Оружие юга (ЛП)

"На то оно и выборы - посмотрим, что будет," - сказал Эйр.

"Ага." Коделл посмотрел на друга и улыбнулся, вспомнив кое-что. "Все так же носишь перо в шляпе? Как ты вообще?"

"Да как все," - сказал Демпси Эйр, пожав плечами. "Женился на сестре Лемона Стрикленда почти сразу после того, как вернулся домой. Нашему мальчишке уже два года, и она опять на сносях. Как придет время, пошлю Вилли в твою школу. Учи его хорошенько, чтобы он знал побольше своих стариков, ты слышишь?"

"Если он хоть немного пошел в своего старика, толк из него выйдет," - сказал Коделл. Он заметил, что Эйр практически ничего не рассказал ему о своей послевоенной жизни, за исключением 'Да как все'. Он не стал настаивать; ему-то и самому нечем было похвалиться.

Подошла их очередь. Коделл моргнул, зайдя от солнца в полумрак здания суда. Мэр Кокрелл и судья Корнелиус Джойнер сидели за массивным деревянным столом. "Вот список, Нейт," - сказал Джойнер, когда Коделл подошел к нему. "Поставьте вот здесь свою подпись." И показал, где именно.

Коделл расписался. Видно было, что довольно много мужчин уже проголосовали. Большинство из них подписались своими именами, но и удручающе много в столбце подписей виднелись просто крестики. Айзек Кокрелл передал Коделлу бюллетень и остро заточенный огрызок карандаша.

Он не задумываясь отметил пункты за Ли и Альберта Галлатина Брауна и посмотрел на строки ниже. В Конгресс баллотировался Шон Роджерс, объявивший себя сторонником 'Конфедератов'. Коделл проголосовал за него. Он сделал бы так же, даже если бы Роджерс объявил себя сторонником 'Патриотов'. Ведь он был полковником 47-го полка Северной Каролины, пока не вышел в отставку в начале 1863 года, чтобы стать генеральным прокурором Северной Каролины.

Когда Коделл закончил, он сложил свой листок и вернул его Корнелиусу Джойнеру, который опустил его через прорезь в деревянный ящик с впечатляюще прочным замком. "Натаниэль Н. Коделл проголосовал," - торжественно и громко прозвучал его голос, что наполнило Коделла чувством гордости за то, что выполнил свой гражданский долг.

"Эй, подождите," - воскликнул мэр Кокрелл, когда Коделл отошел с карандашом. "Немедленно верните карандаш, вы слышите? У нас их и так мало." Покрасневший Коделл вернул ему огрызок карандаша.

Между тем, судья Джойнер торжественно провозгласил, что Демпси Эйр также осуществил свой выбор. Глаза Эйра смеялись, когда они вышли из здания суда с Коделлом. "Ты должен был сказать, что купишь ему новый карандаш взамен этого чертового огрызка, Нейт," - сказал он. "Зачем ты просто вернул его? Как-то это на тебя не похоже."

"Хватит подтрунивать надо мной," - сказал Коделл. - "Хорошо, что у судьи не такой хороший слух, как у тебя." Часы над зданием суда пробили один час. "Мне пора возвращаться в школу, Демпси, прежде чем мои сорванцы не сожгли ее дотла. Ей-богу, был так рад увидеть тебя."

"Взаимно." Демпси Эйр хлопнул его по спине. "Я тут подумал, что нас снова надо призвать в армию, чтобы чаще встречаться."

"Я не против снова одеть военную форму, это точно," - сказал Коделл. Его друг рассмеялся и кивнул. Коделл сказал: "Мне действительно пора идти." Он поспешил вниз по Олстон-стрит в то время как Демпси Эйр направился к своей лошади.

Когда он снова вошел в класс, один из малышей спросил: "Кто победил на выборах, учитель?"

Сквозь фырканье и хихиканье старших учеников, Коделл - который тоже внутренне улыбнулся - серьезно ответил:

"Мы узнаем об этом только через нескольких дней, Вилли. Надо подсчитать все голоса и отправить результаты в Ричмонд, что займет некоторое время. А теперь, класс, кто может назвать мне все двенадцать штатов Конфедерации и их столицы?" Лес рук выстрелил в воздух.

