Страница 112 из 164
"Ли! Ли! Ли!" Голос Коделла добавился к возгласам, перебивающим пение. К ним присоединились и другие мужчины - в большинстве своем ветераны, как и он. Их крик был хорошо слышен на фоне пения.
Рэфорд Лайлс пел гимн Форресту изо всех сил. Он заметил, что Коделл противостоит им. "Ты выглядишь, как маленькая и чертовски глупая древесная лягушка, Нейт, передергивая плечами каждый раз, когда ты квакаешь: "Ли!"
"Я скорее стану древесной лягушкой, чем иметь такие мозги, как у тебя," - ответил Коделл. Лайлс высунул язык. Коделл сказал: "Ну и кто из нас теперь лягушка?"
Начав свое выступление, мэр Кокрелл продолжал его, несмотря на гомон, хотя какое-то время никто, кроме тех, кто стоял с ним рядом на платформе, не мог услышать ни одного его слова. Вот и прекрасно, подумал Коделл. Но постепенно сторонники Форреста и Ли успокоились достаточно, чтобы слова мэра были услышаны: "Если вы хотите, чтобы негры отняли у вас все, голосуйте за Ли. А кто проголосует за Форреста, тот может быть уверен в будущем своих детей и внуков."
"При чем тут негры?" - кричал какй-то задира позади толпы. "У меня нет ни одного негра. У большинства из нас нет никаких негров - откуда у нас такие деньги? А сколько негров у тебя, Кокрелл?"
Это зацепило мэра настолько, что он даже сделал шаг назад. Он владел полдесятком негров, которые, хоть он и не был плантатором, конечно помогали ему неплохо жить. Тем не менее он отпарировал: "Даже если вы не владеете неграми, разве вы хотите, чтобы они свободно работали за низкую оплату, ниже, чем возьмет белый человек?"
Задира, Коделл вдруг улыбнулся, узнав голос - это был Депси Эйр - не успокаивался: "Я и без того на ферме, где я работаю, получаю гроши."
Аргументы, приведенные Кокреллом, имели бы большую силу в крупном городе, в месте, где больше людей и неплохая заработная плата. Но Нэш был чисто сельской местностью, даже по меркам Северной Каролины. Привязанный к земле и натуральному хозяйству, ее народ мало сталкивался с заработной платой вообще, низкой или высокой.
Видя, что их пропаганда не находит отклика, капюшонники снова начали петь. К тому же факелы догорали, стало резко темнеть. Коделл и другие сторонники Ли опять начали перекрикивать пение. Обе группы, однако, быстро выдохлись. То один, то другой, люди начали уходить. Иногда, вполголоса, они еще продолжали спорить. Во многих местах уже смеялись.
Коделл сказал: "А ведь сейчас еще ранняя весна. Неужели такое будет продолжаться до самого ноября?"
"Зато жизнь не будет скучной, не так ли?" - ответил Плезант, направляясь к месту, где он привязал свою лошадь.
"Полагаю, что так." Коделл прошел еще несколько шагов рядом с ним, а затем добавил задумчиво: "Я помню, когда жизнь была скучной, или, возможно, я считал ее таковой. И ты знаешь что? Оглядываясь назад, кажется, это было не так уж и плохо."
Ли услышал стук в дверь номера отеля 'Похатан Хаус'. Он встал и открыл ее. "Сенатор Браун!" - он сказал, протягивая руку. - "Благодарю вас за оказанную мне честь прийти сюда."
"Благодарю за честь быть приглашенным вами, сэр." Альберт Галлатин Браун из Миссисипи был поразительно красивым мужчиной в свои пятидесят лет, с темными вьющимися волосами, довольно длинными, и густыми бакенбардами, которые достигали до линии челюсти. Его костюм был наимоднейшим (в гораздо большей степени, чем у Ли), а лакированные туфли блестели в свете газового фонаря.
"Проходите, пожалуйста, и садитесь," - сказал Ли, предлагая ему стул. Браун опустился на мягкое сиденье, скрестив ноги и положив одну руку на подлокотник. Он выглядел так естественно, что Ли позавидовал такой возможности полностью расслабиться.
