высокой нравственности, когда они захватили форт Пиллоу в прошлом месяце. Они там взяли в плен кафров и просто выпотрошили их."

Рот Ли скривился в гримасе отвращения. Отчет о резне в форте до него, конечно, доходил. На мгновение он задал себе вопрос, откуда Руди услышал об этом. Затем он покачал головой, досадуя на себя. Ведь Руди знал об этом полтора века спустя.

Ли сказал, "Генерал Форрест не находится под моим командованием. Я никогда не отрицал его способности, как командира. О других его качествах я не настолько хорошо информирован." На самом деле, большинство из того, что он слышал о Натане Бедфорде Форресте, было неприятным. Большую часть состояния этот человек накопил перед войной торговлей рабами. Менее года назад он был ранен своим подчиненным, которого пытался заколоть ножом. Он никогда не был принят в кругу аристократов Вирджинии, к которому принадлежал Ли. На его памяти из людей вышедших снизу только Джеб Стюарт заслуживал того, чтобы быть упомянутым в качестве настоящего командира Конфедерации.

Руди сказал: "Америка скорее будет разбита такими, как Форрест, а не как вы, генерал Ли. Повторю снова, если вы не отмените этот свой приказ, мы будем вынуждены сократить поставку патронов."

Ли подумал о нападении на Ривингтон силами двух бригад. Это обеспечило бы Конфедерацию многими боеприпасами, хранящимися там. Но вот сколько их там было? Как говорил военный министр Седдон, это место казалось скорее перевалочным пунктом, чем заводским поселком. И только Ли знал, что мужчины из Ривингтона могут исчезнуть в будущем и никогда не вернуться. Что он мог с этим поделать?

Он сказал: "Как я уже говорил вам, мистер Руди, делайте то, что вы должны делать, а я буду делать то же самое. А сейчас всего вам хорошего".

"Вы будете сожалеть об этом, генерал Ли," - сказал Руди. Хотя он проговорил это низким и спокойным голосом, его щеки злобно дернулись. Он резко развернул свою лошадь, получив в ответ сердитое фырканье от животного, и помчался рысью, не глядя ни вправо, ни влево. Штабные офицеры вернулись к Ли, как только отъехал Руди. Чарльз Маршалл посмотрел вслед ривингтонцу. "Я так понимаю, он не получил от вас того, на что он надеялся?" - спросил он с любопытством адвоката.

"Попытайтесь угадать, если хотите, майор," - сказал Ли сухо. - "В скором времени, вся армия вполне возможно догадается об этом. Тем не менее, мы будем продолжать так, как мы наметили."

Все его помощники с любопытством посмотрели на него, когда он сказал это. Но на этом он остановился. Если Руди действительно отрежет поток боеприпасов для АК-47, то это скоро станет очевидным. Возможно не так скоро, как по другим обстоятельствам, когда отступающие федералы уже разрушили железную дорогу между Катлет и Манассас, что поставило армию Северной Вирджинии в зависимость от доставок конными повозками, но с не меньшей эффективностью.

Помощники знали, что не стоит теребить Ли вопросами, когда он был не в духе. Только Джеймс Лонгстрит мог иногда позволить себе это. Его все больше и больше раздражала позиция, которую занял Руди. Ли сердито помахал головой. Ему все-таки не хотелось отказываться от помощи ривингтонцев. Что делать, если больше не будет поставок магазинов с патронами?

Ли начал анализировать. Все выходило плохо. Перевооружение армии на автоматы заняло пару месяцев. Ему потребуется столько же много времени, чтобы вернуться к прежним ружьям, а ведь армия Потомака не оставит его в покое надолго. Он упрекал себя в том, что до сих пор не распорядился собирать драгоценные латунные патроны, израсходованные в боях. Ведь если полковники Горгас и Рэйнс смогли бы снаряжать их обычным черным порохом и обычными свинцовыми пулями, то АК-47 могли быть использованы и дальше. Он уже начал думал об отправке людей назад к Билетону для сбора таких гильз, как бы мало их там не осталось.

Затем он решил подождать. Ему удавалось навязывать свою волю федеральным генералам на протяжении всей войны; даже генерал Грант теперь пляшет под его дудку - чему в немалой степени способствовали автоматы Руди. Значит теперь ставилась задача сохранить Руди своим номинальным союзником во имя предстоящей цели.

Армия маршировала мимо разрушенных коттеджей Миддлбурга на Лисбург и Уотерфорд. Кавалерия Стюарта разделилась на несколько частей, чтобы захватить участки железной дороги в Александрии, Лоудоне и Хэмпшире, и тем самым не дать возможности солдатам Гранта пользоваться поездами, чтобы добраться по крайней мере до Лисбурга. Ли приказал сдерживать федеральную пехоту насколько возможно. Он никогда бы не дал такую команду солдатам с однозарядными винтовками. Но один человек с автоматом АК-47 стоил многих со Спрингфилдами… и федералы теперь знали это так же хорошо, как и Ли.

Авангард армии Северной Вирджинии миновал Лисбург на следующий день, поднимая пыль столбом среди вязов и дубов, окружающих белые колонны здания суда на площади. Ли вернулся, чтобы проверить поставку боеприпасов и увидел только что прибывшие новые вагоны с ними.

"Отлично," - сказал он тихо, - "Отлично." Через несколько минут он заметил Андриса Руди на лошади недалеко от длинной шеренги конфедеративной охраны поезда. Он не подал никаких признаков того, что он заметил ривингтонца, но тот уже подъехал, улыбаясь и демонстративно похлопал рукой в перчатке по шее Странника. Руди знал, что это сойдет ему с рук. Они оба нужны были друг другу.

Дождь хлестал в лицо, превратив дорогу в жидкую кашу. Нейт Коделл еле перебирал ногами. Когда погода была хорошая, он желал дождя, чтобы не было пыли. Теперь, когда зарядил дождь, он снова желал пыли. Оказывается, грязь была гораздо хуже.

Дорога, изжеванная бесчисленными ногами, уткнулась впереди в воду. Эти были изрезанные берега вблизи Уайт Форда, который возвели два года назад по приказу Джексона, чтобы вагоны с артиллерией смогли перебираться на другую сторону. Коделл, держа автомат и рюкзак над головой, шагнул в Потомак. Глубина была по пояс. Это было неплохо. Он уже и так насквозь промок. Он вздохнул с облегчением, что дождь не повысил уровень глубины брода.

Полковые оркестры играли где-то севернее, почти на восточной отмели Потомака. Ливень не улучшил их звучание, но Коделл узнал "Мэриланд, моя Мэриланд." Как и два года назад, армия Северной Вирджинии снова стояла на земле северян. Благодаря дождю грязь облепила Коделла почти целиком. Не менее измазанный Демпси Эйр заметил, что "если бы это действительно была бы его Мэриланд, то будь он проклят, если пойдет покрасоваться перед ней."