Как в свое время в Луисвилле, Ли сидел в ресторане 'Похатан Хаус' в Ричмонде с такой горой телеграмм на столе перед ним, что он не мог добраться до тарелки, не говоря уже о возможности насладиться вкусом цыпленка. Да, он, конечно, поторопился заказать свое любимое блюдо этим вечером, когда был не в состоянии уделить ему все свое внимание.

Мальчик- посыльный принес новую стопку сведений. Ли с ножом в одной руке и вилкой в другой то и дело отвлекался от блюда. Альберт Галлатин Браун взял свежие телеграммы. Он прочитал их, и его лицо вытянулось. "Форрест и Вигфолл опережают нас в Луизиане."

"Это плохо," - малоразборчиво прошамкал Ли, так как его рот был полон. Он прожевал, проглотил, и продолжил более внятно: "Я надеялся на успех в Луизиане, поскольку его белые избиратели давно уже привыкли к свободным неграм, особенно в Новом Орлеане и его окрестностях, чем в каких-нибудь других местах в Конфедерации."

"Выборы в большей степени непредсказуемы, чем я считал раньше," - согласился Браун. Он выглядел мрачным, и не без оснований: он и Ли также отставали в Миссисипи, его родном штате.

Ли посмотрел на карту, прикрепленную на подставке рядом со столом. Имея ее перед глазами, он как бы чувствовал себя проводившим очередную военную кампанию. Карта на время была взята из военного ведомства, и придется вернуть ее в Институт механики после получения всех результатов. Он уверенно побеждал здесь, в Вирджинии, и в Северной Каролине, чуть менее увереннее в Джорджии и во Флориде, по справедливости успешно в Кентукки, которому он помог соединиться с Конфедерацией, и который теперь впервые голосовал за президента страны, к которой он свободно примкнул.

Южная Каролина уже проголосовала против него: штат Пальметто, единственный на Юге, по решению законодательного органа избирал своих представителей в Коллегию выборщиков, а не путем голосования всего народа. Таким образом, его выбор, быстрый и огорчительный, был уже известен.

Наряду с Луизианой и Миссисипи он проигрывал и в Алабаме. Хлопковые штаты - те, чьи средства к существованию наиболее зависели от плантаций и рабского труда, не желали голосовать за тех, кто ставил под сомнение рабство, в любом случае. Он вспомнил рассказ своей старшей дочери, читавшей русского писателя Гоголя, умершего около десяти лет назад, о его фразе: "Редкая птица может долететь до середины Днепра", заставившей его улыбнуться фантазии писателя. По-американски, это бы горько звучало так: "Редкий негр может пересечь Алабаму, не получив ни одной пули." А где-то через сотню лет еще один русский гений изобретет АК-47.

Неясной ситуация оставалась в Арканзасе, Техасе и Теннеси. Сообщения из двух западных штатов поступали медленно. Из Теннесси информация приходила в больших количествах, но каждая новая телеграмма все меняла. На данный момент Форрест был впереди почти на тысячу голосов, а часом раньше, там лидировал Ли.

Альберт Галлатин Браун также изучал карту. "Нам необходима победа в Теннесси," - сказал он. Преднамеренное отсутствие акцента в его голосе выделяли его слова подобно крику.

"Вы не имеете никакой надежды на результаты от двух других штатов?" - спросил Ли, - "Не так ли? Возможно, все же, можно надеяться на Арканзас?"

После своих же слов он понял, что действительно не рассчитывает на Техас. Тот тоже был хлопковым штатом, а после войны стал известен своим большим спросом на негров, предлагая за них большие деньги. Разве техасцы будут голосовать против своего процветания? Это было бы против природы человека.

Браун что-то подсчитывал на обороте телеграммы. "Если Форрест победит в Теннесси - и в Арканзасе," - добавил он, игнорируя надежду Ли, которую явно не разделял, - "Это даст ему шестьдесят четыре голоса выборщиков."

"А шестьдесят достаточно для победы," - мрачно сказал Ли. Только один раз до этого он чувствовал себя так, как сейчас: когда смотрел, как его люди штурмуют по склону линии федеральных войск на третий день в Геттисберге. Он был уверен, что они все преодолеют на своем пути, и он был уверен, что его собственная избирательная кампания убедит людей в том, что его предложения необходимы для нации. Не доказывала ли теперешняя ситуация, что он был катастрофически неправ теперь, как и тогда?