"Вам, наверное, интересно узнать, почему я попросил о встрече с вами сегодня?"
"Признаться, я заинтригован." Темные глаза Брауна почти не выдавали его эмоций. Он был ветераном политики, отслужив в законодательном собрании штата Миссисипи, в Конгрессе США, и, как американский сенатор, вместе с Джефферсоном Дэвисом, пока его штат не вышел из Союза. Он также воевал за Конфедерацию в чине капитана, пока не был избран в Сенат новой республики.
Ли сказал: "Не буду держать вас в напряжении, сэр. Я хочу спросить, не согласитесь ли вы выступить в качестве моего заместителя, как кандидата в президенты на предстоящих выборах?"
Расслабленность Брауна сразу слетела с него. Он наклонился вперед в своем кресле и тихо сказал: "Я предполагал, что это может быть. Но даже предполагая такое, я сомневался, что я этого заслуживаю…"
"Не сомневайтесь, сэр…"
Но Браун не закончил. "И вот еще что. Прежде чем я скажу да или нет, у меня есть определенные вопросы, на которые я хотел бы получить ясные ответы." Он подождал, чтобы увидеть реакцию Ли.
Ли был доволен. "Если мои взгляды в какой-либо области вам неясны, спрашивайте. Я вовсе не хочу, чтобы вы слепо следовали за мной."
"Благодарю вас, сэр." Браун опустил голову. "Во-первых, ваше предложение меня удивляет, ибо своим преемником вас объявил сам президент Дэвис, а как вы знаете, президент и я не всегда были в полном согласии." Это еще было мягко сказано. Считая необходимым сделать все, чтобы выиграть войну, Браун последовательно поддерживал эту линию, опираясь в большей степени на мнение Конгресса Конфедерации, а не президента. Он, очевидно, вспомнил свои напряженные дискусии с Дэвисом.
"Если бы не настояние президента, я бы не стал баллотироваться, это я признаю," - сказал Ли. "Вряд ли можно отрицать, что я никогда не имел политических амбиций, и не чувствую их и сейчас в большей степени. Но если вы сомневаетесь в моей независимости от кого-либо, то я хочу поблагодарить вас за встречу и извиниться за напрасно потерянное вами время. Я буду вынужден сделать это предложение кому-то еще."
"Не надо," - быстро сказал Браун, подняв руку; уж у него-то политических амбиций хватало. "Мне теперь совершенно ясно из ваших слов о вашей независимости от Дэвиса либо кого-то еще. Но вот следующий вопрос: в чем именно заключается ваша позиция о неграх и их месте в нашем обществе?"
"Я не думаю, что мы можем успешно держать их в рабстве вечно, и поэтому я считаю, что мы должны начать процесс отмены рабства насколько возможно скорее, в противном случае они возьмутся за это сами, что принесет нашей республике неисчислимый вред. Если вы полагаете это неприемлемым для себя, сэр, то вот двери, и я вас больше не задерживаю."
Браун не встал и не ушел. Но и не стал петь осанну в честь мудрости Ли. Он сказал: "Позвольте мне процитировать вам статью один, раздел девять, пункт четыре Конституции Конфедерации Штатов: Ни один законопроект о правах собственности, никакие поправки к законам, касающиеся отрицания или умаления прав собственности на рабов-негров, не должны рассматриваться."
"Я знаком с этим положением," - сказал Ли. "То, что это препятствие к тому, что я предлагаю, я не могу отрицать. Но позвольте и мне в свою очередь задать вам вопрос, если можно." Он подождал, пока Браун кивнет, прежде чем продолжить: "Предположим, что течение войны, вместо того чтобы повернуть в нашу пользу в 1864 году, стало бы критическим для нас, как возможно бы и случилось, не будь наши войска перевооружены автоматическим оружием - посчитали бы вы тогда выгодным освободить некоторых наших рабов и дать им в руки оружие, чтобы сохранить нашу республику, несмотря на Конституцию?"
"В условиях такого кризиса, да," - сказал Браун после короткой паузы для размышлений. "Сохранение нации для меня важнее, чем какое-либо временное отступление от Конституции, которую позже можно и подправить, если народ выживет."